Эйв Дэвидсон

Флакон с кисметом

Пер. - О.Воейкова.

Вряд ли есть такие диковинные предметы, которые хоть кто-нибудь не собирал бы с усердием. Однако сфера китайских нюхательных флаконов считается и респектабельной, и дорогостоящей. У Хардина Трэскера их было много, но не так много, как ему хотелось бы, и совершенно неожиданно оказалось, что в одном из этих экспонатов содержится джинн (не китайский). Выпущенный на волю джинн устремился на свежий воздух, двигаясь таким же образом, как те штучки, из которых вылетают змеи, если поднести к ним спичку в день Четвертого Июля. Только гораздо, гораздо быстрее. Хардин Трэскер едва успел увидеть происходящее, все случилось так быстро. Стоило джинну выпрямиться в принять человеческий облик, как он тут же предложил ему приобрести ковер.

- Красивый, керманшахский [Керманшах - город на западе Ирака, славится ковроткачеством], - сказал он тоном соблазнителя... на самом деле, даже жеманясь. - Такая _милая_ вещица. Нет? Ну, тогда нам придется хорошенько пораскинуть мозгами, верно? Гашиш? Халва? Непристойные картинки? - Он приложил палец к носу, подмигнул и захихикал.

- Да _что это_, к чертям, такое? - спросил ошеломленный и раздосадованный Трэскер. - Где это слыхано, чтобы джинн торговал вразнос коврами? Я никогда не слышал об армянских джиннах. Или об элегантных джиннах. Уж коли на то пошло, я и об элегантных армянах никогда не слыхивал. Объяснитесь.

- Неужели вам обязательно нужно мыслить стереотипами? Собственно говоря, - сказал джинн, - я не то, не другое и не третье. Что вы имеете против мелкого частного предпринимательства? - Изрядно помрачнев, он выпрямился, скрестил руки на груди и провозгласил, что готов служить.

Последовала пауза, принадлежащая к подвиду едва заметных пауз. Он добавил: "Господин". И зевнул.

Хардин Трэскер был предельно жаден. Не до денег, а до того, чего за деньги не купишь; в данный момент его привлекал предмет примерно двух дюймов высотой темно-желтого цвета со множеством резных драконов, фениксов и прочих персонажей из восточной мифологии. Мы еще поговорим об этом попозже.

К тому же он не был джентльменом. Человек, который в ответ очаровательной молодой женщине, только что предложившей очень милое соглашение о ведении домашнего хозяйства, говорит, что покупать молоко дешевле, чем... ну, остальное вы сами знаете... джентльменом не является.

- Заведи себе _корову_! - крикнула она с некоторой долей вполне оправданного негодования, а потом расхохоталась.

- Что ж, Трэскер, - сказала она, повеселившись всего минуту, - никто не сможет сказать, что ты сукин сын лишь второго разряда. Я знаю этого парня, Виктора Нильсона, он, как и ты, собирает эти маленькие как-их-там, но для него они, ну, всего лишь вещи. А для тебя, Трэскер... Ты ведь и вправду куда более высокого мнения об этих проклятых штукенциях, - она махнула рукой в сторону застекленных шкафчиков, - чем... не только обо мне. О чем угодно. Ведь правда?

Он кивнул. Без малейшего раскаяния. Чуть ли не самодовольно. "Не скажу, чтобы они обходились дешевле. Или дороже, - осторожно добавил он. - Но они красивы, они никогда не меняются, никогда не доставляют неприятностей. Просто удивительно, как затягивает это занятие. Иногда мне даже кажется, что я, возможно, несколько иррационален по этой части. Ты..."

- Боже упаси! - сказала она и встала. - Ну, а не дашь ли ты мне пять долларов на такси?

Он дал. "Твой номер телефона у меня есть", - сказал он, когда она открыла дверцу.

- Да, только не трудись по нему звонить.

Он пожал плечами и возвратился к своим сокровищам, сделав небольшую пометку с именем Виктора Нильсона.

- Нет, я не против того, чтобы вы на них взглянули. Если только вы не против того, что мы с вами практически войдем на минутку и выйдем. У меня просто назначена встреча, иначе я бы...

- Очень хорошо. Это уже весьма любезно с вашей стороны.

- ...просто вы позвонили и сказали, что недолго пробудете в городе, мистер... Дегмэн?

- Деглер. Клод Деглер. Да.

Виктор Нильсон был хорошо обеспеченный молодой человек с приятным лицом. Его посетитель оказался несколько постарше.

- Значит, вот они. Надеюсь, вы не очень разочаруетесь. Видите ли, я на самом деле не коллекционирую китайские нюхательные флаконы... или, уж если на то пошло, какие бы то ни было вообще. Я просто держу их тут, вероятно, в силу их декоративности. Они принадлежат к числу тех немногих вещей моего дядюшки, которые я _оставил_ у себя, только он ведь их тоже не собирал, собственно говоря, он их просто _имел_. По сути дела, - с искренним смехом сказал Виктор Нильсон, - он собирал непристойные карти-инки.

- Как бы то ни было, нюхательные флаконы прошли оценку наряду со всем прочим, и оценщик сказал, что они не особенно хороши и немногого стоят.

Он указал на полку, где они стояли. "Вот эта из яшмы, эта из мыльного камня, эта - стеклянная, и эта тоже, а вон та... - он опять рассмеялся. Да вам об этом известно куда больше меня, ведь вы их и вправду коллекционируете. Я забыл, из чего эта. Как вам удалось узнать про мои флаконы?"

М-р Деглер, как он совершенно безосновательно себя назвал, рассеянно улыбнулся, слегка пожал плечами.

- О... знаете ли, слухи бродят повсюду... Этот? Он лаковый. - При внимательном рассмотрении могло показаться, что лицо его вытянулось в длину и побледнело, когда он произносил эти слова, а рука вцепилась в маленький предмет, словно ища на что опереться. Однако Виктор Нильсон с особым вниманием следил лишь за часами. Будучи человеком хорошо воспитанным и опасаясь смутить гостя, он несколько разговорился.

Оценщик тогда сказал, что вот этот - лаковый? - представляет наименьшую ценность из всех; сказал, что за него вряд ли дадут двузначную сумму. Нильсон не имел ни малейшего понятия, откуда он да и все остальные взялись у дядюшки, если только может они оказались частью прочего добра, которое он заодно с деньгами унаследовал от его и Нильсона общей кузины, миссис Бесси.

- Хотя я даже не представляю, где она их добыла и почему. Она только и делала, что все сидела и глотала конфеты да лекарства.

- Деньги? - рассеянно спросил посетитель.

- Да, - сказал Виктор Нильсон. - У него была эта несчастная работенка в расчетной палате, а потом ленивая Джулия умерла, и он заполучил все это. Все деньги, все вещи. Потом _он_...

Посетитель поставил лаковый предмет на место и натянуто улыбнулся. "Мне пора уходить, - сказал он. - Спасибо, что показали мне эти вещицы".

- Не за что. Не за _что_. Жаль, что у нас с вами не нашлось времени на долгий славный разговор о них, - сказал он с живой неискренностью. Восхитительные, должно быть, вещи. Если тебе о них что-то известно, я хочу сказать, ведь я и не догадывался о том, что китайцы нюхали табак, я думал, они пьют чай или что-нибудь еще. Заходите как-нибудь еще раз!

Позднее, и позднее ненамного, в ту же ночь, Хардин Трэскер сидел в собственной квартире и внимательно рассматривал маленький экспонат, только что выкраденный им из квартиры Виктора Нильсона, который, вероятно, никогда о нем и не спохватится. Он был довольно плоский и походил на фляжку, в окраске доминировала киноварь резного барельефа на пепельно-сером фоне. Сверху и снизу по краям шел знакомый греческий бордюр. На обеих сторонах посередине было множество крошечных людей в халатах с бритыми головами. Некоторые из них держали в руках предметы, которые на первый взгляд могли показаться цепами, мухобойками, а может даже, и гигантскими грудными костями птиц. Большое животное, похожее на кошку с заостренными ушами и глупой улыбкой, было изображено с одной стороны и заходило за ее край, а с другой, тоже захватывая изгиб, находилось нечто совсем иное: вообразите, если сможете, что-то вроде большой летучей лягушки, имеющей сходство с драконом. Один из бритоголовых малюток, казалось, съежился от страха перед ним.