- О, будь ты не ладен, Какаши! Почему с тобой так сложно, а? – В горячке всплеснула руками Киёмидзу, дойдя до точки кипения. Он снова пренебрегал ею и это в конечном итоге, вывело ее из себя. – Избавь меня от россказней о патриотизме и долге, пожалуйста! Ты ничем не лучше остальных, Какаши! Я не слепая и многое способна заметить. Думаешь, я не вижу, как ты вертишься возле меня, словно кот, учуявший сметану? Ты говори, да не заговаривайся!

Утихнув от переизбытка эмоций, Наоми, выжидающе уставилась на синоби, а он молчал и тогда, она продолжила, усилием воли, заставляя свой голос звучать жестче.

- Мне надоело сидеть без дела. Я прямо сейчас отправляюсь к Цунаде, и если она не исполнит мою просьбу немедленно, пускай пеняет на себя. Я разнесу пол Конохи, на хрен!

Опустив глаза, Какаши удрученно покачал головой, а затем резко потянул девушку за руку, заключил в стальные объятия, от которых она едва не задохнулась.

- Дурочка…. Ты, конечно, многое способна понять, и рассуждаешь верно, но, не смотря на свои неоспоримые достоинства и таланты, которыми ты, несомненно, наделена, не способна увидеть дальше собственного носа….

- Учиха, твою мать!!! – Взорвался Хидан, взмахнув руками. Нехотя плетясь за Итачи, он едва поспевал за ним. – Ты вообще меня слушаешь? Битый час талдычу одно и то же, не ответа ни привета от тебя не дождался! Может быть все-таки скажешь, куда мы премся?

Однако и на сей раз нукэнин оставил вопрос напарника без ответа.

Вместо этого, он сбавил шаг, и, нырнув в густую заросль дикого ивняка, кистью поманил его за собой.

Тенистая дорожка парка петляла, огибая благоухающее пестрым цветочным разнообразием клумбы, наполняя воздух тонкими, утонченными ароматами весенних первоцветов. Высокие раскидистые деревья, едва обретшие свое зеленое убранство, словно величественные истуканы, шелестя листвой, высились вдоль выложенной брусчаткой аллеи, в тени которых, тесно прижавшись, друг к другу застыли две фигуры.

Ворча, Хидан пристроился рядом с гением и Итачи кивком указал в их сторону, в одном из силуэтов, которых он безошибочно узнал ту, которой невольно были заняты все его мысли в последнее время.

Наоми и тот самый блондинистый ублюдок, с которым он видел ее в прошлый раз в Конохе. Так вот на кого она его променяла!

Ярость охватила Хидана. Он так стиснул челюсти, что зубы свело от напряжения.

Его Наоми, дикая, необузданная козочка успокоилась в объятиях другого! Она так нежно льнула к его груди, а ее безмятежное личико было полно невыразимой нежности…. чувственности, которой он так и не смог от нее добиться. Как же так?! Как смел этот чужак обнимать ее за тонкую, осиную талию? Как смел он касаться густой россыпи рассыпавшихся по спине волос?!

Они были так счастливы и упоенным обладанием другу друга, что в этой мирной идиллии не было место никому иному. Не было места ему….

Неудержимая злость опалила все его существо и, не помня себя от гнева, Хидан рванулся к влюбленным и если бы предвидевший его реакцию Итачи, упреждающе не вскинул руку, он, вероятно, истерзал в клочки их обоих.

- Стой…. – тихо сказал Учиха, игнорируя яростный взгляд напарника, которым тот наградил его за попытку вмешаться. – Нам ни в коем случае нельзя высовываться.

- Да пошел ты! Не указывай мне что делать! – окрысившись, прошипел язычник, привстав с земли.

- Сунешься сейчас – умрешь! – без обиняков добавил Итачи. – Видишь мужчину рядом с Наоми? Это Хатаке Какаши – знаменитый Копирующий ниндзя Листа. В его арсенале более 1000 техник, готов поклясться он разделается с тобой в два счета. Плюс сама Наоми однозначно не станет стоять в стороне. И это еще не учитывая того, что на шум может сбежаться пол Конохи. Ты хочешь сорвать миссию, тогда дерзай. Я не стану препятствовать.

Логичные слова синоби заставили язычника одуматься. Напрягшись, он снова опустился на прежнее место и уже более спокойно спросил:

- Что ты предлагаешь, черт подери?

- Подождем, когда Наоми останется одна….

====== Часть 37 ======

Больно…. Пусто…. Холодно…

Как больно сжимается сердце, отправляя толчки по венам для циркуляции крови.

Открытое окно пропускает прохладный ветер, приподнимая прозрачную шторку, после чего доходит до распростертой фигуры девушки.

Никто не знает, который час она лежит так на кровати, не меняя позы. Кажется, что куноити застыла, превратившись в каменное изваяние как в легенде сестры Горгоны, а кожа, отражая лунные лучи, приобрела оттенок слоновий кости. Волосы в беспорядке были разбросаны на подушке, но это не имело значения, как и то, что уже светало.

Совсем скоро наступит рассвет, но это не было важно….

Широкие распахнутые глаза, больше не были столь насыщены в своем цвете. Изумрудный омут потемнел, приобретя болотный, мутный оттенок. Лишь пустота вперемешку с невыносимой болью и мукой, не оставила бы равнодушным ни одного человека. Ожесточённый, но в тоже время рассеянный взгляд упирался в белый потолок.

Не в силах закрыть веки, Тенши продолжала смотреть. Слезы больше не текли, не увлажняли глаза и не доставляли чувства щипания. Лишь тот факт, что она лила слезы всю ночь, говорили высохшие дорожки, да покрасневшие нижние веки.

Со стороны казалось, что девушка не дышит. Грудная клетка так слабо приподнималась, что нельзя было сказать: жива ли она или уже нет?

Тенши и сама не знала ответ на этот вопрос….

Все перевернулось – реальность стала кошмаром. Когда-то давно, будучи еще ребенком, она боялась увидеть сестренку мертвой в своих снах, совсем не зная, что этого надо опасаться в будущем.

Насколько была трагична эта ситуация. Не в силах нормально дышать, что уже говорить о игре на публику, Тенши была опустошена. Словно из нее выжили все соки, унизили, поваляли в грязи и выкинули, как ненужную игрушку, с которой вдоволь наигрались….

Вспоминая этого странного мужчину, брюнетка стиснула челюсть, из-за чего онемевшие мышцы лица отозвались ноющей болью. Никто еще так не опускал ее, не бил по самолюбию больнее и не разбивал на мелкие осколки хрупкое сердечко. Одним ударом, одним махом, синоби не убил ее тело, но истерзал душу….

Наоми…

«Неужели тебя и вправду уже нет? Не могу в это поверить…. Зная все и сжимая в руке доказательства», – медленно приподнявшись на кровати, куноити посмотрела на окровавленную ладонь, на которой играя бликами покоился стальной стилет. Бережно обхватив опасную заколку, Тенши прижала ладони к груди и прошептала вслух: «Я все равно не верю в твою смерть!»

Горькая слеза снова скатилась по начерченной дорожке, капнув на холодную сталь, омывая рисунок клинка.

Нет…, нет времени оплакивать сестру! Нужно взять себя в руки…!

Поднявшись, девушка двинулась в прилегающую комнату, что бы принять душ и привести себя в надлежащий вид.

Тенши не могла изображать счастливое расположение духа, как и свободно улыбаться.

Вода – живительная влага, которая смывала позорные ссадины и побои. Благодаря врождённой способности, куноити с лёгкостью восстановила свое тело, но жаль, что это нельзя было применить к душе – она еще плакала.

Подставив лицо, брюнетка не могла наслушаться всплеском капель, которые пробуждали воспоминания. Картинка за картинкой, где везде присутствовал дождь и… Наоми.

- Тенши, дождь идет, пошли…! – эти слова звонко звенели в ушах. Голос сестренки….

Наоми никогда не показывала себя лучше чем она есть, наоборот она всячески старалась закрыться от мира, старалась не когда не показывать свои достоинства, которые в клане Киёмидзу считали за слабость. Одевая маску, Наоми обманывала всех и, в конце концов, ей удалось обмануть даже себя. Ею восхищались, на нее ровнялись, ее боготворили, то и дело слышались восторженные возгласы: «гордость клана», «истинный гений», «жемчужина Киёмидзу»!

Сестра всегда была под испытывающими взглядами людей, тогда она не могла позволить себе слабостей. Но никто не видел этого, как и Тенши.

Ослеплённая желанием походить на сестру, младшая куноити всячески бросала вызов Наоми и другим. Сопротивляясь своим враждебным качествам доброты и справедливости, Тенши не могла достигнуть в глазах соклановцев такого же восхищение, напротив, она стала обузой для всех….