- А едем, – бесшабашно ответил я, ощущая, как накатывает уже знакомое мне чувство пророчества. Я точно знал, что сейчас ляпну то, отчего наорг перестанет так отвратительно и самоуверенно ухмыляться. – Для них, наоргов, это святая святых, а для нас всего лишь что-то любопытное. Для них это смысл жизни и самая жизнь, а мы просто влезем и все сломаем! Они кичатся своим непобедимым и зловещим Орденом, а мы разобьем его, и пыль от него рассеем по всему свету.
Екро зарычал от злобы, но на сей раз воздержался от комментариев.
Через час мы были в долине.
Проход, вырубленный в скале, шел прямо, и потому мы еще издалека увидели веселенькую зелень, покрывающую камни, и в лица нам пахнул теплый и сухой воздух.
Мы выехали на пригорок в северной части долины, и она распахнулась перед нами вся, видная от края и до края, похожая на чашу.
- Странно, – произнес Черный. – Там словно весна…
В долине и правда, словно только наступила весна, и можно было не опасаться за Дракона – тут он не мог бы замерзнуть при всем его желании.
Тропинка, по которой мы ехали, словно огибала неприступные скалы, гладко обтесанные ветрами и временем, и чтобы попасть в ту пещеру, о которой толковал наорг, нам следовало просто обогнуть их. Жаль, на карте не указывалось, по какой именно тропинке нам следует ехать – а тропинок тут было превеликое множество, они вились и переплетались, словно змеи, и каждая заманчиво блестела зеленью. Это было странно и чудно одновременно. Стояли мертвые деревья, земля кругом была черной и голой; но на земле, среди обломков камней, веселой яркой крошкой, а кое-где и просто огромными кусками, лежало золото. То, что ценилось именно здесь – золото Драконов.
Проезжая мимо валунов, когда-то оплавленных страшным жаром, мы видели, как эти блестящие зеленые капли, словно нежная молодая поросль, окружали мертвый камень, взбирались по его отполированной ветрами и дождями поверхности.
- Странная долина, – произнес Черный, ежась – ему было очень неуютно здесь, в этой искусственно зеленой долине. – Как декорация… и я здесь как марионетка. Страшно…
Я позволил себе с ним не согласиться. С точки зрения живописца – если бы я таковым являлся, – здесь было красиво. Долина была словно заключена в каменные ладони земли, которые сплошь состояли из прекрасных крапчатых гранитов, и каменные дорожки разбегались в разные стороны, радуя глаз своими веселенькими зелеными и красными оттенками, а мертвые деревья выглядели почти синими на фоне красноватой земли… Мне показалось, что долина когда-то образовалась при падении огромного метеорита, который врезался в землю на юге и, поднимая огромные скальные породы, вспахивая гранитную твердь, взорвался там, у северных скал. Там долина была наиболее глубока и в самой её глубокой точке было сухое мертвое озеро, и от него тянулись страшные, словно шрамы или трещины, умершие реки; там падшая звезда, наверное, еще долго горела, плавя гранит и золото Драконов. Как его здесь было много! Такого богатства я никогда не видывал! За тот слиток, на который наступил мой конь, любой из людей отдал бы все, а если просеять песок на крошечном отрезке дорожки, вьющейся меж камней, можно разбогатеть и уподобиться какому-нибудь барону… Долина выглядела величественно и страшно в своей разрухе – а я угадывал и руины храмов на берегах рек, некогда величественных, наверное, и останки дворцов, – но богато в своей зелени. И… обитаемо. То тут, то там я видел сколоченные наскоро из выбеленных временем досок домики, скорее похожие на свалку. Может, маскировка такая? Может, старатели, жадные до золота, опасаясь, что страшный Монк отыщет их в этой каменистой песчаной пустыне, нарочно сколачивали их так, чтобы они походили просто на груду досок?
Большей защиты от холода и не требовалось – земля была странно горячей, словно сердце этой долины жило и билось. Мы ехали молча, разглядывая то, что осталось от империи самого великого из королей. Только обгорелые обломки… И потому очень странно смотрелся мост из камня, внезапно появившийся на нашем пути, почти целый, ухоженный, ведущий – о нет, не к скалам, и не к пещере, нет! Сразу за ним угадывалась отвесная скала, стена, обтесанная людьми, а не силами природы, и над этой стеной как козырек, нависал огромный балкон. Королевский балкон. И огромные стрельчатые окна смотрели ажурными решетчатыми проемами в небо, и острые крыши были увенчаны шпилями и флюгерами… И опаленный давно дворец возвышался над сгоревшей долиной как устремленная в небо стрела.
- Приехали, – сказал Черный, едва мы увидели каменный шпиль, искусно высеченный в скале, и мы встали, пораженные величаем. – Три раза подумай, а потом – может быть! – поверь наоргу. Это, что ли, твоя пещера с дверью? Что-то слишком похожа на замок. Дай угадаю, чей он?
Где-то наверху, непостижимо высоко, мы увидели громадную террасу, окруженную изящной балюстрадой. Наверное, там когда-то устраивали балы и любовались на прекрасное королевство. Двери в королевские покои, высокий и узкий проход, просто щель в гранитной стоне, были без створок – тот Король, которого любили Драконы, не запирал дверей! Вниз от этих дверей шел желоб – верно, он пересекал когда-то террасу и спускался вниз по отполированной гранитной стене, и по нем текла прекрасная чистая струя воды, ручей. Верно, он серебряной струной низвергался вниз, и было это красиво. Теперь этот желоб был мертв, и засорен сгоревшими когда-то листьями.
Над чистыми водами этого серебряного ручья и был выстроен тот мост, который мы только что пересекли. Только теперь русло его было сухо, и несмелая чахлая трава кое-как прикрывала израненное дно, а деревья, когда-то росшие на его берегах и полощущие свои гибкие ветви в его водах, теперь стояли бледные и сухие, как приведения. Наверх, к дверям в замок, вела красивая узкая лестница. Только подняться по ней не представлялось никакой возможности – ровно посередине, там, откуда не решился бы спрыгнуть и смельчак и там, докуда уже не долетит и кошка с привязанным к ней канатом, лестница была обрушена, и вниз спускалась лишь голая скала.
Внизу, у подножия этой красивой скалы, той, на которой Король воздвиг свой замок, была маленькая невзрачная дверь. Я бы и не отличил её от монолита, если бы она не была красивого серого цвета с красными вкраплениями. Явно не от этой скалы камешек.
- Видно, даже ему было стыдно возвращаться через неё домой, – констатировал Черный. – Это был ход для пораженных, для тех, кто устыдился.
Пещера открылась просто, с четвертым поворотом Ключа, как и говорил наорг. Каменная дверь просто отошла от косяка, как простая дверь, которую усталый хозяин открывает своим ключом вечером, и за ней была таинственная темнота и запах, знакомый до боли запах Драконов.
- Странно, наорг Екро, – произнес Черный, когда перед ним поднялись четвертые двери. – Отчего я не вижу вашего Ордена? Ни единого послушника! Ты не боишься, что сию секунду я стану Королем? Я займу его замок, я найду его потерянные регалии, и тогда…
- Сколько бы ты не старался, – грубо ответил наорг, – тебе не стать Королем! Это намного больше, чем ты думаешь.
- Не беспокойся. – ехидно заметил я, – принц Зед немного больше, чем думаешь ты!
С первым же шагом я понял, что ни единый человек в этом мире не мог стать королем. Он просто умер бы на месте, сойдя с ума от обилия золота в этой пещере – теперь пещере, а когда-то красивом зале, где были мраморные полы и колонны. Он был велик настолько, что вполне мог бы быть площадью какого-нибудь города, а арки и лестницы были огромны, как дома. Но здесь теперь царил хаос, высокий потолок был закопчен дочерна и красивую плитку на полу засыпала зеленая крошка вперемешку с камешками, лежащая кучами до самого потолка, а по углам были понастроены квадратные уродливые плавильные печи – не знаю, может, плавление этого металла подразумевает, что его надобно плавить маленькими количествами, да только печи показались мне не особенно большими.
Сроду я не видывал столько золота!
