Удар по лицу с такой силы, что звездочки перед глазами.

- Черт, не бейте по лицу, – встрял шепелявый голос. – Мне оно нравится.

Бить перестали, но шершавые пальцы схватили за подбородок, заставляя смотреть прямо. Хакён хотел отодвинуться, но его сжали сильнее.

- Не трогайте Хонбина, – стараясь сфокусировать внимание, Хакён искал взглядом своего мембера.

- Хорошо, – легко согласился Дупло. – Будете послушными мальчиками, портить товарный вид не будем. Пит, брось бить малыша, – повернулся он в сторону своего поддельника.

Хонбин лежал на полу, скорчившись от сильных ударов. Из разбитой губы сочилась кровь. Хакён перестал вырываться, дыша часто, поверхностно. На секунду стало тихо, слишком тихо, пугающе.

- Вот и молодец.

Удар по ногам, и его заставили опуститься на колени. Хакён уже не сопротивлялся, он смотрел только на Хонбина, который все никак не поднимался.

- Что вы с ним сделали? – голос срывается, хрипит. Паника накрывает с головой. Почему Хонбин не шевелится… почему? – Что вы с ним сделали?! – с криком Хакён вскакивает и нападает на беззубого мужчину, сбивая того с ног. В нем кипит ярость и страх. Он с размаху бьет мужчину кулаком по лицу, слышит смех других террористов, но не останавливается. Беззубая улыбка сводит с ума. Противно. Мерзко. Удовлетворения от ударов никакого нет, поэтому Хакён останавливается, сползает с мужчины и двигается к Хонбину.

- Хонбин, Хонбина, ответь, – тряся парня за плечо, Хакён слышит тихий стон и переводит дыхание. Хонбин жив.

- Ён! – детский крик за спиной. Хакён обернулся. Сердце пропустило удар. По коридору бежал Мин. Хакён поймал ребенка в свои объятия, на секунду испытав облегчение.

– Ён, Ён, тебе больно? Ён! – От встревоженного, испуганного голоса ребенка, Хакён приходит в себя и слышит голос Джиён.

- Хонбин! Боже, что вы сделали с моим братом? Хонбин!

- Да не дергайся ты, сучка!

Хакён, прижимая к себе ребенка, увидел Джиён, которую держал один из террористов.

- Как интересно, – шепеляво произнес Дупло, поднимаясь с пола. От его темного взгляда Хакёну становилось дурно, но сейчас было не до собственных страхов.

- Бин, Хонбин, – держа одной рукой ребенка, Хакён пытался расшевелить Хонбина. Надо было как-то выбираться из этого дурдома. Хонбин зашевелился, округлившимися от ужаса глазами смотря на появившуюся сестру и племянника.

- Я кое-что придумал, – сообщил Дупло. – Увидите красавчика вон в тот бутик.

- Не трогайте его! Не трогайте моего брата!!!

Хакён не мог ничего сделать. Хонбин тоже был не в состоянии справиться, он выглядел так, будто едва находится в сознании.

- Бабу тоже увидите, – бросил Дупло, плотоядно смотря на Хакёна. – И ребенка.

- Нет! – Хакён завел Мина за спину. Нет. Он не отдаст им ребенка. Только не его. Они не посмеют причинить ему вред.

Хакён не думал, что умеет драться, но у него получилось отбиться от первого мужчины, двинувшегося в их сторону. Но с двумя справиться не получилось – ребенка вырвали у него из рук.

- Ён! – уже крича во весь голос, мальчик вырывался из рук взрослого мужчины. Хакён хотел рвануть вперед, но от удара по голове все поплыло перед глазами.

- Мина… – едва соображая, он тянулся к ребенку, которого уводили куда-то. Он слышал его плач, но ничего не мог сделать. Сознание ускользало, в глазах темнело. – Мина…

Он упал на пол, продолжая тянуться в сторону, в которую уводили ребенка и его мать. Хакён слышал чьи-то голоса над собой, но видел только тяжелые ботинки перед лицом, а через секунду стало совсем темно.

Приходил он в себя медленно и тяжело. В ушах звенело, голова раскалывалась на части.

- О, смотри, очнулся.

Хакён с трудом разлепил ресницы, замечая перед собой страшную беззубую улыбку. Дернувшись в сторону, он почувствовал, как шею стянуло удавкой. Кашляя и пытаясь придти в себя, Хакён схватился за ошейник, чувствуя под пальцами тонкий провод, который был привязан к чокеру и тянулся куда-то назад. Ничего не понимая, Хакён провел взглядом по шнуру и заметил скамейку, к которой его привязали, как собаку на цепь.

С трудом утихомирив панику, Хакён бросил взгляд вперед. В нескольких шагах от него на коленях стоял Хонбин, в его глазах было что-то дикое, безумное, отчего по коже пробежал холодок. Что с ним сделали?

- Очнулся? – посмеялся мужчина, погладив бедро айдола. – Ты мне нравишься. Правду говорю. Есть в тебе что-то такое, что я люблю.

- Убери руки, – прохрипел Хакён.

- Да я и не буду тебя трогать, – снова рассмеялся мужчина. – Пока. Я тут предложил твоему другу сделку. Я отпускаю его, но взамен он тебя трахнет. Класс я придумал?

Хакён в ужасе перевел взгляд на Хонбина. Тот опустил голову и даже не пытался возразить, и это пугало еще больше.

- Представление начинается! – радостно захлопал в ладони Дупло. Хакён заметил охранников вокруг, которые безразлично смотрели на происходящее. – Сладкий ты мой, – мужчина насильно впился в его рот. Хакён замычал, пытаясь отстраниться, отбиться. Но связанные грубой бечевкой руки и ошейник не давали и шанса. Хакён с силой прикусил губу насильника, почувствовав привкус крови.

Дупло отстранился, фыркнув. Облизал довольно губы, смотря темным, тягучим, возбужденным взглядом, от которого все внутренности переворачивались. По коже пробежал холодок.

- Мне нравится, когда сопротивляются, – стерев капельки крови, произнес Дупло и, отвязав его от скамейки, отошел.

Хакён настороженно попятился назад.

- Птичка моя, теперь твой выход, – склонившись над Хонбином, произнес мужчина. – Ты же хочешь быстрее выбраться отсюда?

Хонбин как робот поднялся на ноги, сделал несколько шагов в сторону лидера. Хакён отказывался это понимать, он отказывался верить в то, что Хонбин мог согласиться на условия уродов. Это же не правда. Это не может быть правдой.

- Хонбин, – Хакён в ужасе отползал назад. Сердце забилось быстрее, сходя с ума от надвигающейся катастрофы. – Не надо… Хонбина, они все равно тебя не отпустят.

Хакён не смог далеко отползти, его бросало в дрожь от этого Хонбина, который продолжал идти к нему. Он дошел, опустился вниз, не поднимая глаз.

- Не надо, – Хакён пытался образумить парня, привести его в чувства, но тот не слушал его, потянулся дрожащими руками к пуговице на его брюках. Хакён не мог в это поверить. Это слишком. Это же Хонбин!

Он ногой отпихнул от себя парня и сразу попытался подняться, но Хонбин, словно обезумев, снова напал на него, дернул за ногу. Связанные руки серьезно осложняли попытки выбраться, слабость делала удары смазанными, пустыми. Они боролись долго, и с каждой секундой Хакён чувствовал нарастающую панику, дикую, необузданную. Все слишком нереально. Хонбин подмял его под себя, уложил на лопатки, дыша тяжело после борьбы.

- Хонбин, пожалуйста, приди в себя, – умоляюще начал Хакён, не в силах больше сопротивляться. – Не надо, – дрожащими губами попросил он.

- Я не могу, – чуть ли не плача, произнес Хонбин, придавливая его к полу. – Я не могу! – взорвался он криком, безвольно опуская руки. – Не могу, – по его щеке скользнула слеза.

К нему подошел Дупло, положил ладонь на плечо.

- Хочешь, чтобы на его месте оказался кто-то другой?

Хонбин смотрел вниз, на свои руки, выглядя таким сломленным и разбитым, что становилось страшно. Страшного от этого милого, невинного мальчика, с которым он провел бок о бок четыре года жизни.

- Прости, – выдохнул Хонбин, судорожно всхлипнул и снова потянулся к ширинке на его брюках.

- Нет! – Хакён из последних сил дернулся назад, ногами отталкивая от себя парня. Он хотел попытаться подняться, но тут кто-то сбоку пырнул его ножом в бок. Острая боль на секунду вывела его из строя.

- Чтобы не брыкался сильно, – хохотнул Дупло, вынимая нож. Хакён закричал.

- Хакён! – Хонбин в ужасе дернулся ниже, закрывая рану рукой. – Что вы…

- Заткнись! – резко бросил Дупло. – Мне надоело ждать. Давай быстрей. Рана несерьезная, но поторопись. Закончишь дело, позову врача и отпущу тебя. Ясно? Давай!