Я – тварь ночи, но я справедлив… Думаю, что скоро ты сможешь оценить мою справедливость.

========== Глава 20. Зацепки ==========

Внимание, пока не бечено!

- Я дам вам заключение попозже, а сейчас могу сказать лишь одно – это великолепная имитация изделия Россетти. Прекрасный материал, хорошая работа. Но сделано это в России. Более того, сделано тем самым ювелиром, с чьим колечком вы приходили ко мне в прошлый раз… - вздохнул старый ювелир.

Шаманка быстренько сложила два и два и присвистнула:

- В прошлый раз речь шла о Антоне Неволине. Вы сказали, что кольцо убитой девушки – явно его работа. А теперь получается, что и серьга – тоже работа Неволина. Из чего мы можем сделать вывод, что пропавший без вести при пожаре Антон Неволин живее всех живых. Во всяком случае, был таковым на момент выхода коллекции дома Россетти. Или эта серьга – не новодел, а Россетти каким-то образом спёрли идею?

Семён Наумович только рассмеялся:

- Господь с вами, Галочка! Скажете тоже… Серьга создана совсем недавно, сделана она именно Неволиным, и вряд ли в Италии. Есть некие, знаете ли, специфические особенности, присущие только российским ювелирам… Я тут вечерок посижу, заключение грамотно составлю и каждое своё словечко обосную… Думаю, что вам такой документ пригодится…

- Пригодится, - задумчиво произнесла Шаманка. – Спасибо, Семён Наумович… Только вот внимание – вопрос. Где же нам теперь искать безвременно исчезнувшего гражданина Неволина? Русь-матушка необъятна… Это не к вам вопрос, Семён Наумович, это так, мысли вслух…

- Я вам знаете, что скажу, деточка… - вздохнул ювелир, - Я старый человек и не моё дело советовать сыщикам кого и как им искать… Но прерванный след нужно искать с того места, где он прервался, если других шансов нет…

- Прерванный след… - задумчиво произнесла Шаманка. – Да уж… Соседний Город… Спасибо, Семён Наумович, я вам так благодарна.

- Не за что, Галочка, - улыбнулся Гольдович, – обращайтесь. Всегда рад.

Шаманка душевно распрощалась с ювелиром, а в прихожей, когда она надевала куртку, Марина Борисовна, вышедшая проводить гостью, быстро протянула ей пакет с пластиковым контейнером, в котором покоилась добрая треть торта.

- Марина Борисовна, - охнула Шаманка. – Ну, зачем так? Не надо…

- Да что вы, Галочка? У вас нервная работа, сплошные стрессы, а шоколад – это ж сплошное счастье, в нём гормон радости содержится. Вот и угостите коллег, снимете стресс… Мы-то с Сёмой много всё равно не съедим…

Шаманка приняла пакет, поблагодарила пожилую женщину и, попрощавшись, помчалась вниз, к машине.

***

Макс тем временем тоже не сидел, сложа руки. Посоветовавшись со знакомыми операми и малость подумав, он отправился на одну из «точек», где занимались своим малопочтенным ремеслом представительницы первой древнейшей профессии, благо время уже близилось к вечеру. Именно там и трудилась погибшая Полина Морозова по прозвищу Поля-Катафалк.

«Точка» представляла собой микроавтобус, загнанный во двор старого, под снос, дома. Место достаточно удобное, любителям доступного секса насквозь знакомое и, опять же, недорогое. Как объяснили Максу опера, девочки с этой точки уже начинали выходить в тираж, наверняка пройдя большинство ступенек торговли телом - массажные салоны, «особые услуги» в гостиницах, квартирные бордели… следующей их «точкой» скорее всего, будет трасса… и мало кто сможет соскочить и остановиться.

Макс к представительницам первой древнейшей относился спокойно, прекрасно понимая, что обстоятельства, толкнувшие человека на панель, могут быть самыми разными, в том числе и довольно трагичными. К тому же: не было бы спроса – не было бы и предложения, и взрослый мужик, трахающий вчерашнюю школьницу куда более омерзителен, чем дурочка, поверившая в сказку о красивой жизни… А вот те, кто на подобных дурочках зарабатывал деньги, подсаживая их на иглу и продавая потом по головам, как скот, куда-нибудь в Азию или Турцию, не вызывал ничего, кроме омерзения и закономерного желания законопатить подальше и поглубже во глубину сибирских руд. Шаманка в этом с Максом была полностью солидарна, более того, она обязательно находила время для воспитательных бесед с подобными личностями, после которых те только вздрагивали, услышав её фамилию.

Конечно, лучше было бы, наверное, послать для беседы с мамкой Шаманку, но Макс побаивался, что боевая подруга в этом случае может перегнуть палку, а ему нужна была вменяемая свидетельница. Именно поэтому Макс и отправился на «точку» сам.

День был холодный и серенький, наступивший вечер тоже погоды не улучшил, и девицы, мёрзнувшие возле «газели» в коротких юбках, коротких дублёнках и сапогах на здоровенном каблуке, производили жалкое впечатление. Колготки-«сеточки» не скрывали посиневших от холода ног, так что Максу невольно вспомнились не красотки-модели из мужских журналов, а синие тощие бройлерные цыплята из «Народного», продававшиеся по самой что ни на есть дешёвой цене.

Подъехавшая иномарка Макса заставила девиц оживиться и заулыбаться, а стоило ему выйти из машины, к нему колобком подкатилась «мамка» и сладко запела о хороших, чистых и воспитанных девочках, но Макс это сольное выступление быстро пресёк, махнув полицейским удостоверением и холодным начальственным голосом пояснив девицам, ринувшимся в «газель», что его не интересует их способ заработка, а интересует их подруга Полина Морозова, которую нашли сегодня в районе ЛЭП зверски убиенной.

Девчонки заохали и заахали, «мамка» попробовала было отмазаться по типу «Я – не я, лошадь не моя», однако Макс опробовал на даме один из любимых взглядов Шаманки и ещё более холодно сказал:

- Вы на мои вопросы отвечаете, и мы расстаёмся взаимно довольные друг другом. Если же ответов не будет – я звоню в РОВД, откуда приедут сердитые молодые люди, повяжут всех скопом и посадят в обезьянник… до выяснения, и беседовать мы с вами, дорогая…

- Клара… - пробормотала «мамка», явно бывшая по паспорту Клавой или Люсей.

-… дорогая Клара, будем уже там и в присутствии майора Шамановой. И, учтите, так просто вас уже не отпустят.

«Мамка» вздохнула и выбрала меньшее из зол:

- Ну да, работала здесь Полька-Катафалк. Только вот, как третьего дня с клиентом укатила – так и не видели мы её.

- И что ж не забеспокоились о судьбе работницы? – поинтересовался Макс.

- Так… - вздохнула «мамка», - у неё и раньше такое бывало. Если клиент сверху хорошо кинет – Полька могла и в отрыв уйти. Дня на два, на три… Потом появлялась и опять работала. Её из-за этих отрывов из всех приличных мест повыгоняли – так-то она девка-огонь и себя подать умеет… умела. Спросом пользовалась…

- А вы что ж не распрощались с такой недисциплинированной работницей?

«Мамка» мрачно затянулась беломориной и сказала:

- Что ж я, зверь, что ли, совсем? У Польки дитё в деревне с бабкой… Она им деньги постоянно отправляла… А прогони я её – подалась бы на трассу, а там шалавы долго не живут… Впрочем, ей уже всё равно.

Макс вздохнул. Учить жизни взрослых людей он не намеревался, повторять прописные истины – тоже. Поэтому он только спросил:

- Вы помните, с кем уехала Полина?

- Нет, - ответила «мамка». – Третьего дня такой чёс был – только успевай поворачиваться. Так что с кем Полька укатила – не помню. Разве только кто-то из девчонок разглядел…

Девицы задумались и стали отрицательно мотать головами, но неожиданно одна из них – симпатичная маленькая мулатка в кислотно-зелёных шортах и белых лаковых сапожках сказала:

- Я, я помню… Мужчина… худой такой, в куртке с капюшоном… Он такой… жуткий…

- В каком смысле «жуткий»? Уродливый, что ли? – уточнил Макс.