И джинн воздел руки вверх в полном отчаянии.

- Карам, - мягко сказал Лёнька, - ты не мог этого знать. К тому же это всего лишь моя гипотеза, и народ джиннов погубило что-то ещё. Ведь не всем же вашим женщинам достались эти камни. Возможно, отправившись на плато, мы найдём что-то интересное, чтобы разрешить эту загадку.

- Но, Льоня, - возразил шаман, - ты говорил о смертоносности излучения… Я, да другие воины Арайя бывали на Звёздном плато, и никто из нас не то, чтобы не заболел – даже не чихнул. И бесплодными мы не были. Да, мой внук болен, но дети были здоровы и погибли не от болезней. А другие, бывавшие там, оставили ещё более многочисленное потомство. Их дети и внуки живут в поселке, и они вполне здоровы.

- Думаю, что со времени взрыва прошло очень много лет, и вредное воздействие излучения существенно ослабло или вообще сошло на нет. Кстати, у Арайя ведь тоже проблемы с воспроизводством потомства, не так ли? – ответил Лёнька.

После этого глубоко задумались все. Наконец, Карам прервал затянувшееся молчание:

- Я непременно хочу увидеть Звёздное плато ещё раз. Хорошо, что вы идёте туда. Хотя… Льоня, ты мог бы пожелать, чтобы я отправился туда один и нарвал красной травы – ведь, если я правильно понял, вы торопитесь кого-то исцелить?

- Мы торопимся, - согласился Лёнька, - но у меня такое чувство, что я должен собрать эту траву сам, не полагаясь на других. Так что придётся тебе подождать, Карам, с исполнением моих желаний.

- Ничего, - кивнул джинн, - подожду. Мне невыразимо интересно узнать, что ты, Льоня, сочтёшь достойным желанием…

- Ну, - завершил дискуссию Арш-пахва, - если мы всё обговорили… Тогда – в путь!

***

Глубокой ночью из боковых ворот дворца выскользнула маленькая хрупкая фигурка Низшего. Каким образом ему удалось проскользнуть мимо бдительных дворцовых стражей – было совершенно непонятно, тем более, что двигался юный Низший как-то неловко, было такое впечатление, что шатало то ли от болезни, то ли от ранения. Это был несчастный Ланеш, подвергнутый по приказу Аннераала жестокому наказанию, а после он приказал отослать мальчишку в казармы стражи, где эта самая стража с ним от души позабавилась. А когда настала ночь и его мучители угомонились, Ланеш сумел сбежать из казарм и, ведомый каким-то шестым чувством, двинулся прямиком к боковым воротам. На его счастье, у него ещё осталось достаточно сил, чтобы отвести стражам глаза, и Ланеш смог покинуть ненавистный дворец. Но, покинув его, Ланеш понял, что идти ему некуда. Таким – осквернённым, опозоренным, многократно изнасилованным, семья не примет его назад. Оставался только один путь - идти к храму Меркеля, чтобы протянуть какое-то время, отдаваясь самым отвратительным и мерзким клиентам.

Но об этом Ланеш даже подумать не мог. Всё, что с ним творили последние несколько часов, вселило в него стойкое отвращение к сексу. Ланеш думал, что даже ради спасения собственной жизни не пойдёт добровольно на такое. Ни за что, никогда. Оставалось просто найти место, где он мог бы спокойно умереть. Но внутри юноши что-то глубоко противилось этому. Ланеш отличался от большинства Низших некоторым бунтарским духом и свободолюбием. И сейчас его голову точила одна мысль – за что? За что его наказали столь жестоко? Только потому, что его безобидная песенка привлекла внимание жестокого Аннераала? Хорошо бы ему на своей шкуре испытать всё, что проделали с Ланешем…

Юноша сначала испугался этой мысли, но отбросить её совсем не мог. В конце концов, желание умирать пропало, и Ланеш стал пробираться по тёмным улицам к Нижнему городу. Он уйдёт в лес. Лучше умереть там от когтей хищника, чем стать игрушкой в чужих руках.

========== Глава 28. В которой Лёнька удивляет своих спутников, а Ланеш удивляется сам ==========

Внимание, пока не бечено!

Пролететь до Звёздного плато, как и предупреждал шаман, полностью не удалось. К тому моменту, когда началась дневная жара, летунам пришлось снизиться и пробираться через лес пешком. Лёнька старался держаться в арьергарде, как ему и советовали, и прекрасно понимал, что с его скудными знаниями непременно уже успел бы куда-нибудь вляпаться.

Нет, крупные хищники, вроде гларов, на них не нападали, глары вообще предпочитали не контактировать с двуногими лишний раз. Этакий вооружённый нейтралитет. Лесных быков инстинкт тоже гнал от пешей группы подальше, а для курумза группа была слишком многочисленной, они предпочитали нападать на одиноких путников. Обиталища же ныршыров опытные Шан-туле и Арш-пахва умело обходили.

Но оставалась ещё всякая пакостная ползающая и летающая мелочь… и змеи. Лёнька змей не любил, хотя, живя в деревне, прекрасно знал, что змея на человека первой не нападёт никогда, если её не растревожить и не разозлить. Поэтому в детстве, завидев в лесу греющуюся на солнышке гадюку, он с визгом не убегал, а просто осторожно обходил ее, стараясь не задеть. И да, под ноги всегда посматривать следовало. Именно эта привычка уже пару раз спасала ему жизнь, когда в опасной близости от его ног оказывались живые гибкие разноцветные ленты. Но постепенно лес немного поредел, и Лёнька расслабился. А зря. Когда он решил отвести нависающую над тропой ветку, вместо неё неожиданно возникла треугольная зелёная голова с раздвоенным языком, что-то злобно шипящая. Умом Лёнька растерялся, а вот тело среагировало мгновенно. Лёнька резко подпрыгнул вверх, полоснув по змее взявшимися неизвестно откуда острыми когтями, так что голова бедной змейки, попавшей под раздачу, отлетела в одну сторону, а тело грузно шлёпнулось Лёньке под ноги. Причём в зажаренном виде. Одновременно с когтями откуда-то из ладони словно выстрелили тонкие белые струйки огня, в считанные мгновения поджарившие змею заживо.

- Ой… - вырвалось у Лёньки. – А это что? Я же нечаянно…

Шан-туле тут же бросился обнимать Лёньку на предмет каких-либо повреждений, Арш-пахва с удивлением переводил взгляд то на руки парня, то на змею, когти стыдливо втянулись в кончики пальцев, и только джинн оставался невозмутим и, вроде даже, веселился.

- Кровь джиннов, - со знанием дела заявил Карам. – Это она в тебе начала проявляться.

- Возможно… - пробормотал Арш-пахва, задумчиво почесав подбородок. – Мальчик недавно прошёл Изменения… Мы думали, что в нём течёт кровь Высшего и человека, а оказалось, что он ещё имеет скрытое наследство. Вот оно и проявилось.

- Но это значит, что в моём отце тоже течёт кровь джиннов? И в остальной семейке Правителя?

- Не могу сказать, - ответил Арш-пахва. – В Лигароте я ничего такого не чувствую, а он-то давно уже большой мальчик. Если бы было что-то, то проявилось бы уже. Хотя, с тех пор, когда он появился у нас, его сила выросла. Даже странно как-то…

- А если его силу кто-либо ограничил? – быстро спросил джинн. – Такое возможно. А сейчас она начала высвобождаться… Чисто теоретически.

- Чисто теоретически – возможно. Но как бы нам это определить поточнее? – прищурился Арш-пахва.

- Это-то как раз нетрудно, - сказал Карам, который отвлёкся на то, чтобы аккуратно подобрать жареную змею, упаковать её в широкие листья какого-то дерева и запрятать в заплечный мешок, который наколдовал тут же. – Стоит мне увидеть отца Льони – я почувствую кровь джиннов, если она в нём конечно есть.

- Мне немного непонятно, - вмешался Шан-туле, - почему вы говорите только о Лигароте? Разве Льоня не мог унаследовать эту кровь от матери?

- Нет, это невозможно, - решительно заявил Карам. – У джинна и человека не может быть общего потомства. Страсть джинна огненная, она спалит любую женщину. А джиннии слишком горды, чтобы отдаться простому смертному.

- Стоп, - заявил Лёнька. – Я вообще-то здесь. А вы меня так обсуждаете…

Лёнька сам себе удивлялся, но его вдруг потянуло устроить нехилую такую истерику, он начал злиться на себя за такое немужское поведение, но контролировать силу становилось всё сложнее. Воздух вокруг него нагрелся и завибрировал.