— Баба Алена прислала три миллиона. Два — нищим отдать, один — вам проиграть!

Вокруг Суворова жужжал честной народ, на многих лицах отчетливо читалость искушение — а что, ведь можно — раз — и обогатиться… К Артему подошел сзади Лихо, шутя поддел в печень. Они обнялись, потом Токарев познакомил его с Тульским.

А Леха все выкрикивал:

— Сто тридцать три рубля — любимая ставка нанайского короля! Нанайские шашки на русские деньги!

— Сыграй — подмигнул Токарев Артуру.

— Так денег нету! — отшутился Тульский, которому нравился этот уличный, смачный азарт.

Суворов краем уха услышал насчет денег и среагировал моментально:

— Если нету денег — привинтите к заду веник! Щите и метите, как наметете — к нам приходите!

Толпа захохотала, и Суворов лихо обыграл какого-то мужика, решившего испытать счастье — и тут же объяснил ему, как поправить пошатнувшееся финансовое положение:

— Кончились деньги, читайте газету «Труд» — там пишут, где деньги растут!

Интересно, что обыгранный мужик смеялся вместе со зрителями.

Леха между тем убрал колпачки и достал три карты — пикового туза, червовую даму и бубнового валета. Задача, казалось, стала еще проще — угадать, где окажется туз.

— Ходим поближе, смотрим пониже! Будем внимательными — выиграем обязательно! Вот туз — здесь денег картуз! А здесь — пусто, и здесь — пусто. А здесь — ваша капуста!

Какой-то мужчина, по виду — из приезжих, напряженно вглядывался в тайный ход карт.

— Одну кинул — отодвинул. Раз, два — нету, всем по привету. Две пустые — холостые!

Мужик не выдержал и дотронулся до Лехиной руки. Тот поморщился:

— Несложные движения для головокружения! Чтоб было по-честному, без обмана, как у волшебника Сулеймана!

Мужчина отшатнулся — видимо, его смутило экзотическое восточное имя — но оно же раззадорило его супругу, которая шагнула в первый ряд и — э-эх, сделала ставку.

— Кто глазки пучит — ничего не получит! Под общий хохот, разумеется, опять выиграл Леха.

— Да, — сказал Тульский. — Лох не мамонт, — не переведется… А я смотрю — ваша шайка-лейка и здесь страхует.

— Конечно! — подтвердил Артем. — Без зонта катка палится… И к тому же у этого бизнеса есть второе дно. Видишь, как Леха выдрючивается — орет, внимание к себе привлекает… Кто ведется? Лох, это понятно — а еще ведутся те, кто думают, что у него навыиграно много денег и их легко можно отнять. Пару раз нападали молодые товарищи с юга…

— И? — заинтересовался Артур.

— И попадали в плен к Шатову и Паше-Лихо. А у них — не забалуешь. Потом родственники выкупали их за большие деньги…

Объясняя приятелю тонкости «наперсточного» бизнеса, Артем вдруг ощутил странный холодок между лопатками словно опасность угрожавшую откуда-то почуял. Он быстро огляделся, но ничего подозрительного не заметил… А жаль.

…Тесен Васильевский остров. Тот, обсуждение которого, стало шуточным, но поводом для визита ребят на Андреевский рынок, стоял чуть поодаль от толпы зевак и страждущих. Смысл игры он, конечно, прекрасно понимал и пробовать не собирался. Его бесила даже не легкость, с которой зарабатывались деньги, его бесило хорошее настроение толпы а особенно Лехи, Артура и Артема — он сначала увидел, что эти трое между собой знакомы, а потом стал приглядываться — узнал их, одного за другим. У молодого человека с детства была прекрасная фотографическая память, которую он не уставал развивать. «Ишь ты, оперились… Хозяевами жизни себя почувствовали… Ничего, подвинуться все равно придется». Очень скоро он собрался уходить, потому что больно ему было смотреть на чужую удачу — его-то собственные «удачи» мир не замечал… По крайней мере, он так считал..-.

Словно почувствовав его скользящий ненавидящий взгляд, Артур встрепенулся и высказал вслух идею, навеянную рассказом Артема о том, как Леха выступал в роли живца:

— Вот бы какую-нибудь приманку и для Невидимки нашего придумать… А?

Артем скептически щелкнул языком:

— Чтобы оставлять приманку — надо знать, где он обитает. А Васильевский остров — большой…

— М-да, — почесал голову Тульский. — Или разъярить его как-то. Разозлить сильно, чтоб из норы выманить…

Токарев с псевдо серьезным видом кивнул:

— Ага. Надо по Ваське такие рекламные щиты понаставить везде. А на них написать «Фантом, пидорюга ты этакая! Отзовись, сука вонючая. Ждущие тебя Тульский и Токарев».

Артур даже не улыбнулся на шутку. Он странно посмотрел на Артема, будто ему в голову пришла какая-то мысль. Токарев, почуяв перемену настроения приятеля, принялся было расспрашивать, но потом махнул рукой — на Тульского иногда накатывало: то весь сейф нараспашку, то вдруг начиналась какая-то необъяснимая «конспирация»… В тот вечер Артем попрощался с Артуром достаточно рано — он как-то вымотался, да и разговор, наверное, от усталости не клеился…

…Расставшись с Артемом, Тульский еще долго бродил по линиям Васильевского острова, обдумывая пришедшую ему в голову идею. А придумал он вот что: попытаться спровоцировать Невидимку на какие-то активные действия путем почти прямого его оскорбления. Артур чувствовал, что Фантом должен, должен среагировать на насмешку и пренебрежение… Вставал вопрос — как сделать так, чтоб до Невидимки дошло? И вот, когда Артем начал иронизировать по поводу рекламных щитов, Тульского и осенило: а что, если попробовать воспользоваться возможностями мадемуазель Барышниковой, которая вела популярные передачи на Ленинградском радио — Светка сама говорила, что аудитория слушателей у нее огромная… А вдруг и Невидимка ее слушает?

Артур наматывал круги по Острову, ничего не замечая вокруг и обсасывая свою идею… Так, у Светланы есть прямые вечерние эфиры — так это, кажется, называется — куда она приглашает разных интересных гостей: писателей, музыкантов, ученых, артистов и художников… А чем, собственно, он, Тульский — не интересный человек? Очень даже интересный. И, кстати, вполне может рассказать всякие любопытные вещи про преступный мир и уголовный розыск — не ту мутоту, которую несут обычно генералы и полковники, а то, о чем обыватели не знают… Взгляд, так сказать, из траншей. Заодно можно и поспорить с теми нападками на милицию, которых так много появилось в прессе в последнее время — сам-то Артур газет почти не читал, но слышал иногда, как коллеги живо обсуждали очередной журналистский шедевр… Так-так… Можно поговорить о раскрываемости, о том, что случаются преступления необычные, странные… Нераскрытые… И вот отсюда — и прыгнуть на тему Невидимки… И сказать, все, что о нем думается — всему честному народу. Может, и он услышит…

Другой вопрос — а вот согласится ли принять его гостем Светлана?

…После той памятной ночи, когда несостоявшаяся разборка с так и не появившейся крышей парфюмерного магазина плавно переросла в гм… оргию — Артур больше девушку не видел и не звонил ей. И она, соответственно, не звонила. И с Артемом они о журналистке, «по умолчанию сторон» не разговаривали — хотя Тульского и тянуло иной раз все же коснуться этой темы. Но… неудобно как-то было. Вроде — все выяснилось: дура, чуть под монастырь не подвела, к тому же блядовала, за что и… Тут Тульский сам себя спрашивал — а что это было тогда, в ту ночь: такой вид наказания для Светки? Так она, вроде, сама, да и с удовольствием… Может, они с Артемом таким странным образом взаимоотказались от девушки — ну, ведь после случившегося разврата трудно продолжать нормальный роман… Хрен его знает… Артур не находил ответов на беспокоившие его вопросы, а поговорить откровенно с Артемом — гордыня мешала — та самая гордыня, которая брала свои истоки еще в шпанском отрочестве и которая декларировала, что настоящий пацан не будет переживать из-за бабы, к тому же — блядовитой. Не по понятиям это было…