Все это имело вид весьма курьезный и эллиптический. И слегка потрепанный.

- Да... - протяжно сказал сам себе Трэскер. Затем: - Что за дураки эти оценщики! Ничего не знают, кроме цен, по которым коллекции можно продать с аукциона, чтобы покрыть долги.

Трэскер держал в руке один из двух нюхательных флаконов того самого Чан Ю-жуаня, о котором рассказывали любопытные сказки при дворе вдовствующей императрицы.

Если бы мы с вами попытались его открыть, возможно, у нас ушло бы на это много времени и мы могли бы потерпеть неудачу, но Трэскер знал, что колпачок снимается не так, как мы бы, вероятно, предположили; более того, он знал, _каким_ образом он снимается. Прошло еще полсекунды и появился джинн; произошла краткая сценка с диалогом, записанным в начале нашей истории.

- Ну, - рассудительно сказал Трэскер, - я полагаю, джинн в нюхательном флаконе - такая же неожиданность, как и в любой другой бутылке. Не сомневаюсь, история о том, как ты в него попал, и обо всех пережитых тобой приключениях очень интересна, однако давай перейдем к делу. Что ты можешь для меня сделать?

Джинн еще раз совершил попытку немного заняться частной коммерцией по собственной инициативе, ответил на резкий отказ мимолетной философической улыбкой, позволил себе увлечься словесными образами и восточными гиперболами, наконец заговорил без обиняков. "Я могу сделать для вас нечто материальное и конкретное, - сказал он, - нечто имеющее обычные физические ограничения. Никакой вечной жизни, никаких распрекраснейших-в-мире девушек. Я хочу сказать, это ведь понятие чисто субъективное, вы согласны?"

Трэскер не стал выражать свое согласие или несогласие. "То, чего я хочу, вполне материально и конкретно, - сказал он. - Я хочу _второй_ нюхательный флакон Чан Ю-жуаня".

- Кого? - вежливо спросил джинн.

Его господин повторил это имя и добавил: "Он был третьим заместителем главного евнуха при императорском дворе".

- Ах, _этот_! - сказал джинн, бросив плотоядный взгляд и грязно хихикая. Он зевнул, вяло махнул рукой. - Ну и где он находится?

Выяснив, что флакон является частью бесподобной коллекции м-ра Эдварда Финлейсона младшего, под таким-то и таким-то номером, на Бикман Плейс, джинн кивнул, дрогнул, вытянул руку, на которой что-то лежало.

- Как, уже успел туда и обратно? - Трэскер удивился. Предвкушение удовольствия, проступившее в его чертах, практически тут же сменилось досадой. "Это не тот! - закричал он. - Слушай, - спустя минуту сказал он, - давай я как следует его тебе опишу. Он сделан из птицы-носорога, из твердого клюва тропической птицы. Он примерно вот такой величины... красивого, прекрасного желто-коричневого оттенка... на нем очень искусно, изысканно вырезаны три дракона, три феникса и три гоблина или демона. Он..."

Джинн снова кивнул, с некоторым нетерпением, снова дрогнул и, чуть вскинув брови, снова предложил ему предмет, лежавший на ладони.

- Нет, нет, _нет_! - закричал совершенно разъяренный Трэскер. _Птица-носорог_! Не коричневая яшма, а _птица-носорог_!

В ходе этого взрыва эмоций джинн раздраженно разглядывал свои длинные ногти, а затем сказал: "Ну, право. Так мы тут всю _ночь_ провозимся. В мои обязанности входит оказание услуг, а не наличие специальных знаний в любой области, которая вам на ум взбредет. Ладно. Вот что я вам скажу. Я вас туда доставлю, а вы уж проводите отбор сами. Затем..."

- Договорились! - воскликнул Хардин Трэскер. Он берется за протянутую руку. На ощупь она оказывается горячей, как огонь. И в то же мгновение он уже в другом месте, в большой комнате, обставленной дорого и с хорошим вкусом. На стеклянных полках, подсвеченных сквозь полупрозрачные панели, в боевом порядке выстроена сотня, если не больше, красивых бесценных восточных нюхательных флаконов. Джинна нигде не видно.

Трэскер проявляет величайшее самообладание, не позволяя себе задерживаться на чем-либо взглядом, и через несколько секунд видит тот самый экспонат, которого так долго жаждал. Отворяется дверь, он засовывает находку себе в карман и, повернувшись, оказывается лицом к лицу с высоким худощавым человеком, который, как это ни странно, держит руку у _себя_ в кармане.

- Ой, ладно, - говорит этот человек, - вы пришли сюда не затем, чтобы любоваться _нюхательными флаконами_. Как вы сюда попали? Дурацкий вопрос. Вас, конечно, впустила Гертруда. Что ж, - с покорным вздохом говорит он, я ее предупреждал, она не сможет этого отрицать.

В руке, которую он вынимает из кармана, находится пистолет.

Джентльмен, чье имя для данного повествования значения не имеет, сидел на слишком плотно набитом стуле в комнате, где стояло слишком много мебели, и крутил что-то в руках. "Поразительно, - сказал он вслух, - чего только не подцепишь за несколько долларов в этих магазинчиках, которые скупают всякую всячину из унаследованного имущества. Так трудно перед этим устоять. - Его-рука с явным удовольствием скользила, касаясь приобретений. - Яйцо из оникса. Оловянная коробочка для угольного порошка. Медальон армии Шенандоа. Китайский... я полагаю, это китайский... ахх..."

Последний поворот, последний рывок, и колпачок соскочил, и наружу вылетел джинн. "А вот _вы_ похожи на джентльмена, которому придется по душе выгодная сделка, - сказал он с доверительной ноткой в голосе. - Не хотите ли приобрести прекрасный, _прекрасный_ керманшахский ковер? Нет? Гашиш? Халву? Непристойные карти-инки? _Замечательный_ нюхательный флакон из клюва птицы-носорога?"

* Кисмет (араб.) - судьба, рок