В общем, даже не варан, а какой-то динозавр-недоделок, красота неписаная. Таких зверюг Димка за два года ещё не видел и даже не догадывался, что они здесь вообще обитают, хотя от пещеры, особенно в жаркое время, удалялся на достаточно большое расстояние.

«И откуда этот урод здесь взялся?» – думал Димка, подлетая к месту побоища.

Между тем Тлар продолжал махать дубиной, время от времени попадая по чешуйчатому туловищу ящера – выше просто не дотягивался – и как-то умудрялся уворачиваться от когтистых лап. Роль группы поддержки играл самец-сюсик. Шустрый зверёк вскарабкался на скалу повыше и ловко метал небольшие камушки прямо в ящерову морду. Из расщелины за самцом время от времени высовывалась мордочка детёныша, шустро подкидывавшего камушки раззадорившемуся папаше.

А тот с воинственными воплями:

- Сюсс! Сюсс! – метал их. Правда, чаще промахивался, зато, когда попадал, ящер на некоторое время переставал надвигаться на Тлара, издавал отвратительный шипящий рёв и начинал тереть лапой пострадавшее место. Но затем с тупым упорством вновь переходил в атаку.

Димка рассуждать не стал, сразу же метнув палку, как копьё, в морду ящеру. Попал он где-то рядом с глазом, но чуть промахнулся, и палка отскочила от чешуи. Но ящер вновь замер, принялся тереть морду уже обеими лапами, и этого времени хватило Димке, чтобы метнуться в пещеру, схватить две обмотанные сушёной травой и промасленной рыбьей шкурой палки-факела и ткнуть их в очаг, по счастью, ещё тлевший. Самодельные факелы занялись мгновенно и ярко.

Димка выскочил из пещеры, выставил сразу оба факела вперёд и, оттеснив Тлара, сам стал надвигаться на ящера. Он знал, что все здешние зверюги огня боялись, как чёрт – святой воды, почему бы и ящеру быть исключением?

Он и не был. Может, ящер и был тупым, но появление третьего противника с отвратительно жгущими палками меняло расклад в сторону обитателей пещеры.

Поэтому, злобно рыкнув для порядку, ящер начал отступать, а потом и вовсе опустился на четвереньки и довольно шустро порысил восвояси, недовольно завывая по пути.

Сюсики радостно заверещали, а Тлар, бросив дубину, подскочил к Димке и обнял его, а потом, со словами:

- Я та-а-к испугался… Он та-а-кой страшный… – разревелся.

Но Димка и не думал злиться на это проявление чувств. Храбрая оборона, которую держали Тлар совместно с сюсиком, и его впечатлила. Поэтому он просто обнял Тлара в ответ и, погладив по волосам, которые стали под его рукой извиваться, словно самые настоящие змейки, пробормотал:

- Ты молодец… Всё правильно сделал, – и, вспомнив, что так и не назвал краснокожему своё имя, добавил:

- Меня Димка зовут.

Краснокожий тихо всхлипнул, потом перестал реветь и сказал:

- Ага. А я проголодался.

- Ну, тогда пошли готовить, – улыбнулся Димка. – Победитель ящеров.

Тлар фыркнул, но никаких других признаков неудовольствия не высказал. А вот после готовки и сытного обеда Димка спросил:

- Может, расскажешь мне, за что тебя сюда уконтропупили? Есть мысли?

- Есть, – вздохнул Тлар и начал рассказывать.

====== Глава 13. Их нравы ======

Большое спасибо всем, кто меня поддержал! Теперь надеюсь на то, что смогу выкладывать продолжение в прежнем темпе.

Тлар фыркнул, но никаких других признаков неудовольствия не высказал. А вот после готовки и сытного обеда Димка спросил:

- Может, расскажешь мне, за что тебя сюда уконтропупили? Есть мысли?

- Есть, – вздохнул Тлар и начал рассказывать. И по мере его рассказа у Димки всё больше округлялись глаза и отвисала челюсть.

Оказалось, раса Тлара – она называлась Гормы, а их мир, соответственно, Гормоссисом, – вообще не имела женщин. А взрослые мужчины-Гормы подразделялись на два пола – Дарующие Жизнь и Сеятели. И вторых было куда больше, чем первых.

Общество Гормоссиса было клановым, и отношения, несмотря на развитую техническую сторону, царили, скорее, полуфеодальные. Дело в том, что когда-то на Гормоссисе были найдены практически неиссякаемые запасы иритания – сырья для создания топлива для прыжковых кораблей. Крайне ценная вещь, тем более, что иританий с Гормоссиса был на порядок лучше любого другого.

Более развитые цивилизации попытались прибрать Гормоссис к рукам, но жёстко обломались в этом намерении. Гормы, которых первоначально сочли отсталыми дикарями, оказались настолько хорошими воинами, что их не смог одолеть даже объединённый флот Союза Семи Планет – самое развитое государственное образование Известных Миров. К тому же сожжённый, превращённый в руины Гормоссис был никому не нужен – а вожди Кланов дали клятву, что при неминуемой гибели смогут уничтожить все месторождения иритания на своей планете. И они смогли бы сделать это, ибо при не слишком развитой технике владели какой-то иной силой, способной превращать в ничто мощные десантные звездолёты последней модели.

С упрямыми дикарями пришлось договариваться. В итоге – Гормы получили в пользование последние технические достижения своих соперников, и за каких-нибудь сто лет Гормоссис покрылся сетью вполне современных городов с развитой инфраструктурой и процветающим сельским хозяйством, а на иританий установилась справедливая цена. Что же касается Гормов, то, поскольку рудники иритания были общей собственностью всех граждан планеты и доходы делились соответственно, хотя у Высших Кланов доход, само собой, был куда выше, чем у Низших, но даже самый Низший из Кланов обладал ежегодным доходом на уровне весьма обеспеченного среднего класса на других планетах, так что бедных Гормов просто не существовало в природе. Так что на рудниках, в сфере обслуживания и на других низких должностях коренные жители Гормоссиса давно уже не трудились – это был удел мигрантов с других планет, с которыми заключался контракт от пятилетнего до пожизненного. Но даже у мигрантов зарплата была достаточно высокой, и на рудники Гормоссиса охотно нанимались подзаработать обитатели более бедных планет. Контракты мигрантов строго соблюдались, ибо законы на Гормоссисе были крайне просты. Собственно говоря, там существовало всего два вида наказаний – отправка на рудники и смертная казнь. Причём коренные жители, если им предоставляли выбор, практически всегда выбирали второе. Смерть, по мнению Гормов, покрывает все грехи и не наносит урона чести, а виновный, цепляющийся за жизнь, достоин лишь презрения. Так что желающие нарушить закон находились крайне редко.

В общем, Гормы были бы в полном шоколаде, кабы не соотношение между Дарующими Жизнь и Сеятелями. И это привело к своеобразному положению в обществе для Дарующих Жизнь. Их обожали, приравнивали к живым драгоценностям, выполняли все капризы и прихоти… Но жизнь их была золотой клеткой. Войдя в другой Клан, Дарующий Жизнь становился супругом не только своего номинального мужа, но и всех его братьев. И от каждого он должен был зачать и выносить дитя. А если учесть, что в одной генетической линии было обычно семь-восемь Сеятелей и один, от силы два Дарующих Жизнь, то бедному новобрачному приходилось туго. К тому же Дарующие Жизнь были физически слабее Сеятелей, после каждого ребёнка им нужно было не меньше одного оборота Гормоссиса, чтобы восстановиться, так что большая часть их жизни проходила в бесконечных зачатиях, вынашиваниях, родах и подготовке к оным. При таком графике Дарующие и умирали раньше – организм истощался быстрее. Единицы могли удовлетворить потребности всех своих супругов и получали относительную свободу – могли заняться тем, что их действительно привлекало. Но даже в этом случае они не могли заниматься определённой деятельностью, связанной с риском – из опасения за их драгоценные жизни. Поэтому среди Дарующих Жизнь были художники, поэты, писатели, педагоги, средний медицинский персонал и так далее, но единицы могли получить полноценное образование – и то только в зрелом возрасте, когда их ровесники-Сеятели достигали уже определённых успехов в карьере.

И не было Дарующих Жизнь в армии, силах правопорядка, им запрещено давать какие-либо должности на звездолётах, покинуть Гормоссис они могли только в сопровождении отца, братьев или супругов, так что многие стороны жизни были для них попросту закрыты.