- Смотрю, огонь порезвился здесь на славу! – Озадаченно глядя по сторонам, произнес Дейдара. – Это и есть твой дом, Тенши?

- Скорее то, что от него осталось. – Глотая неожиданно подступившие к горлу слезы, сдавленно ответила куноити. Отерев лицо рукавом, девушка неуверенно поднялась на ноги. – Знаешь, Дейдара, тебе, наверное, сложно понять, за что я люблю это место. Здесь никогда не было красиво. Скорее мрачно и сурово. Все мое детство прошло в упорных тренировках, в призрачной гонке за совершенством, которого мне не суждено было достичь…. Но, не смотря на все трудности, я была счастлива….

- Понимаю…. Детские воспоминания, особенно счастливые навсегда остаются в памяти. – Почесав затылок, задумчиво проговорил блондин.

- Тебе тоже это знакомо, Дейдара? – Обернувшись, девушка с надеждой посмотрела на синоби и слезы блеснули в ее глазах. Она так мало знала о нем. Что заставило его выбрать дорожку нукэнина?

- Хех! Не стоит говорить об этом! – Небрежно отмахнулся синоби. – В моем детстве нет ничего примечательного. Обычные будни простого мальчишки-синоби…. Лучше расскажи, зачем мы здесь?

Дейдара ловко ушел от разговора и это не понравилось девушке. Ее простой вопрос был продиктован элементарным любопытством и не таил в себе злого умысла. Однако Дейдара, кажется, воспринял все по-другому. Его желание узнать о ней и не желание говорить о себе настораживало, наталкивая на определенные мысли.

Как бы то ни было, куноити не спешила доверять синоби, не смотря на возникшую между ними симпатию. Парень нравился ей, но он по-прежнему оставался членом акацук, и это обстоятельство внушало девушке определенные опасения.

«Как ты можешь, Тенши?»

Возмущенные слова сестры звучали в голове, не давая покоя. Само по себе для нее наименование «Акацуки» являлось, чуть ли не проклятой меткой. Хотя и в этом Наоми можно было понять. Если бы не ее врожденная подозрительность они давно бы пополнили ряды безвременно усопших родственников.

- Хочу кое-что уточнить. – Уклончиво ответила девушка, повернувшись лицом к синоби. – Не желаешь помочь?

Взявшись за язычок молнии, Наоми рывком расстегнула плащ и, сняв его, перевернула на изнанку, внутренней стороной вверх и снова надела, наглухо застегнув до самого подбородка. Двусторонний, внутри дождевик был абсолютно черным и великолепно подходил для конспирации.

Выгнув бровь, Хидан с интересом наблюдал за девушкой.

- Что ты делаешь, Наоми? – Не удержавшись, спросил он.

- Маскируюсь, разве не понятно? – Вопросом на вопрос ответила куноити. – Тебе не помешало, бы сделать то же самое, если не хочешь засветиться. – Добавила она сухо. Затем, склонив голову на бок, девушка вытащила шпильки из прически и волосы свободной массой упали на спину. Наспех пригладив их ладонью, Наоми сунула стилеты в пазы под щитками на запястьях, и нацепила на голову широкополую соломенную шляпу.

- Пф… Возможно ты права. – Пожав плечами, нехотя согласился язычник. Последовав примеру напарницы, он стянул с себя плащ. – Послушай, откуда ты узнала про этот тайный ход, если никогда не бывала здесь прежде? Я думал только Итачи у нас эксперт по Конохе.

- Я не знаю, кто такой твой Итачи, но уверяю тебя, у меня имеются личные источники информации. – Холодно отозвалась девушка.

Неотрывно наблюдая за ней испод ресниц, нукэнин медленно скинул дождевик, обнажив соблазнительные рельеф мощного поджарого тела, будоража воображение волнительными изгибами тренированного торса. И не выдержав, Наоми смущенно потупила взор, поспешно отвернулась.

Во рту отчего-то пересохло и, ощущая на себе его пристальное внимание, куноити неловко поежилась.

- Думаю, здесь нам лучше разделиться. Будем искать джинчурики поодиночке, а вечером встретимся на этом же месте.

Комментарий к Часть 15 простите за задержку. Читайте наслаждайтесь. Было бы очень приятно услышать ваше мнение, что бы не казалось, что работа пишется в стол. В любом случаи спасибо!)

====== Часть 16 ======

Часть 16

- Поскольку я здесь, почему бы и нет, Тенши?! – Оживился Дейдара, пожимая плечами. Подойдя к девушке ближе, он встал с ней рядом. – Итак, что нужно делать?

Пряча улыбку, куноити опустила голову. Дейдара казался ей таким милым сейчас.

- Наша задача отыскать среди развалин селения архивы Киёмидзу. – Напустив серьезности, пояснила она, посмотрев синоби в лицо. До чего же он симпатичный. Обычно смеющиеся голубые глаза в данный момент пристально смотрели на нее, и казалось, в целом мире не было ничего важнее и прекрасней пристального взора этих небесных глаз. Невольно Тенши залюбовалась юным благородным профилем парня и в душу, в который уже раз закрались сомнения.

Правильно ли она поступает, допуская постороннего в святая святых своего рода?

-Ух….Как утомительно. – Устало зевнув, подрывник потянулся. – Та еще задачка, я тебе скажу! Вы, Киёмидзу, любите все усложнять!

- Не без этого. – Согласилась девушка. Таинственности ее клану было не занимать. Отчасти, благодаря этому, они сумели протянуть так долго. У Киёмидзу всегда было много врагов и помимо покойного Тадзиявы. В немалой степени тому способствовала наемная деятельность клана. Услуги Киёмидзу стоили не дешево. И соответственно, наниматель вправе был рассчитывать на безукоризненное выполнение работы. Обычно так все и было. Но с другой стороны, там, где затрагивались финансовые интересы и в ход вступали большие гонорары, всегда существовали недовольные. Наемная же деятельность клана зачастую предполагала убийство. Это множило славу клана, но вместе с тем количество врагов Киёмидзу также неукоснительно росло. – Пойдем. – Тенши легонько тронула нукэнина за плечо, призывая следовать за ней. – Необходимо отыскать дом старейшины Оото.

- Послушай, а мы не зря сюда заявились? – Выразил сомнение синоби, шагая рядом с девушкой по узкой мощенной дорожке, петлявшей меж развалин. – Судя по масштабам разрушения, здесь едва ли что-то уцелело.

- Все верно, Дейдара. – Подтвердила куноити. – Селение действительно сгорело практически дотла. Но то, что ты видишь перед глазами, – развела руками девушка, – всего лишь визуальная сторона происшедшего. – Туманно пояснила она, не вдаваясь в подробности.

Тенши было сложно говорить о семье с посторонним, особенно находясь в месте, где буквально каждая деталь напоминала о трагических событиях прошлого. Это место было ей домой. Здесь прошла значительная часть ее жизни и само собой девушка, испытывала невыносимые страдания, вновь оказавшись в родном селении.

Она мало знала о Дейдаре и не надеялась, что он сумеет понять всю глубину ее переживаний. Своя рубашка ближе к телу. Эта боль, как отражения тех давних событий была чем-то сугубо индивидуальным для нее, чисто личным проявлением. Она роднила ее с сестрой. Связывала их тонкой ниточкой прошлого, настоящего и будущего. Но она, же порой становилась непреодолимым препятствием, разделяющим непроходимой стеной непонимания.

- То есть, визуальная? – Переспросил блондин. Непонимающе насупившись, он схватил девушку за руку повыше локтя, заставил остановиться.

Повернувшись к парню, куноити опустила глаза, пристально и как-то обреченно взглянув на длинные тонкие пальцы синоби не навязчиво, но твердо сжимавшие ее руку.

Дейдара чужак для нее. Она не должна посвящать его в перипетии жизни клана. Что для него Киёмидзу? Всего лишь чуждая социальная ячейка со странными, непонятными обычаями. Лишь то, что они оба принадлежали к касте «Синоби» роднило их, но не более.

Она жила здесь, училась и любила. Первое разочарование, первый успех связаны с именем Киёмидзу. Все ее детство прошло на священной земле клана. Это ее семья. Клан дал ей все, научил твердо стоять на ногах, сделал той, кем она являлась на данный момент.

А чем она отплатила ему?

Язык не поворачивался произнести это слово вслух. Но Тенши давно определила в душе смысл своего поступка.

«Предательство». Иначе и сказать было нельзя.

Естественно, в реальности она никогда не придавала клан, безукоснительно следуя его заветам. Но глубоко в сердце девушка давно отошла от законов Киёмидзу, предписывающих определенную манеру поведения. Вся жизнь под диктовку рода. Ее семья со своими жестокими, подчас противоестественным¬и правилами так часто вызывала в ней отторжение, что спустя года после гибели клана, освободившись от условностей касты, Тенши испытывала несказанное облегчение. Однако это обстоятельство не мешало ей испытывать по этому поводу тяжкие угрызения совести. «Неблагодарная….» – Часто ругала себя куноити, обвиняя в слабохарактерности и безволии.