- Почему? – удивилась Шаманка.
- Потому что подобных препаратов в мировой клинической психиатрии не существует. Явно кустарное производство. Я, кстати, уже дал знать вашим, из отдела по борьбе с наркотиками. Вдруг подобную дрянь начали поставлять в Город, да ещё продавать будут глупым малолеткам в массовом порядке. А теперь я очень жду результатов токсикологии, дабы назначить правильное лечение.
- А как сейчас Малюкова? –спросила Шаманка.
- А вот, - глянул в окно доктор, - она сейчас как раз гуляет с сестричкой. Пойдёмте, покажу.
Шаманка и доктор Емельянов спустились в сад. Несколько больных в тёплых камуфляжных куртках поверх пижам, и войлочных ботинках чистили дорожки и площадку для катка. Другие больные в сопровождении медсестёр или санитаров перемещались по саду, иногда оживлённо беседуя между собой, иногда молча, отрешённо переставляя ноги следом за медсестричкой или санитаром. Яну Малюкову, укутанную в серую пуховую шаль поверх тёплой куртки, везла на инвалидной коляске полная невысокая медсестра. Лицо Малюковой было спокойно-отрешённым, она почти не реагировала на речи сестрички, которая явно пыталась вытянуть из неё хоть словечко.
- Смотри, Яна, это рябина… Видишь, какие красивые ягодки? Сюда прилетят птицы, будут их клевать…
- Птицы… - неожиданно отозвалась больная, её явно что-то забеспокоило, - клевать… больно… Боюсь, боюсь…
- Не бойся, - ответила медсестра, - мы не дадим им тебя клевать, они не будут, ведь тут такие замечательные ягодки есть, смотри, какие хорошие ягодки, какие красивые…
Сестра говорила профессионально успокаивающе, на одной ноте, и Яна перестала беспокоиться. Её лицо приобрело немного мечтательное выражение. А когда доктор с Шаманкой подошли поближе, она явно узнала Емельянова и даже вроде бы улыбнулась:
- Доктор… доктор…
- Всё верно, Яночка, я ваш доктор.
- Найти… найти… - женщина явно пыталась что-то сказать, её лицо напряглось, из уголка рта потекла тонкая струйка слюны. Сестра достала из кармана куртки салфетку и одним лёгким движением привела лицо подопечной в порядок. Та же продолжала:
- Доктор.. найти…
- Что найти, Яночка? - спросила Емельянов.
- Не тебе, - пробормотала женщина. – Ей.
И, с трудом подняв руку, показала на Шаманку.
- Что мне нужно найти, Яна? – спросила Шаманка.
- Голова… снова… он снова… он там… найди… - забормотала Малюкова, потом глаза её остекленели и закатились. Женщина вообще перестала реагировать на что-либо.
- Давайте её скорее в палату, Верочка, - мягко сказал сестре Емельянов. – Слишком много сил бедняжка потратила.
- Укол делать? – деловито спросила медсестра.
- Ну, нет, - ответил доктор. – Хватит с неё пока уколов. Просто проследите, чтобы её состояние не ухудшилось. А если она будет просто спать – ну и пусть себе спит. Наблюдайте.
Медсестра покатила коляску к больничному корпусу, а Алексей Евгеньевич добавил:
- Очень активно она на вас отреагировала. Только что она там сказать пыталась? Не поняли?
- Не совсем, - ответила Шаманка. – Но есть у меня одна мысль. Спасибо, доктор. Скажите, она долго будет в таком состоянии?
- Не могу знать, - вздохнул Емельянов. – Но по сравнению с тем, что было ранее, это уже некое улучшение. Всё-таки она не овощ, поспешил я с выводом. Будем ждать.
- Спасибо за консультацию, - улыбнулась Шаманка. – Если Малюкова очнётся и будет более- менее адекватна – позвоните мне, хорошо?
- Хорошо, - ответил старый доктор. – Только вот насчёт адекватности… Знаете, Галочка, простите, что сразу не сказал… Эта женщина долгое время подвергалась насилию, в том числе и физическому. Рубцы на спине и ногах, зажившие сигаретные ожоги, шрамирование… Похоже, что её муж был тем ещё садистом. Так что…
- Я понимаю, - кивнула Шаманка и подумала, что Енот с Клешнёй свою страшную смерть заслужили по полной, - но всё-таки – позвоните…
***
Ирина Владимирова жила в красивом загородном доме, наверняка принадлежащем покойному гражданину Еноту, посему на лице её прочно поселилось выражение человека, не знающего, с какой стороны его ткнут ножом. Женщина понимала, что со смертью сожителя ей очень трудно будет получить богатое наследство, особенно при наличии законной, хоть и не совсем адекватной супруги, но надежды явно не теряла и была настороже, постоянно ожидая гадостей.
В целом же, если отбросить неприятное выражение лица, гражданка Владимирова была бы, пожалуй, даже симпатична – невысокая, чуть полноватая, но приятно полноватая, с красивыми густыми роскошным волосами, заплетёнными в косу, уложенную вокруг головы, в мягком домашнем брючном костюме шоколадного цвета, темноволосая и сероглазая, с ямочкой на подбородке. Такая уютная женщина, с которой приятно скоротать остаток жизни в тёплом, кровью и потом выцарапанном гнёздышке, у горящего камина, с чаем и плюшками с корицей.
Но Шаманке она сразу не понравилась - Галина почувствовала долго носимую, практически приросшую к коже маску… За уютным добрым фасадом скрывалась лгунья и хищница, наверняка знавшая о делишках сожителя и положении несчастной Яны…
Шаманку мадам Владимирова встретила настороженно и с порога попыталась поистерить – мол, горе у меня, как дальше жить не знаю, придётся голодать и нищенствовать, а полиция просто житья не даёт… но Шаманка такие истерики умела пресекать на раз-два, и быстренько окоротила безутешную соломенную вдовицу, в ушах которой покачивались серьги с бриллиантами такого размера, что продав один камушек можно было бы купить полквартиры.
После Шаманкиной отповеди вдовица смирненько уселась в мягкое плюшевое кресло и сложила ручки на коленях, как школьница-отличница, выражая полную готовность помочь следствию.
- Вы ведь уже знаете о смерти вашего… гражданского мужа, Ирина Викторовна? – спокойно спросила Шаманка.
- Но ведь тела… тела так и не нашли? – парировала вдовица. – Может быть…
- Не может, - отрезала Шаманка. – Без сердца, знаете ли, не живут. Так что находка тела Сергея Малюкова – вопрос времени.
Ирина прижала к глазам крошечный кружевной платочек и принялась петь дифирамбы покойному почти супругу – и щедрый-то он был, и добрый, и внимательный, и подарки дарил, и в рестораны водил… Шаманка пресекла этот поток дифирамбов и холодно спросила:
- Вы знали о наличии у Малюкова законной супруги?
- Знала, - моргнула Ирина густо накрашенными ресницами. – Бедный Серёжа так намучился с этой душевнобольной женщиной и не разводился с ней только из внутреннего благородства… Он говорил, что без него она быстро сгинет в психушке… Я не настаивала на разводе, а теперь буквально остаюсь голой и босой…
Теперь слёзы в платочек выглядели куда натуральнее. Однако Шаманка уже наслушалась о «благородстве» Малюкова достаточно, поэтому она вновь прервала скорбящую вдовицу.
- Вы в курсе того, чем занимался ваш муж?
- У него было своё дело, - с некоторым апломбом проронила Владимирова.
- Какое? – поинтересовалась Шаманка.
- Не в курсе, - быстро ответила Ирина. – Мужчина должен обеспечивать женщину, а как – его дело.
Прозвучало это настолько естественно, что Шаманка поняла – точно врёт. Бутафорит. Знала, чем занимался муженёк, знала, почему он не разводился с Яной. Ах ты ж…
- Сиделку для Яны вы выбирали? Или муж? – быстро спросила Шаманка.
- Муж, - ответила Ирина так же естественно. – Я в его дела не лезла, сказала ведь уже.
- Вот, значит, как… - задумчиво сказала Шаманка. – Что ж, при такой неосведомлённости о делах Милюкова, вам трудно будет доказать, что вы вели совместное хозяйство. Дом, небось, на него записан? Машина – тоже? Так что, достанутся вам, Ирина Викторовна, только шмотки и цацки…
- Если бы… - поплыла Ирина. – Это всё копии. А подлинники у Серёжи в сейфе… Счета его заморожены, деньги кончаются… Что делать – не знаю… Неужели этой психической всё отойдёт?
