Резко поднявшись с воды, я с раздражением встала, вытерлась и оделась в пижаму. Я намеревалась сейчас лечь и попытаться уснуть, хотя я и понимала какие у меня ничтожные шансы сделать это, но попытаться я все же могла. Когда я зашла в комнату, то увидела, что мои друзья никуда не ушли. Вдруг на меня накатила волна необъяснимых эмоций. Я улыбнулась им, и было такое чувство, что я готова расплакаться. Сережа похлопал по кровати, приглашая лечь. Я повиновалась ему, легла возле него, обняла очень крепко, и уткнулась ему в плечо. Это было таким знакомым, и я вспомнила, мы точно так же лежали, когда от меня ушел Стас, и я не хотела видеть никого. Тогда только он мог мне помочь, впрочем, как и сейчас. Эмми обняла меня сзади, и поцеловала в плечо. В этот момент я чувствовала себя защищенной, они своими телами укрыли меня от всего внешнего мира. Они подарили мне покой, который мне был сейчас так нужен. Мысли о Кирилле, Стасе, о моей сущности не лезли мне в голову. Сейчас я была свободна от мыслей. Как же все-таки прекрасно иметь друзей, с которыми не обязательно говорить, что бы почувствовать себя лучше. Которым не обязательно говорить, что бы они поняли, что тебе плохо. Это и есть причина, по которой дружба для меня всегда будет превыше любви.

У дружбы в отличие от любви нет срока годности. Я уверенна, что, сколько бы времени не прошло, я смогу положиться на них, на этих людей, которые стали для меня ближе, чем мои кровные родственники, чем сможет стать кто-либо другой. Дружба не причиняет боль, и это ее преимущество перед любовью.

Мы просто лежали и молчали, но с каждой секундой я чувствовала облегчение. Это был наш лучший разговор, потому что говорили не мы, а наши души.

Я даже не помню, в какой момент я заснула. Снились мне обычные сны, за исключением одного, мне опять снился Доминик. Он издевался надо мной, говорил, что я потеряю всех, кого люблю. Именно из-за этого, я проснулась очень рано. Все еще спали. Я хотела тихо выйти с комнаты, и пойти приготовить завтрак. Но вставая с кровати, случайно наступила на Сережу, которого мы с Эмми, по-видимому, скинули ночью. Удивляюсь, как я еще спала на кровати, ведь мы с подругой весьма беспокойно спим. Хорошо, что Сережа крепко спал, и не почувствовал ничего. Выскользнув из комнаты, я сразу направилась на кухню, за своим наркотиком, кофе. Правду говорят, что пока в мире есть кофе, его можно терпеть.

Как только я поставила турку на плиту, на кухню зашла мама. Она была, какой-то грустной, и так было с того времени, как уехал Саша. Как обычно с утра, она налила себе сок, и, сделав себе тост с джемом, принялась завтракать. Я налив себе кофе, присела за стол напротив матери, мне нужно было поговорить с ней.

- Ты хочешь, что-то мне сказать? – мягко спросила она, когда заметила, что я пристально смотрю на нее, но никак не могу осмелиться заговорить.

- Мам, понимаешь, - начала мямлить я, но поняла, что это не дело. Поэтому я набрала полные легкие воздуха, и выпалила. – Мам, ты скоро станешь бабушкой.

Ее глаза расширились, тост выпал с ее рук. Она была ошарашена.

- Ты беременна? – с трудом спросила она.

- Что? О, нет, - быстро запротестовала я. – Я тут совсем не причем. Вика, девушка Саши, она беременна, а мой братец, подозрительно испарился.

- Я знала, что Вика беременна, ее родители мне говорили, но я не знала, что от Саши.

- Она не говорила родителям, от кого беременна.

- Мне нудно будет срочно с ней поговорить, - быстро начала говорить мама. – Нужно узнать хорошо ли она себя чувствует, все ли в порядке с малышом. Боже правый, я бабушкой стану, - последнее слова уже напоминали панику.

- Так, мамуль, успокойся, дыши глубоко, - я старалась, хоть как-то упокоить ее, но у меня всегда это плохо получалось.

- Нужно сказать Вове, он будет шокирован, - все еще находясь в шоке, говорила мама очень сбивчиво. – И еще никогда, слышишь, никогда не смей думать, что твой брат мог поступить так подло. Мы с отцом достойно воспитали и его и тебя.

- Я знаю мам, - потупив взгляд, сказала я, - просто, мне его очень не хватает сейчас.

- « Да, ты скучаешь по нему, а еще я от тебя сбежал, и ты вообще раскисла. Я же знаю, как ты меня любишь.

- Как же было хорошо вчера без тебя, - язвительно говорила я. – Надеюсь, ты хорошо отдохнул?

- Естественно, а у вас, что там произошло? Ты вчера была очень зла, и тебе было больно.

- Стас, что тут еще скажешь, - без зазрения совести соврала я».

- Ладно, не обижайся, я не хотела обидеть тебя, - она поцеловала меня в лоб. – Я пойду, у меня сегодня очень тяжелый день. Мне еще предстоит встреча с Викой, и разговор с Вовой. Пожелай мне удачи.

- Она сейчас понадобиться всем нам, - загадочно улыбнулась я.

Когда мама ушла, мне стало легче, хоть на один секрет я стала хранить меньше. Я стала готовить завтрак друзьям. Но мысли были далеко от кухни. Я думала про Артема, о том, что он будет чувствовать, когда узнает правду. Как и для меня, это будет сильный удар для парня. Его сердце было разбито, но он верил в любовь, видел ее в Кирилле и Ане. Узнав, что это была лож, мне кажется, убьет в нем это чувство. Поэтому я хочу, что бы он остался в Испании, вылечил свое израненное сердце. Что бы он увидел Джейн, и смог улыбнуться ей искренне, тогда он будет готов отпустить ее, а с ней и боль, что он носит с собой постоянно.

- Земля вызывает Юлю, - проорал Сережа мне на ухо, тем самым вырывая меня из мыслей.

- Зачем же так орать?

- Прости, я специально, - он чмокнул меня в щеку. – Вкусно пахнет, что и странно, ты же полный ноль на кухне.

Эмми легонько шлепнула парня по плечу.

- Не слушай его, ты готовишь довольно не плохо.

- Да кого ты обманываешь, - засмеялась я, - он прав, и мы все это знаем. Но легкий завтрак, я все же способна приготовить.

Мы сели за стол, и принялись завтракать. Сережа не упускал момента подстегнуть меня, за что и получил яичницей в лицо. Еще ко мне на колени запрыгнул Хитклиф, и начал мурчать. Он скучал по мне, а еще ему не хватало Артема. Я поделилась с ним остатком своего завтрак. Пока ребята доедали завтрак, я приняла душ, и переоделась. Решив позвонить Максиму узнать, как Кирилл, я заметила сообщение. Оно было от Юры, он писал, что хочет встретиться сегодня в 4 часа в кафе моей мамы. Мне было очень интересно, о чем же он так сильно хочет поговорить со мной. По его взгляду вчера, я поняла, что это, что-то очень важное. Просто так бы он со мной даже не заговорил бы, ведь он так сильно ненавидит, то кем сам же и является. Должно быть очень печально, то, что он разрывается между тем во что верит, и зовом крови.

Когда мои друзья привели себя в порядок, мы решили пройтись. Мы так давно не дурачились, как простые подростки, как нам и положено по возрасту. Вместо этого мы в свои 17 лет стали убийцами, взвалили на свои плечи ответственность за все, что происходит в нашем городе. Мы слишком быстро повзрослели, можно сказать в миг. У меня это случилось раньше всех, у меня это случилось, когда меня бросил Стас. Взросления предполагает, переменна мышления. Так вот именно тогда, я стала намного спокойней, в моем взгляде была видна грусть, как и у любого, кто слишком много понимает. У Сережи такой взгляд был сразу же после его превращения, на нем была слишком тяжкая ноша эго проклятия, а еще его мучает совесть за то, что он убил девушку, хоть он и не выдает этого. Труднее всего, на мой взгляд, было Эмилии, ведь в отличие от нее, мы точно знаем кто мы, и чего от этого ожидать, а вот, кто она мы точно не знаем. Знаем только, что хранитель, и что она не сможет противиться приказам Доминика, еще она постоянно чувствует сексуальное напряжения, ее яство требует пищи. Она не хочет убивать, поэтому и «голодает», это ослабевает ее, она стала худее, хотя казалось, куда уж худее, она стала хуже выглядеть, у нее появились мешки под глазами. Мы пытались уговорить ее, хотя бы попробовать, но она всегда резко отказывала, и закрывала эту тему. Наша жизнь определено не походила на ту, которая должна быть у нормального среднестатистического подростка.