Парни также делают все возможное. Подарок Тига, создавший неловкую ситуацию, видимо, стал подарком, который сломил всех. Когда я прихожу на химию, мой второй урок этого дня, и первый урок без Полли, он не позволяет мне надолго зависнуть в дверном проеме.

— Гермиона! — он использует какой-то показушно-счастливый тон, похожий на тот, что он использовал на тренировке этим утром, но его улыбка настоящая. — Мы думали, что ты просто, захватив судно, направишься прямиком в колледж или что-то в этом роде.

Вокруг шокированное молчание, очередной ненавидящий взгляд Лео, после чего занятие просто пролетает. Это похоже на какое-то чудо. Как будто мой новый статус открыл Тигу дверь к цели его жизни.

За пятнадцать минут до окончания урока химии в передней части класса раздается звонок телефона, и выясняется, что меня ждут в кабинете консультаций. Это, как я понимаю, не по поводу моих возможностей в колледже.

— Только забери свои книги, — говорит учитель, так что я собираю свои вещи со стола и иду на нижний этаж.

Наш консультант по ориентации — прелестная женщина по имени миссис Айтес. Она бесчисленное количество раз консультировала выпускников «Медведей» на тему того, в какой колледж они смогут пойти, следует ли им пойти работать сразу после окончания школы и следует ли рисковать, беря горячий обед вместо покупки сэндвича в кафетерии. Также, она помогает с ранней беременностью, организовывает для молодой мамы продолжение обучения на любых возможных курсах, которые ей подойдут, а в крайних случаях оказывает психологические консультации по поводу ранних смертей.

— Гермиона, пожалуйста, проходи! — говорит она. Миссис Айтес чересчур радостная. Я чувствую, что воздвигаю оборонительные сооружения, но, в любом случае, я сажусь. —Извини, что сорвала тебя с занятий после того, как ты уже пропустила неделю, но я решила, что лучше прервать химию, чем твои общественные занятия.

Знаете, она была необыкновенно внимательной. Заходить в одиночестве в кафетерий, после того, как все уже нашли себе место, было бы отстойно.

— Я хочу, чтобы ты знала, что моя дверь всегда открыта, если я тебе понадоблюсь, — говорит она. — Я знаю, это лето было тяжелым.

Я смотрю на нее в течение пяти секунд, а затем начинаю смеяться. Она не закрыла дверь, что не очень профессионально с ее стороны, и я представляю, как секретарь, находящаяся чуть дальше в холле, напряженно пытается услышать каждое слово. Я продолжаю смеяться, потому что понимаю, что миссис Айтес пришлось относительно легко с нашим выпуском. Никто не забеременел (насколько мы знаем), а Клара умерла так давно, что мы все уже пережили это горе. До прошлой недели я предполагала, что миссис Айтес никогда прежде не касалась дел об изнасиловании, но теперь я знаю больше. «Хэй! Что-то ищешь?» — может, я и не помню, но я знаю. Просто невозможно, что я единственная девушка, которая взяла тот напиток.

— Миссис Айтес, — говорю я, вставая и закрывая дверь. — Если вы не можете сказать слово изнасилование или, хотя бы, нападение, то я не понимаю, чем вы сможете мне помочь.

— Хорошо. Итак, ты была изнасилована, — говорит она. — И, вероятно, это было по-настоящему ужасно. И так как учителя намного более внимательны, чем вы, ребята, думаете, мне очень хорошо известно, какая вереница сплетен разнеслась по школе.

— Мне вроде как неизвестно, — признаюсь я. — Я избегала интернета. Все, что мне известно, что Дженни непреднамеренно дала представление, что я сама могла хотеть этого.

— Она провела большую часть послеобеденного времени пятницы, сидя на этом стуле и выплакивая глаза, — говорит мне миссис Айтес. — Если бы я могла сказать свое искреннее мнение, я бы сказала, она перенесла это тяжелее, чем ты.

— У меня есть Полли, — говорю я ей. — Дженни просто получила предупреждение.

— Да, именно такое впечатление у меня и сложилось, — соглашается она. — Ты сидела рядом с ней?

— Ага, — говорю я. — Этим утром. У нас все хорошо.

— Что насчет тебя и Леона Маккены? — спрашивает она.

— Ну, Лео тот, кто подсунул мне упаковку презервативов, — говорю я. — Но он не особо спешит отстоять мою честь. Я не разговаривала с ним с лагеря.

— Сейчас твоя очередь произнести это, — говорит она мягко. Мне интересно, есть ли это в учебных пособиях.

— Мы с Лео не сказали друг другу ни слова с ночи, когда я была изнасилована.

— Хочешь, чтобы я выступила в качестве посредника между вами? — спрашивает она. — Это есть в списке предоставляемых мной услуг.

— Сначала я лучше попробую сделать это с поддержкой Полли, если не возражаете, — отвечаю я.

— Если бы у меня была такая подруга, как Полли Оливер, то, вероятно, я бы выиграла больше поединков в своей молодости, — говорит она. Затем ее лицо бледнеет, и она перестает смеяться. — Ты уже разговаривала с психотерапевтом?

— Я собиралась подождать, — признаюсь я. — Я имею в виду, они дали рекомендации специалисту, и я могу получить направление в любое время, когда мне это понадобится, но я хочу выяснить, беременна ли я, прежде чем начать посещать его. Ну, знаете, так я смогу начать с правильным терапевтом.

— Когда ты пойдешь сдавать анализы? — спрашивает она.

— Теоретически, как можно раньше, — отвечаю я. — Но я хочу подождать до субботы. Как раз будет две недели с того дня, как меня изнасиловали, и шансы получить надежный результат возрастут.

— Должно быть, отстойно ждать, — говорит она. — Я имею в виду, я знаю, что это отстойно. Я бы надеялась на хороший результат, но все равно чувствовала себя при этом отстойно.

— Ага, это тревожит, — соглашаюсь я. — И я не могу по-настоящему говорить об этом, пока не узнаю результат.

— Это вполне разумно, — говорит она. — Я думаю, что хочу от тебя слишком многого. Это была по большей части формальная встреча, чтобы убедиться, что ты не висишь на волоске.

— Я думаю, это потому, что я не помню всего произошедшего, — говорю я ей. — Я имею в виду, что некоторые вещи очень тяжелые, и я надеваю в два раза больше одежды, чем обычно в это время года, но сейчас это практически ощущается так, как будто случилось с другим человеком — изнасиловали кого-то другого. Полли рассказала мне обо всех деталях. Я думаю, поэтому я держусь настолько хорошо, насколько могу.

— Ну, если ты начнешь распадаться, я здесь, — говорит она. — И если ты уйдешь сейчас, то у тебя будет достаточно времени, чтобы взять в кафетерии горячий ланч без очереди, прежде чем соус свернется.

По другую сторону двери ее кабинета в холле царит тишина, а секретарь выглядит занятой. Пожалуй, я могла бы оставить дверь открытой. В таком маленьком городке, как Палермо, тяжело хранить все в секрете; он слишком маленький, и слишком много людей знают друг друга, но я уже узнала, что изнасилование — это что-то другое, слово, которое предпочитают не понимать и, тем более, не произносить. Я задумываюсь, насколько хорошо я вообще понимала наше проклятие.

* * *

Миссис Айтес выбрала превосходное время. Я подхожу к линии раздачи как раз, когда звенит звонок. Парень, который работает на кассе, подмигивает мне, как обычно делал это раньше, а затем ловит сам себя на этом. Он роняет сдачу в мою ладонь, очень аккуратно, чтобы не дотрагиваться до меня, и все, что я могу сделать, это не закричать «Я не заразная!», как сказал Кларенс этим утром. Но я не такая смелая, поэтому я просто забираю свою еду и направляюсь к столу, который мы с Полли заняли в девятом классе и никогда его не уступали. Она уже здесь, потому что она приносит ланч с дома, и спустя несколько минут я присоединяюсь к ней. Шесть девушек из нашей команды учатся в двенадцатом классе, и мы все сидим вместе, начиная с десятого класса, когда они присоединились к команде. Парни обычно зависают рядом, крадут картошку фри, прежде чем отправиться на внутренний двор поиграть с фрисби, но сегодня ни один из них не появляется.

— Это действует мне на нервы, — говорю я Бренде, потому что ей посчастливилось сидеть рядом. — Я ужасный человек, если жду от них, что они будут обращаться со мной как обычно? Я имею виду, следует ли мне быть более внимательной к их чувствам?