Четыре человеческие фигуры как в бреду чумного больного спрыгнули с деревьев и вцепились в стремена, в гриву коня. Перекошенные от гримас заросшие их лица были по- настоящему страшны. Сатанинский хохот огласил лес.

Изабелла подняла коня на дыбы. Она с ужасом поняла, кто эти люди, оборванные, с кинжалами в руках с обгрызенными ногтями. То были одна из многочисленных банд разбойников, подвизавшихся на грабеже католиков и гугенотов. Изабелла вспомнила несколько страшных кровавых историй, о которых болтали в Лувре, и похолодела.

Вцепившиеся в поводья и стремя разбойники повисли, вынуждая коня сдаться. Изабелла сунула руку за пистолетом в чересседельную сумку, но чья- то жестокая лапа уже вырвала его из футляра, оцарапав запястье графини до крови.

-Что это значит? - воскликнула она, вне себя от боли и досады.- Я спрашиваю - будьте любезны ответить мне.

-Она спрашивает! - передразнил ее один разбойник с мрачным лицом. Он ковырял кинжалом в гнилых зубах. Фиолетовые наросты на его губах шевелились. - И мы, конечно, просто обязаны дать госпоже гордячке необходимые разъяснения!

Разбойники глумливо захохотали, а Изабелла ослабла.

-Ну, - грубо прикрикнул на нее другой разбойник. - Где твои кольца, браслеты - кидай живо! Иначе я поиграю с твоей белой шейкой.

-У меня ничего нет!- сказала Изабелла спокойно, хотя в груди ее полыхало отчаянье.

Она и впрямь носила украшения лишь на приемы, довольствуясь обычно кружевным воротником да булавками с жемчужными головками.

-Врет!- разъярились разбойники. - Эти знатные дамы - потаскушки, вечно трусливо прячут что- нибудь. Жано, взрежь–ка ей платье, все что- нибудь выпадет!

Изабелла стиснула зубы.

-Атаман!- вдруг воскликнул один из них и почтительно отстранился.

Новоприбывший мужчина, опираясь на плечи худого мальчика- подростка со следами коросты на щеке, не торопясь, вышел из подлеска и подошел к пленнице. Он отличался высоким ростом и стройным телосложением. Черный камзол, кожаные штаны, высокие ботфорты выдавали в нем дворянина, но с камзола галуны были сорваны, сапоги давно не видели шпор, а на дорогой черной шляпе болтался лишь грязный огрызок белого пера. Лицо разбойника закрывала черная косынка.

Атаман упер руки в бока, цинично разглядывая Изабеллу. Та чувствовала, как ее раздевает его взгляд и побледнела от стыда. Ей осталось вырвать кинжал из руки ближайшего разбойника и лишить себя жизни! Холодный пот покрыл ее тело, но глаза смело встретили взгляд атамана. Знатная дама никогда ни перед кем не унизится. Она будет мужественной.

-Она не знатна! - заметил атаман. Голос его звучал глухо.

-Не знатна?!- недоверчиво переспросил кто- то.- Эй ты, девка, говори мне правду, а то я разрежу твои щеки, что яблоки! Ты- дворянка?

-Наглец!- истерически закричала Изабелла.- Никакие молитвы не замолят твои грехи!

-Это бедная вдова Нурье,- медленно сказал атаман. - Я когда-то видел ее. У ее отца едва найдется пригоршня экю. Смотрите, ребята, на ней даже драгоценностей нет!

Изабелла не верила своим ушам.

-Шлюха! - атаман грязно выругался. - Это так просто. BELLYM OMNIYM CONTRA OMNES. -И добавил также на латыни: - ОСКОРБИТЕ МЕНЯ, ПРОШУ ВАС!

Изабелла от страха будто в бреду уставилась на него. «Война всех против всех!» - эти слова она поняла. Но «Оскорбите меня, прошу вас!» - Изабелла просто не поверила своим ушам.

Разочарованные выражения лиц разбойников говорили, как им жаль выпускать добычу из рук. Но если эта женщина – нищая и с нее не взять выкуп, ее подстерегает другая, более кошмарная, опасность - подвергнуться насилию. И, предвкушая скорое унижение своей жертвы, разбойники вслед за своим предводителем начали изощряться в грубом остроумии:

-Повеселимся на славу!

-Узнает, как стегать кнутом невинных!

-Оскорбите меня, сударыня, - повторил атаман по-латыни. -Черт возьми, вы понимаете меня?

Разбойники с интересом ловили звуки незнакомого языка и с уважением поглядывали на главаря.

Тот выразительно взглянул на пленницу.

-Подлец! - взвилась Изабелла.- Гнусный трус! Не мужчина, а жалкий гриф, что лакомится падалью! Я вздернула бы тебя на ближайшей осине, если бы могла.

-Что?- ласково переспросил атаман.

Смех сразу стих. Ожидая жестокого зрелища, разбойники от нетерпения сглотнули слюну. Атаман вдруг оттолкнул товарищей и вскочил в седло позади Изабеллы. Он стиснул ей горло одной рукой, а другой схватил поводья. Конь взвился и понесся прочь. Вслед летели свистки, смешки и плевки.

Изабелла тогда испугалась по-настоящему. Она начала ожесточено вырываться из объятий разбойника. Один на один с ним ей было еще страшнее оттого, что она не понимала, что он задумал.

-Что с вами, г-жа графиня? - удивился атаман, с трудом удерживая пленницу в седле. – Вы должны были давно убедиться, что я не причиню вам вреда.

-Но…зачем…зачем?

-Мадам, не бойтесь меня. Я не стою этого.

Изабелла нервничала. Ее настораживал, пугал этот человек. Но одновременно что- то похожее на уверенность в своей безопасности ютилось в ее душе. Она не видела ничего перед собой, нервы графини были натянуты, а мозг бился над вопросом: почему он солгал друзьям насчет ее имени, если узнал ее? Она, неудобно изогнувшись, попыталась заглянуть в его лицо. Но разбойник только мрачно глядел перед собой. Глаза его в узких прорезях замызганной тряпки ничего не сказали графине.

Конь, повинуясь сильной руке, встал как вкопанный на небольшой, почти круглой поляне с чуть порыжевшей высокой травой и остовом сгоревшего дуба на краю. Атаман лихо спрыгнул с седла и замотал поводья коня вокруг низкой ветки одного из начинающих краснеть кленов. Помедлив, он повелительным жестом предложил Изабелле оставить седло. Она, доверяя ему и страшась, подхватила юбку и скользнула вниз. На всякий случай графиня оставила между собой и им лошадь.

-Плащ!- потребовал атаман негромко. Он пристально разглядывал траву.

У Изабеллы побелели губы.

-Что?- прошептала она, чувствуя, что вот- вот ее окутает дикая ярость: на себя, на мужчин, на равнодушный осенний лес, что завлек ее в ужасную ловушку.

-Плащ, мадам!

Изабелла, не спуская с него глаз, дернула шнурки бархатного плаща. Разбойник разложил его на траве, примял, придал бархату живописные складки.

-Подвязку, мадам!

Графиня отвернулась и сорвала подвязку с левой ноги. Он, едва коснувшись тонкой ткани, разорвал ее надвое и бросил на плащ.

-Шпильки, мадам!

Каштановые, с золотым отливом, волны волос окутали плечи Изабеллы, придав ей ранимый и беззащитный вид. Зато рассыпанные в траве шпильки, помятый плащ, разорванная подвязка красноречиво свидетельствовали об отчаянной борьбе, унижении и победе насильника. Разбойник встал с колен и хмуро взглянул на графиню. Она ответила настороженным взглядом. Странно было видеть на всегда доброжелательном лице графини недоверие и страх, но, казалось, разбойнику было не до выражения ее лица. Он озабочено огляделся.

-Вы способны оцарапать меня до крови, госпожа?

-Что?

Не отвечая, разбойник рванул крючки камзола и старой рубашки, обнажив грудь.

-Все должны поверить, что вы яростно сопротивлялись мне,- невыразительно пояснил он. Изабелла содрогнулась. Он, мельком взглянув на бледное лицо пленницы в ореоле темных вьющихся волос, рывком разорвал рукав камзола и кинжалом оцарапал себе грудь. Капельки крови выступили и набухли на смуглой коже. Брови Изабеллы страдальчески сдвинулись. Разбойник медленно застегнул камзол.

-Вам придется уйти отсюда пешком,- сухо пояснил он.- Не бойтесь, здесь никого больше нет, моя жестокая банда одна контролирует эти места. Никто не осмеливается сунуться в леса Ла- Рошели, даже королевские войска. Вы пойдете так, чтоб солнце светило вам точно в затылок. Через два часа вы будете в лагере короля. Уходите и никогда больше не ездите без сопровождающих.

Потрясенная Изабелла разглядывала разбойника, совершившего что- то совсем невразумительное.