- Пазори… – пробормотал Димка. – Бабушка в своём письме писала, что в ту ночь, когда мама привела раненого отца, на небе пазори играли, хоть дело и не зимой было…

- Да, видимо, так отразилась в атмосфере посадка корабля отца, – кивнул Нико.

– А как же отец встретился с мамой? Почему она ему сразу поверила?

- Не знаю, – вздохнул Нико. – Я только повторяю рассказ Арентиса, а об этом у него сведений нет.

- А что сам Арентис? – спросил Димка, сжав кулаки.

- А что Арентис? – отозвался Нико. – Он несколько лет был уверен, что Кхемо исчезли, как он и приказывал, выполнив его заказ. С наёмниками он расплатился заранее, ведь всем известно, что Кхемо, приняв заказ, всегда исполняют его. Поэтому он и не беспокоился, когда я начал свои поиски. Он ведь считал, что я никого не найду.

- А потом?

- А потом браслет нашего отца активировался, и он смог вызвать корабль, который так и стоял на Беренике. Отец улетел, но он собирался вернуться за твоей мамой… и за тобой, Димо. Но… Ему помешали. К тому времени Арентис и его сообщница уже устроили несчастные случаи, всё им сошло с рук, они уверились в своей безнаказанности и готовились принять нужные им законы, а потом уничтожить всех, кто им не подчинился. И когда парный браслет, находившийся у сообщницы…

- Слушай, почему ты называешь её так, а не по имени? – перебил Димка. – Ведь мы же знаем его.

- У неё больше нет имени, – сурово отрезал Нико, – ибо она недостойна носить имя своей Семьи, которую предала, данное ей тем, кого она убила.

Димка кивнул. Это он понимал.

- Так вот, Арентис узнал, что отец жив, когда об этом подал сигнал парный браслет. И они вместе с сообщницей начали на отца настоящую охоту. Им удалось перехватить его, но отец… Он понимал, что так может получиться. И ещё он понимал, что второй браслет не должен попасть не в те руки. И он его отослал туда, откуда недавно улетел. Возможно, он просчитал, что браслет может попасть к твоей матери, и она сможет его запечатлеть. Но временной парадокс привёл к тому, что на твоей планете прошло немало лет, и ты стал достаточно взрослым. Так что браслет попал к тебе в руки совсем не случайно. Отец… он совершил это в последнюю минуту, корабль был уже перехвачен, но он успел… А потом… когда сообщники добрались-таки до отца, им досталось только бесчувственное тело, в котором остались только простейшие рефлексы.

Почему он оказался в таком состоянии – Арентис не знает, но добивать отца не решился, тело его было помещено в саркофаг в состоянии анабиоза, а саркофаг оставлен на одной из необитаемых планет, которую давно никто не посещал.

В голове Димки что-то щёлкнуло, и он медленно спросил:

- А тебе не кажется, что твой брат врёт?

- В смысле? Насчёт планеты?

- Насчёт планеты – пока не знаю. А вот насчёт обстоятельств пленения отца… Что-то здесь нечисто. Если отец попал к ним в руки в бессознательном состоянии, а браслета при нём не было – откуда Арентис узнал подробности того, что было с отцом после того, как его бессознательное тело увезли Кхемо? Если отец по словам Арентиса и тогда пребывал, и сейчас пребывает в бесчувственном состоянии?

- А ведь верно! – воскликнул Нико. – Откуда?

- Возможно, всё ещё хуже, чем рассказывает Арентис, – вмешалась Талина. – Думаю, что браслет он сумел отправить в корабль не до, а после пленения. Не забывай… Эта… Найини хотела получить полный комплект, а не найдя его… Она могла пытать Аля. Вот, что стало причиной его состояния…

- Возможно, – согласился Нико.

Димка всё-таки подумал, что кое-где концы с концами всё равно не сходятся, но тут на лице Тлара появилось несчастное выражение – он не любил рассказов о разных жестокостях. Да и Димка устал от разговоров о предательстве. Поэтому он решил сменить тему.

- Послушай, Нико, а где находится отец – это Арентис сказал?

- Нет, – зло ответил Нико. – Об этом молчит. Увы, мы чуть было не превысили предел ментального воздействия, теперь ему нужен отдых. Иначе наш бывший братец превратится в овощ… раньше времени.

- А… а что с ними будет? – робко спросил Тлар. – С ним… и с женщиной?

- Семья отречётся от Арентиса, – сказал до этого молчавший Таурис. – Тот, кто посягнул на её основы, не заслуживает снисхождения. Мне больно от этого, но… Семья – это святое. Это основа жизни Найя. И поэтому предательство Семьи худшее из преступлений. После этого Арентиса и его сообщницу будет судить Совет Великих Наев. Я не могу предсказать его приговор.

Но по сжатым губам Тауриса Димка понял – может. Очень даже может. И этот приговор, скорее всего – смертельный. Тлар тоже погрустнел, но тут в столовой появились сюсики. Димка в который раз поразился тому позитиву, который они с собой приносили. Сысой тут же вскарабкался на колени к Талине, Сьюки выбрала Тлара, а вот неугомонный Сенька облюбовал в качестве игрушки роскошный Димкин хвост.

Некоторое время Димка ел, не обращая внимания на неугомонного исследователя, но когда тот, осторожно прицепившись коготками, стал хвост аккуратно покусывать, Димка не выдержал. Щекотно было – до жути. Димка сделал несколько движений хвостом, чтобы стряхнуть приставучего детёныша, но Сенька, похоже, принял это за весёлую игру. Он вцепился в хвост всеми конечностями и радостно попискивал.

Сьюки, глядя на всё это безобразие, сердито засвистела, пытаясь призвать сыночка к порядку, а Сысой решил разобраться с отпрыском по-свойски. Он прыгнул с коленей Талины прямо на хвост Димке, намереваясь отвесить Сеньке отцовскую оплеуху… да малость не рассчитал. А весил сюсик благодаря любви к калорийным пищевым плиткам уже не так уж и мало. Так что тушка Сысоя приземлилась не на хвост, а на колени к не ожидавшему этого Димке, за счёт инерции сильно ударив того в живот. А если учесть, что в это время парень делал очередную неудачную попытку стряхнуть Сеньку… Короче, кресло опрокинулось, Димка перевернулся через голову и приземлился уже на колени.

Да-да, именно на колени. В короткий миг неудачного полёта хвост бесследно исчез, сменившись привычными ногами. Если учесть, что, собираясь к завтраку, Димка сумел только рубашку натянуть – а что прикажете напяливать на хвост? – то получился… конфуз. Хорошо ещё, что рубашка была достаточно длинной для того, чтобы конфуз не стал окончательным.

Глаза у Сысоя стали огромными и ужасно несчастными, Сенька, лишившийся замечательной игрушки, шлёпнулся на пол и расстроенно выдал:

- Свии!!! Сссю-ссс!!!

Но тут родитель наконец добрался до отпрыска и от всей души залепил ему пару затрещин. Что же касается матери семейства, то она шипела и свистела, явно браня непутёвого отпрыска и предусмотрительно не покидая Тларовых колен.

Что же касается Талины, Нико и Тауриса, то они невольно расхохотались, глядя на всё это. Тлар честно сжал губы, боясь обидеть супруга, но в глазах у него тоже плясали смешинки. Смех был необидным, так смеются взрослые над малышом, который то и дело плюхается на попу, пытаясь делать первые шаги.

Димка мысленно плюнул, представил, как всё это выглядит со стороны, и расхохотался сам.

И именно в этот момент в столовую вошёл Шаранис, которого тоже не было на завтраке.

- Эта женщина… Она очнулась. Она знает, где находится тело Алькотриса… и согласна рассказать нам об этом. Но… не просто так, – сказал он, и веселье сразу же пошло на убыль.

====== Глава 44. Любовь и коварство. Часть первая ======

В столовую вошёл Шаранис, которого тоже не было на завтраке.

- Эта женщина… Она очнулась. Она знает, где находится тело Алькотриса… и согласна рассказать нам об этом. Но… не просто так, – сказал он, и веселье сразу же пошло на убыль.

- Чего же хочет эта женщина? – ледяным тоном спросила Талина. – Она рассчитывает на снисхождение?

- В определённом смысле – да, – ответил Шаранис. – Она хочет, чтобы её окончательным приговором стало изгнание. Судьба Арентиса ей безразлична, но она просила, чтобы проявили некоторое снисхождение к Тукхвару, ибо он действовал по её приказу.