Завтракаем, болтаем. Холи пишет, что освободилась и через семь минут будет у меня. Выгоняю брата. – Эй, ты подумай на счёт отпуска, – брат подходит к своей машине. Ему дорогу своей машиной перекрывает Холи. Выходит, улыбается. – Можно я уеду? – Джаред смотрит на неё. Улыбаюсь. Жду спектакль.

– Езжай, – кивает она. – Ты своим эскалейдом перегородила дорогу! – тычет он пальцем в машину. – Не слишком большая машина для такой маленькой девочки? – Не твоё дело, на чём я езжу! Прыгай в свою малогабаритку и езжай. Там достаточно места для твоей колибри! – сверкает рыжая изумрудами. – И как ты не заблудилась в своём бункере? – брат садится в свою машину. Уезжает. – Обожаю его! – улыбается Холи, обвивает руками мою шею. – Я соскучилась! – нежно целует меня в губы. Обнимаю её за плечи. Кожа прохладная после холодного воздуха кондиционера в машине. Моя коричка. Хочу задушить её в своих объятиях. Прижать к себе так сильно, чтобы слышать, как трещат её рёбра. Моя сладкая девочка! – Куда девалась семья Граффад? – беру её за руку, веду в дом. – Даг на любимой работе, Шарлотта притворяется рыбой в бассейне. Я как всегда предоставлена самой себе, – как-то грустно выдыхает она. – И мне. Теперь ты предоставлена мне! – обнимаю её, отрываю от пола. Она смеётся. – Вчера я думала, что убью тебя за флирт с Шарлотт, а сейчас я здесь и счастлива, что не убила вчера тебя. Я рада, что у вас ничего не было, – зажимает мою голову между ладоней. Целует. Дыхание сбивается. – Хочу тебя! – Сильно? – спрашиваю. У самого в штанах уже тесно. – Сильно, – кивает она, кусает мою губу, подбородок. – Как сильно? – хриплю. – Запредельно, Шеннон, – поворачивает мою голову, проводит языком по щеке, виску, обводит кончиком языка моё ухо. – Так сильно, что уже нет сил терпеть! – стягивает с меня майку. – А я хотел предложить тебе кофе! – улыбаюсь, опускаю её на большой обеденный стол в столовой. – К чёрту кофе, к чёрту одежду! – быстро раздевается. – Так не терпится? – смотрю на её извивающееся тело. – Этот твой взгляд… Сверху вниз. Ты как мастер, осматривающий своё творение, – шепчет она. – Снимай бра! – киваю. Она отрывает лопатки от стола, рассоединяет крючки. Скрещивает руки, хватает за лямки и тянет вниз по рукам. Чёрный бра, с красным узором тихонько опускается на стол по правую сторону от неё.

Она прикрывает грудь. Я смотрю на неё. И вдруг начинаю выискивать, высматривать шрамы, следы ожогов на её теле. Но ничего. Ничего нет. Подумать только, ты так переживала. Тебе было так плохо, так больно. Моя девочка. Мой сладкий кексик! – Иди ко мне, – тяну к ней руки. Хочу обнять. Сказать, что его бывшая жена больше никогда тебя не тронет.

Холи удивляется, поднимается со стола. Я прижимаю её к себе. Крепко – крепко.

– Шеннон, в чём дело? – отталкивает от себя, смотрит в глаза. – Всё в порядке, мой кексик, – улыбаюсь, целую её. – Не пугай меня больше так. Ты бы видел свои глаза. Ты чуть не расплакался! – смеётся. – Вот стерва, – улыбаюсь, срываю с неё трусики. – Ах! – вскрикивает она, когда я резко проникаю в неё. Тянет на себя, накрываю её своим телом. Крепко прижимает к себе. – Я думала, что живу. До встречи с тобой, – шепчет мне на ухо. Мурашки несутся по спине. – Теперь я это чувствую, – целует меня в шею. Она такая нежная, такая ласковая сейчас. Податливая. И меня это дико заводит.

Люблю я заниматься сексом на столе, но вот нельзя потом понежиться под одеялом, наслаждаясь восхитительным послевкусием соития, и друг другом.

– Пойдём, – подаю рыжей её вещи. Она устало смотрит на меня. – Никуда не хочу, – хнычет. – Хол! – тяну её на второй этаж. – Хочу полежать с тобой, – скидываю с кровати подушки. – Да вы романтик, мистер Лето. Не догадывалась, – улыбается. Всем телом прижимается ко мне и устраивает голову на моей груди. – Хол, – начинаю я. – Ммм? – поднимает на меня взгляд. – Пообещай, что ответишь честно, – прошу. Она тяжело выдыхает. Молчит. Быстро встаёт. Одевается. – Холи, куда ты? Перестань. Остановись, прошу. – Знаешь, почему мне нравились эти наши с тобой отношения? Это был обычный секс без обязательств. Ты ничего не спрашивал, ни о чём не просил. Мне нравилось заниматься с тобой сексом, потому что ты не просил меня пообещать ответить честно! – кричит она. – Я не хочу ничего. Пока! – выходит из комнаты. Вскакиваю, натягиваю штаны. Бегу за ней. – Хол! Холи! – догоняю в гостиной. – Ну что? – разъярённо рычит она. – Я хотел спросить про жену Дага. – Я ничего о ней не знаю, и знать не хочу! Эта сука изуродовала меня! Из-за неё на моей груди кожа с моих бёдер! Ты все ещё хочешь что-то спросить? – тяжело дышит. – Прости меня, – игнорируя её сопротивление, прижимаю к себе. – Я не хотел причинить тебе боль, – бормочу в её волосы. – Мне не больно, Шеннон, – тяжело выдыхает она. – Уже, – смотрит на меня. – Я не хочу вспоминать, – качает она головой. – Зачем тебе знать? – Просто… – сжимаю губы. – Ты мне нравишься, – признаюсь. Она упирается лбом мне в подбородок. Успокаивается. Потом целует меня. Очень нежно, осторожно. Проводит ладонью по моим волосам. – Мне пора. Даг будет искать меня, – отстраняется. – Я позвоню тебе, – снова целует. Уходит. Провожаю её взглядом.

Больше никогда ни о чём серьёзном её не спрошу. Не хочу потерять даже то маленькое, что есть между нами.

====== Часть 26. Порождённая преисподнией ======

– Я барабанщик, а не чёртов пианист! Отвали! Пусть Томо! – ору на Джареда. – Томо на гитаре. Ну, подыграй нам. Хочу послушать, что получится, – просит брат. – Нет. Не хочу, – вредничаю. Ненавижу, когда мы репетируем в студии у меня дома. Ну, просто жутко бесит. И зачем я только согласился? – Эй, брат, прекрати так себя вести! – рявкает Джаред. – Окей, папочка! – сверкаю глазами, сажусь у фортепиано. Играю «К Элизе». – Шеннон, хватит! – даже Томо не выдерживает. – Прекрати дурачиться! – орёт брат. – Отвалите! Отвалите от меня! Идите к чёрту! – посылаю их. Ухожу. Наливаю кофе, ищу сухие сливки. Чёрт! Куда же я их дел? Корица! О, корица! Откуда она у меня, интересно? Не важно! Сейчас, это то, что нужно! Сыплю в кофе щепотку. Размешиваю. Втягиваю аромат. Божественный запах. Выхожу на улицу, устраиваю свою задницу на шезлонге, закидываю ноги на столик. Делаю глоток любимого эспрессо. Ммм… Теперь всегда буду делать с корицей. Закуриваю, делаю ещё глоток. Дьявол! Вкус корицы теряется. Тушу сигарету. А может, бросит курить? И какой в этом толк? Только травлю себя. Допиваю кофе. Я готов к работе. – Остыл? – смотрит на меня Томо. – Эй, не заводи меня! – сажусь у фортепиано. – Ноты! – прошу. Джаред ставит передо мной свои каракули. И как я должен разобраться в этом манускрипте? – Я попытаюсь, – выдыхаю. У меня плохо получается. Просто ужасно. Я стараюсь, но у парней явно впечатление, что я специально лажаю. – Ты издеваешься? – злится Джаред. – Повторюсь, я барабанщик! – разворачиваюсь. – Ладно. Всё понятно! Уйди, я сам, – выгоняет меня.- На гитаре хоть подыграй! – просит. – Брат! Только на барабанах! – качаю головой. – Ты дьявол! Просто наказание! – опускает голову Джаред. – Вы это слышали? – сводит брови Томо. – В доме кто-то есть? – выглядывает из студии. – Какая-то рыжая девушка пытается открыть дверь, – смотрит на меня. Джаред показательно закатывает глаза. – Рыжая? – улыбаюсь. Мой коричный кексик! Хм, странно. Она не предупредила, что приедет. – Идёт сюда, такая возбуждённая, – комментирует Томо. – Здравствуйте, Томо, – слышу её голос. – Шеннон здесь? – спрашивает она. – Здрасте. Да, – он растерян. В студии появляется моя коричка. Она в белом платье. Ткань так соблазнительно облегает загорелое тело. Даже Джаред засмотрелся. – Привет. Ты не предупредила, – жму плечами. – О! Ну прости меня! – тяжело дышит. Тон надменный, наглый. – В следующий раз так не сделаю. Хотя, погоди. Не будет следующего раза! – роется в большой сумке. Не понимаю о чём она. Томо и Джаред молчат. Просто смотрят на неё. – Полтора часа! Она вернулась спустя полтора часа! Сукин сын, не можешь удержать своего дружка в штанах? – бросает в меня газеты и несколько фотографий. На них запечатлены мы с Шарлоттой, входящие в мой дом. – Прошу прощения, джентльмены, – кивает Джареду и Томо. Уходит. – Чёрт подери этих папарацци! – хватаюсь за голову. – Какого чёрта я стою? – говорю кому-то. Наверное, самому себе. Наступая на россыпь фотографий, несусь за Холи. – Стой! – кричу. Она уже отъезжает. Встаю перед машиной. Она громко сигналит. Отрицательно качаю головой. – Свали на хрен с моего пути! – кричит из окна. Пока она отвлекается, открываю дверь машины, хватаю её за руки. – Уйди от меня! – шипит. Вытаскиваю ключи из зажигания. – Холи, послушай! – почти кричу на неё. – Давай! – кивает она, глаза горят. Скрещивает руки на груди. – Холи, я не собирался спать с ней, клянусь. Я уже собрался отвезти её домой, как она запрыгнула ко мне на колени… – не даёт мне договорить. – И приземлилась прямо на твой голый, торчащий член, да?! – перебивает меня. – Ты не дослушала! – злюсь. – И не собираюсь! Отдай ключи! – требует. – Нет! Мы с Шарлотт поспорили из-за тебя и её матери… – снова не даёт мне договорить. – Бла – бла – бла! – закрывает ладонями уши. – Холи, хватит! Что за детство? – убираю её руки от головы. – Не смей меня трогать! – рычит, словно забитая собака, которой надоело терпеть. – Полтора миллиона! Ты знаешь, что это за цифра? Полтора миллиона женщин, проживает в Лос-Анджелесе, Шеннон! Ты мог выбрать любую! Любую! Но ты решил трахнуть именно моего врага! Она мне смерти желает, Шеннон. Мне наплевать с кем и когда ты спишь, но Шарлотта! Если ты хотел мне отомстить за все мои выходки, то у тебя получилось. Ты утёр мне нос. А теперь отдай мои ключи, – протягивает ладонь. – Нет! – качаю головой. – Не заставляй умолять тебя, – сжимает губы. – Не умоляй, – крепко прижимаю её к себе. – Отпусти меня, пожалуйста, – почти шепчет. – Нет, Холи! Не отпущу! – тычусь носом в её ухо. – Отпусти, от тебя пахнет маленькой мисс Граффад, – голос железный. – Просто отдай мне ключи, – снова просит. Отстраняюсь, отдаю ключи. – Холи, я не подумал. Я не хотел, – смотрю на неё. – Ещё как хотел! – кивает она, захлопывает дверь пред моим носом и тихонько уезжает.