«Вследствие возрастающего применения машин и разделения труда труд пролетариев утратил всякий самостоятельный характер, а вместе с тем и всякую привлекательность для рабочего. Рабочий становится простым придатком машины, от него требуются только самые простые, самые однообразные, легче всего усваиваемые приемы. Издержки на рабочего сводятся поэтому почти исключительно к жизненным средствам, необходимым для его содержания и продолжения его рода. Интересы и условия жизни пролетариата всё более и более уравниваются по мере того, как машины всё более стирают различия между отдельными видами труда и почти всюду низводят заработную плату до одинаково низкого уровня» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест коммунистической партии).
«Мы видим, каким образом непрерывно преобразуется, революционизируется способ производства, средства производства, как разделение труда неизбежно влечет за собой еще большее разделение труда, применение машин – еще более широкое применение машин, производство в крупном масштабе – производство в еще более крупном масштабе» (К. Маркс. Наемный труд и капитал).
«Каковы будут последствия окончательного устранения частной собственности? Будут прежде всего устранены все пагубные последствия, связанные с нынешней системой ведения крупной промышленности. Кризисы прекратятся, расширенное производство, которое при существующем строе вызывает перепроизводство и является столь могущественной причиной нищеты, тогда окажется далеко не достаточным и должно будет принять гораздо более широкие размеры. Избыток производства, превышающий ближайшие потребности общества, вместо того, чтобы порождать нищету, будет обеспечивать удовлетворение потребностей всех членов общества, будет вызывать новые потребности и одновременно создавать средства для их удовлетворения. Он явится условием и стимулом для дальнейшего прогресса и будет осуществлять этот прогресс, не приводя при этом, как раньше, к периодическому расстройству всего общественного порядка» (Ф. Энгельс. Принципы коммунизма).
В цитируемых трудах прежде всего привлекает внимание то, какое значение в коммунистическом учении придается разделению труда. Разделение труда является причиной возникновения различных форм собственности, включая частную собственность, и исчезает вместе с уничтожением последней. Разделением труда вызвано образование классов. Оно порабощает человека настолько, что труд пролетариев утрачивает всякий самостоятельный характер и всякую привлекательность для работающего, порождает противоположность между умственным и физическим трудом, а самое главное — противоположность между городом и деревней. Не ту противоположность, о которой нам долбили на политических занятиях и в университетах и о которой пишется в программах КПСС. Речь идет, оказывается, не о социальноэкономических и культурно-бытовых различиях между городом и деревней. Речь идет о стирании граней между земледелием и промышленностью: одни и те же люди будут заниматься земледелием и промышленным трудом вместо того, чтобы предоставлять это делать двум разным классам. И именно это является главным условием исчезновения классов. Но это, в свою очередь, требует формирования «нового человека», человека со сверхъестественными способностями. «Общественное ведение производства не может осуществляться такими людьми, какими они являются сейчас, – людьми, из которых каждый подчинен одной какой-либо отрасли производства, прикован к ней, эксплуатируется ею, развивает только одну сторону своих способностей за счет всех других и знает только одну отрасль или часть какойнибудь отрасли всего производства. Промышленность <…> предполагает людей со всесторонне развитыми способностями, людей, способных ориентироваться во всей системепроизводства» (Ф. Энгельс). То есть коммунизм возможен только при условии, если все общество будет состоять из универсально образованных и профессионально обученных людей (интересно, где взять такой университет?!), каждый из которых будет способен «по потребности общества» (значит, предполагается какой-то организатор производства, да не один, который «видит» потребности и подает команду исполнителям), или по собственному настроению сесть за штурвал самолета, отодвинуть в сторону капитана на мостике корабля, заняться сборкой автомобиля на заводе или перекинуться на конструирование ракеты, расщепление атома, пересесть на комбайн во время уборки урожая, а еще лучше – располосовать больного на операционном столе.
Напрашивается слово «бред», но ведь это – знамя коммунистической партии! Коммунизм возник как учение почти 200 лет тому назад. Однако люди за это время в развитых странах, конечно, умственно несколько «подросли», но в целом остались с прежними способностями. И даже 70 лет чудовищного коммунистического эксперимента в России не дали нужного результата. Да и как можно всерьез говорить о ликвидации разделения труда, когда задолго до Маркса и Энгельса было известно, что «беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник»! В школьном учебнике по истории читаем, что в рабовладельческом Риме в деревообделочной мастерской каждый работник имел свою определенную специальность: одни делали носилки, в которых рабы носили по улицам своих знатных господ, другие – ложа, на которых те возлежали за столом, третьи – маленькие скамеечки, четвертые – колеса для повозок и т.д. Среди кожевенников были: особые дубильщики кожи, специалисты по выработке мехов для вина, седельщики; сапожники, изготовлявшие исключительно солдатские сапоги; сапожники, делавшие особые виды сандалий, и т.д. По собственному опыту мы знаем, как далеко в наши дни продвинулось разделение труда, как ценятся настоящие знатоки своего дела, профессионалы. И уж лучше пусть остаются классы, чем мы лишимся светочей науки, литературы и искусства.
А чего стоит этот тезис основоположников коммунистического учения о «необходимости массового изменения людей», о том, что при коммунизме «труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни»?! Маркс и Энгельс, видимо, не знали и не думали о том, что черты характера человека весьма устойчивы к воздействиям среды обитания, а возникшие изменения не закрепляются в генетическом аппарате; что у 50 % людского населения в настоящее время наблюдаются те или иные психические нарушения (по данным зарубежных исследователей); что существует общебиологический закон паразитизма. Согласно этому закону на всех биологических уровнях кто-то обязательно живет за счет другого, питается его соками. Это все микробное многообразие, простейшие, растения, большая часть животных, все виды хищников, включая человека. На этом законе основаны многие социальные пороки: воровство, грабеж, взяточничество, иждивенчество и тунеядство и даже пресловутая эксплуатация человеком человека – не только в экономике, но и во всем жизненном укладе.
К. Маркс и Ф. Энгельс видят возможность «массового изменения людей» при деятельном участии в революционном движении, в изменении семейных отношений, в целенаправленном воспитании и образовании молодежи. Так, например, Ф. Энгельс в «Принципах коммунизма», отвечая на вопрос о том, какое влияние окажет коммунистический общественный строй на семью, – пишет: «Отношения полов станут исключительно частным делом, которое будет касаться только заинтересованных лиц и в которое обществу нет нужды вмешиваться. Это возможно благодаря устранению частной собственности и общественному воспитанию детей, вследствие чего уничтожаются обе основы современного брака, связанные с частной собственностью, – зависимость жены от мужа и детей от родителей. Общность жен представляет собой явление, целиком принадлежащее буржуазному обществу и в полном объеме существующее в настоящее время в виде проституции. Но проституция основана на частной собственности и исчезнет вместе с ней». А Маркс добавляет: «Жизненные (непременные. — Прим. Ю.А.) условия господства буржуазного класса это: собственность, семья, религия и порядок» (К. Маркс. Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 годы).
