- Это всего лишь сон. Слышишь? Просыпайся, – чьи-то теплые руки гладили его по сжатым кулакам. Медленно. Осторожно.

Хакён рвано выдохнул и поежился. Ему стало дико холодно, приснившийся кошмар слишком быстро начинал блекнуть, уходить куда-то далеко, оставляя после себя неприятный, зудящий остаток.

- Проснулся? – тихий голос рядом привел в чувства. Хакён повернулся в сторону, натыкаясь на внимательный, встревоженный взгляд Тэгуна. Хакён оцепенело смотрел на то, как Тэгун поднял руку и коснулся ладонью его мокрой щеки. Вокалист мягко вытер слезы, выглядя при этом таинственно несчастным, словно ему доставляет страдание просто смотреть на лидера.

Учащенное сердцебиение, вызванное кошмаром, постепенно приходило в норму. Нежное прикосновение было приятным, оно расслабляло, унимало все тревоги. Хакён прикрыл глаза, позволив себе немного понежиться в созданном теплом коконе, где нет никаких бед. Тэгун чуть придвинулся, их бедра соприкоснулись, и тут в голове со страшной силой щелкнуло – они же встречаются!

Хакён так резко отодвинулся, что упал с кровати. Тэгун удивленно смотрел на то, как он нелепо поднимается на ноги. Хакён чувствовал этот взгляд, но старательно отводил глаза. Черт! А что, если бы Тэгун сейчас захотело поцеловать его? Как быть тогда? Что сейчас делать? Что ему сказать? Как сбежать отсюда?

Мысли хаосом обрушились на него, отодвигая ночной кошмар максимально далеко. Память о сне просто ушла под напором новых панических вопросов.

- Что такое? – заволновался Тэгун.

- Э, – Хакён плотнее закутался в одеяло. Нет. Он не хотел пока никаких контактов, он не хотел никаких отношений. Прикосновения Тэгуна были приятны, но … черт, да он не мог объяснить даже сам себе, почему его так напрягает близость парня, если раньше они состояли в отношениях.

- Ты что-то вспомнил? – спросил Тэгун то ли с надеждой, то с ли обреченностью.

- Нет. Просто сон какой-то дурацкий, – сбрасывая одеяло, Хакён с облегчением обнаружил, что на нем все еще вчерашняя одежда. – Ребята встали? Если нет, надо их разбудить, да?

Тэгун смотрел на его нелепые, хаотичные сборы со странным удивлением, но Хакён не дал ему времени на вопрос – он просто быстро вышел из спальни.

- С добрым утром, – сонно бросил Санхёк, вылезая из своей спальни и потирая глаза. Он прошлепал мимо, направляясь в ванную комнату.

- Мой рюкзак кто-нибудь видел? – вышел из зала Воншик. Уже полностью собранный и бодрый. – О. Ты уже встал? Тэгун сказал, что ты крепко спал, поэтому мы не стали тебя будить.

- Вот твой рюкзак, – вышел из спальни Джехван, зевая и прикрывая рот рукой. – С добрым утром, хён, – бросил он, проходя на кухню.

- Привет, – все еще стоя возле стены своей спальни, кивнул Хакён.

- Менеджер уже приехал? – спросил Джехван из кухни.

- Нет еще, – Воншик рылся в своем рюкзаке. – Джехван, ты не брал мою тетрадь? – направился он к мемберу.

Суматоха утра не унималась. Каждый был занят каким-то делом, один за другим все сходили в ванную. Хакён старался влиться в происходящее, но все равно не чувствовал себя комфортно.

- Чем сегодня займемся? – спросил Джехван за завтраком, когда они все собрались за одним столом.

- Я за Хонбином поеду. Его сегодня выписывают, – откусывая большой кусок бутерброда, ответил Воншик.

- А может, мы барбекю устроим? – делая себе двойной бутерброд, предложил Санхёк.

- Ум, хорошая идея, – закивал Джехван. – Менеджер нам машину оставил. Можем к реке Хан съездить. Что думаешь?

Хакён поднял голову, обнаружив, что все смотрят на него.

- Думаю, неплохо было бы выбраться на природу, – произнес он. – А Воншик с Хонбином могут к нам присоединиться позже, если захотят.

За столом все как-то подозрительно замолчали.

- Что-то не так? – попеременно смотря на каждого, спросил Хакён.

- Нет, ничего. Соберемся все вместе, – с преувеличенной радостью хлопнул Джехван в ладони. – Кто моет посуду?

- Сыграем в «камень-ножницы-бумага», – быстро допив сок, бросил Санхёк. – Кто не играет, тот проиграл!

Рефлексы сработали сами собой, и Хакён автоматически включился в игру, выкидывая «бумагу». Проигравшими оказались Санхёк и Джехван, что недовольно застонали от результатов игры. Хакён рассмеялся над их забавными лицами.

- Хорошо поработайте, – со смехом похлопал Воншик Джехвана по плечу и поднялся. – Я пошел.

- Одевайся теплее, там сегодня холодно, – замечая за окном ветер, произнес Хакён. – У Хонбина, наверное, с собой теплых вещей нет, возьми ему куртку, – складывая посуду в раковину, добавил он.

- Э… хорошо, возьму.

Хакён обернулся, все снова смотрели на него непонятным взглядом.

- Что опять не так? – Хакён уже начинал раздражаться из-за этих приступов удивления от мемберов.

- Просто ты снова стал ворчливой мамочкой, – ответил Санхёк за всех. – Как обычно.

Хакён не задумывался над своим поведением, поэтому слегка смутился, но прояснить ситуацию нужно было сразу.

- Так. Я потерял память, а не мозги. Поэтому не надо смотреть на меня, как на больного. Я вижу, что вы все переживаете, но не стоит, не надо вести себя со мной как-то по-особенному. Я в порядке, да мне немного сложно с вами, потому что я не помню никого из вас, но я обязательно верну память.

- Отлично, тогда мы начнем мыть посуду, – убирая со стола грязную посуду, оживился Джехван.

- Я пошел. Сбросьте мне потом координаты нашего места барбекю, – засобирался Воншик.

- Эй, я еще не закончил! – возмутился Хакён.

- Мы все поняли, хён, – издевательски бросил макнэ и взялся за полотенце.

Тэгун стоял в стороне, чуть заметно улыбаясь.

Все принялись за свои дела.

Хакён хмыкнул себе под нос, почему-то чувствуя приятную теплоту в груди, словно удостоверился в том, что все эти люди вокруг, действительно, близки.

– Ладно. Пойду собираться, – Хакён вышел из кухни.

- Я ушел, – крикнул Воншик из коридора. Хакён махнул ему, и через секунду хлопнула входная дверь.

В спальне уже переодевался Тэгун. Хакён затормозил на пороге, наткнувшись на переодевающегося вокалиста. Широкая спина и накаченные мышцы рук вызывали одновременно и зависть, и восхищение. Хакён и не думал, что под мешковатой одеждой может скрываться такое красивое, мускулистое тело. Тэгун обернулся, держа в руках красный свитер, и Хакён невольно смутился.

- Я тебя не съем, – произнес Тэгун, натягивая одежду. – Подожду в зале.

Хакён был только рад. Облегченно выдохнув после ухода вокалиста, он прошел к их совместному шкафу. И как разобраться, где чьи вещи? Немного подумав, Хакён остановился на светлой кофте. Сняв свою пижаму, Хакён взглянул в зеркало и поморщился – отражение не радовало. Худой, рана на боку перебинтована, еще и уродливые синяки по всему телу, словно его били не один день. Мало того, что выглядит отвратительно, так еще и болит. Хакён быстро переоделся, привел волосы в порядок и стал искать свой бумажник. Должны же быть у него какие-то свои сбережения тут. Порывшись в ящике, который, как сказал Тэгун, был отведен для его личных вещей, Хакён обнаружил разные безделушки, какие-то брелки, ключи, аксессуары, диски. В этих завалах лежал и бумажник. Открыв его, Хакён обнаружил фотографию своей семьи, однако с другой стороны, где должно было располагаться еще одно фото, было пустым. Не было времени подобрать еще одну фотографию? От раздумий Хакёна отвлекли несколько кредиток и наличность. Неплохо. Деньги есть. Засунув кожаный бумажник в задний карман джинсов, Хакён заметил на дне ящика книгу по кулинарии. Книга выглядела слишком красочной и дорогой. Наверное, чей-то подарок. Хакён достал ее, покрутил в руках, открыл первую страницу – никаких поздравлений и записок. Ерунда какая-то. Хакён уже собрался положить ее на место, но неожиданно из нее выпала фотография – красивая, молодая девушка с ребенком на руках. Они оба махали в объектив со счастливыми улыбками на лице. В груди что-то болезненно царапнуло.

- Ты готов? – заглянул в спальню Тэгун. – Хакён?