- Что происходит! – выкрикнула она, едва завидев его фигуру. Тиерн молчал, обдумывая свои действия.
- Твоя принцесска пропала, – ответил он, и Тийна от ужаса отшатнулась, зажав себе руками рот, ибо из груди её рвался вой ужаса. – Тот ли сбежала, то ли убита, то ли её похитили. Не знаю. Уверен лишь в том, что в покоях её нет. Да не кричи ты! Возможно, я ошибаюсь. Не зря же этот истукан охраняет покои? – Тиерна осенило. – Ну конечно! Наверное, она заперта! Может, это он её и спас, и теперь сидит и охраняет её там! В любом случае, нужно привести в сознание старика, он запер дверь, а она с секретом – как это чертов Андлолор любил секреты! Его замок больше походит на большую механическую игрушку… Ты же занималась когда-то колдовством – сможешь изготовить какой эликсир, чтобы починить разбитый череп старого дурня?
- Наверняка смогу.
- Так пошевеливайся! Это в твоих интересах!
Праздник во дворце продолжался, но это был странный праздник; Тиерн, на минутку заглянувший в зал, велел слугам кое-чего добавить в вино, и скоро гости успокаивались, и забывались крепким сном прямо за столом. Некоторые, самые крепкие, еще пытались плясать, но падали прямо на пол, и их оттаскивали за ноги.
Впрочем, этого Тиерн уже не видел; подгоняя Тийну, он поспешил в её комнату. Там, из редких трав, нужно было приготовить отвар.
В комнате их ждал неприятный сюрприз. Точнее, его – Тийна, занятая своими травами и зельями, и не заметила ничего, но от взгляда Тиерна не укрылось ни темное пятно на покрытом пылью столе, ни пустые дыры в стенных украшениях. Поглядывая на колдующую над жаровней Тийну, он медленно обошел комнату, как бы невзначай заглядывая по углам, и его опасения подтвердились.
Кто-то хамски ограбил королеву Тийну. Исчез самый большой её ларец с самыми богатыми драгоценностями, исчезло кое-что из парадного царского одеяния – на стене, где раньше красовалась коллекция оружия, не было ни кольчуги из золотых колец, ни стилетов с драгоценными рукоятками. Не было и мешка с золотыми слитками, и божков с голубыми камешками вместо глаз. Откинув небрежно крышку хрустального, с синими прожилками, ларца, Тиерн убедился в том, что и колец – массивных, некрасивых, грубой работы, но весьма увесистых, – не было тоже. Как и браслетов, колье, и прочей драгоценной ерунды, что Тиерн сам лично когда-то укладывал в сундуки и относил в комнату принцессы Тийны на сохранение.
Интересно, кто это осмелился? О принцессе Тийне ходили слухи, что она могущественная колдунья, и сонки боялись её проклятья. Кто же все-таки осмелился влезть в её покои и поохотиться в её сокровищах?
Тийна тем временем, бормоча и плюясь через плечо – ни дать, ни взять ведьма, Тиерн даже суеверно сцепил за спиной пальцы и тайком от неё покрутил головой, отрицая беду и сглаз, так ужасна и отвратительна она была, – помешивала свое варево.
- Готово, – хриплым голосом произнесла она, принюхавшись к своему супу. – Да не бойся ты так! Думаешь, я не вижу, как ты крутишь пальцами?! Это ничего особенного, просто укрепляющий отвар, никакого волшебства! Он снимет боль и укрепит сердце; если старику повредили голову – что ж, и от этой напасти отвар исцелит.
- А мертвого он может поднять? – спросил почему-то Тиерн. Тийна недобро глянула на него – за все время их супружества он ни разу не видел у неё такого взгляда! – и усмехнулась.
- Нет, не может, – спокойно ответила она. – Но я могу сварить другой отвар, и он поднимет мертвеца… на время.
- Ага, – протянул Тиерн, просияв. – Это весьма кстати! Прямо сейчас и свари!
- Зачем? – удивилась Тийна.
- Свари, – настаивал Тиерн.- Пригодится! Вечером, после того, как ты споешь мне любовную песню, я кое-что расскажу тебе. Тебе это понравится!
- Отвар так быстро не приготовить, – возразила Тийна. – Это тебе не бульон сварить!
- Хорошо, – ответил Тиерн, – вари, сколько понадобится. Я подожду.
Настой Тийны имел поразительное действие; Савари, лежащий трупом в каморке лекаря, от одного запаха его простонал что-то и задвигался. Знахарь, который извел на больного все свои пиявки и выпоивший ему все свои эликсиры, с суеверным страхом посмотрел на Тиерна с его склянкой в руках.
Савари выглядел ужасно; Тиерн повидал много ран на своем веку, и мог с уверенностью сказать, что старика действительно хотели убить. Орудие убийства размозжило ему голову, кровь запеклась на седых кудрях, и лицо от потери крови было восково-желтым, нос заострился и глаза были обведены черными кругами.
- Горт славно отделал тебя,- злорадно хихикнул Тиерн, глядя, как на висках старика от такого малого усилия засверкали бисеринки пота. – А ну-ка…
Он кивнул знахарю, и тот поспешно приподнял Савари, и влил ему в рот несколько капель эликсира.
Бледные щеки Савари порозовели, он вздохнул глубоко, но глаз не открыл. Знахарь еще раз наклонил склянку, и на губы старика скатилась еще одна рубиново-красная густая капля. Старик моргнул, и его страдающие глаза приоткрылись.
- Эй, – грубо крикнул Тиерн, склонившись над ним, – ты слышишь меня? Глухой старый пень… Слышишь ты меня?
- Слышу, – прошептал Савари, облизав пересохшие губы.
- Что произошло с тобой? – спросил Тиерн.
Старик простонал, прикрыв глаза тонкими бледными веками.
- Я шел за Гортом, – произнес он через силу, – когда на меня напали… Я ранил одного, и меня ранили, – он указал на перебинтованную чистым полотном руку. – Я позвал Горта, а он…
- Значит, это он тебя так славно треснул по голове? – расхохотался Тиерн. – Хороши же вы! А за что?
Савари закашлялся.
- Мне показалось, – со страхом произнес он, – что он с ними заодно… он только притворялся, что он с нами, а на самом деле… на самом деле…
Старик забредил, пытаясь оттолкнуть кого-то невидимого слабой рукой, и Тиерн еще раз кивнул знахарю. Тот капнул в раскрытые губы еще раз, и сознание старика прояснилось.
- Принцесса Кинф – где она?
- Я закрыл её в покоях, с рабами и Натаниэлем, – пробормотал старик. – Я давно подозревал, что рыцаря Горта не упрямство гонит в подземелья! Я ему не доверял, и потому велел Нату никому не отпирать и сторожить… он никого не впустит в покои без меня.
- Боюсь тебя разочаровать, старик – её там нет. Я видел её следы на конюшне, и что-то говорит мне, что она туда пришла не случайно. И лошади её нет.
- Этого не может быть!!!
- Говорю тебе. Что-то подсказывает мне, что она бежала, – Тиерн покачал головой, – ограбив королеву Тийну. Ты случайно не знаешь, куда она могла уйти?
- Ей некуда идти, – слабым голосом ответил Савари. – У неё нет ни друзей, ни дома, где бы её приветили… нет, нет, это не возможно! А вернуться обратно в Пакефиду она не сможет, пусть даже и с деньгами – Ущелье не перейти в одиночку, и ты, сонк, должен это знать как никто другой! Не могла она уйти!
- Хорошо бы, если б так, – ответил зловеще Тиерн, – потому что она невеста королевы Тийны, и должна пойти с ней под венец! Ну, поднимайся, пойдем посмотрим покои.
Старик с кряхтением поднялся; знахарь, воспевая хвалу своим небесным покровителям, помахивал над ним погремушкой, но, кажется, это было уже ни к чему – настой, изготовленный Тийной, оживил старика, и силы, хоть и медленно, возвращались к нему. Знахарь, раздобыв где-то остатки своих бинтов (он все их израсходовал в течение дней болезни Савари), ловко бинтовал его голову, радуясь, что теперь не нужно возиться с больным и с него не спросят в случае его смерти.
- К чему эти ухищрения? – произнес Савари, тяжело опираясь на свой посох – знахарь извлек его из какого-то темного угла и вручил с почтением. – Зачем это глупый фарс? Теперь ваша королева знает, что моя госпожа – именно госпожа, а не принц, и обе они предпочитают мужчин, а значит, брак меж ними невозможен. Если она сердится – что ж, мы принесем свои извинения.
- Не юли, старик! И свои извинения оставь при себе – мы в них не нуждаемся! – перебил его Тиерн. – Нам нужна твоя госпожа, будь она хоть демоном Черных Ущелий, потому что она – принц Дракона. Ты же не станешь отрицать, что Дракон признал её? Так вот нам нужно дипломатическое соглашение меж нашими странами, и мы его получим. Самим нам не справиться, а нам так нужен запад! Чертов сцелл засел там, как пробка, и не пускает дальше рубки Охотников – да и к ней он нас не подпустит. А это все-таки наши земли, пусть он и заставляет величать себя лордом!
