- Что… – Рик произнёс это едва слышным шёпотом. До него ещё пока не дошёл весь ужас произошедшего, а вот когда измученный многодневной скачкой и бессонными ночами разум осознал, что случилось, Основатель сдавленным голосом выдавил:

- Что удалось обнаружить?

- Никаких следов. Небольшие остатки аппарационного возмущения на границе с Запретным лесом, но они настолько слабы, что вероятнее всего, являются отголосками перемещения Магистра Певерелла из Хогсмида накануне вечером.

- Где вы искали?

- Отряды преподавателей и студентов обыскали всю защищённую территорию, а сейчас отправляются в Запретный лес и… на Чёрное озеро. Магистр Певерелл, как только осмотрели всё в периметре Защиты, отправился с розысками в Хогсмид. Мастер Игностус так переживал этот кошмар! Даже почернел весь от горя…

- А не мог похититель затаиться в замке? Я должен сам убедиться, что…

- Мадам Розалинда!!! Мастер Годрик?! – вбежавший во двор староста факультета Слизерин, размахивал над головой какой-то белой тканью, в которой колдоведьма сразу же узнала украшенную кружевами батистовую пелёнку с гербами Слизеринов и Гриффиндоров, вышитыми на углах.

- О, Мерлин!!! Где ты её нашёл?!

Рик увидел, как юноша опускает глаза, не решаясь заговорить.

- Ну!!!

- Там… За поляной кентавров… В… логове гигантских мантикор

- ГДЕ???!!!

- В логове гигантских мантикор.

- Вы обыскали это место?

- Нет. Там столько этих тварей, что мы едва унесли ноги и примчались за помощью!

Гриффиндор рывком сбросил с плеч пропылённую дорожную мантию и, жестом подозвав к себе два отряда наиболее сведущих в Боевой магии учеников, вместе с ними унёсся в сторону Запретного леса.

Почти весь день спасательная команда рыскала по дремучим зарослям, но так и не смогла отыскать ни единого следа новорожденного младенца. Измученный Годрик едва не сходил с ума, мысленно перебирая, кто же из врагов мог решиться проникнуть в замок, для того, чтобы подобным образом отомстить им с Салазаром или Магистру Певереллу. В том, что это была месть, он даже и не сомневался. Слишком многим стояли костью в горле молодые, набирающие силу маги и их учитель. От студентов Рик уже знал, что Защита замка не была повреждена, а значит… у мерзавца, рискнувшего причинить вред невинному ребёнку, был сообщник в школе. Бессильная ярость жарким пламенем всё разгоралась в груди Основателя, грозя выжечь его душу дотла, и он всё гнал и гнал вперёд свой вымотанный донельзя отряд. Безумное преследование призрачной цели продолжалось до тех пор, пока солнце не скрылось за стоявшими глухой стеной деревьями, а на замерший лес не опустились вечерние сумерки. Только тогда Гриффиндор заметил, что следовавшие за ним студенты валятся с ног от усталости:

- Мастер… Мастер… – видимо, его окликали уже не первый раз, но маг, погружённый в собственный кошмар, не реагировал на слова окружавших его людей.

- Да, Фредерик? – собственный голос казался грубым и скрипучим и походил скорее на воронье карканье, чем на его обычный звучный баритон.

- Темнеет. Мы ничего не сможем сделать в этом лесу ночью, кроме как стать ужином для здешних тварей. Мастер… нам надо вернуться в замок. Может, Магистр Певерелл или наставники смогли что-нибудь обнаружить? – юный староста его факультета едва держался на ногах от усталости, но мужественно не опускал глаз, как остальные студенты, явно потерявшие надежду найти малыша.

Упоминание о возможных хороших новостях, ожидавших его в Хогвардсе, заставило уже начавшего, было, возмущаться Годрика задуматься. Усталое и измученное сознание великого мага уцепилось за новую надежду, как за соломинку:

- Да, ты прав. Мы возвращаемся.

Если бы ещё можно было заставить измученный мозг не думать, не представлять, что мог сотворить с его сыном неведомый враг, Рик смог бы заставить себя успокоиться, но волшебник слишком хорошо знал, что можно сделать с таким беззащитным существом, и от этого знания сердце мага болезненно сжималось и замирало в предчувствии неминуемой беды. Он представлял, как горюет сейчас его любимый, и не находил в себе сил взглянуть ему в глаза. Весь путь до Хогвардса Годрик прошёл, словно сомнамбула, не обращая внимания ни на хлеставшие по лицу колючие ветви деревьев, ни на попадавшие под ноги острые камни и коряги. К тому времени, как его измученный отряд, едва передвигая конечности, ввалился в холл замка, солнце уже почти село. Едва взглянув в лицо выбежавшей им навстречу Хельги, молодой маг едва сдержал рвавшийся из пересохшего горла крик отчаяния:

- Не-ет…

- Годрик! Годрик! Милый мой! Не надо так убиваться! Магистр аппарировал в Лондон. Может, ему удастся выяснить, кто стоит за этим похищением. Ему кажется, что это мог быть кто-то из магов короля Этельреда, – девушка кинулась к любимому человеку, всем сердцем желая успокоить его.

- Где Салазар?

Ведьма мгновенно отшатнулась, её лицо приобрело так не свойственное красавице холодное выражение:

- Мастер Слизерин спит, – волшебница «упустила», что, опасаясь ухудшения состояния недавно перенёсшего тяжёлую операцию нормандца, Игностус собственноручно влил в едва начавшего просыпаться мага новую порцию зелья Сна-Без-Сновидений. Но «накрученный» поисками, бессонными ночами и собственным вспыльчивым нравом Гриффиндор её уже не слушал, спеша, насколько позволяло измученное тело, в сторону Больничного крыла.

Зари с трудом выплывал из пучины сновидений. Каждую клеточку ломило, но готовое вернуться к действительности сознание было спокойным, одурманенное ударной дозой зелья. Врезавшаяся в стену с оглушительным грохотом, толстая дубовая дверь, заставила его окончательно прийти в себя и открыть глаза. Первым, кого юноша увидел, был его любимый:

- Рик! – Салазар, с трудом подчиняя себе ставшее таким непослушным тело, встал с постели и шагнул навстречу жениху. – Ты вернулся?! Как я рад тебя видеть… Рик?! – свирепое выражение лица дорогого ему человека, заставило мага замереть на месте.

- Отдыхаешь? Спишь здесь спокойно?! Когда нашего сына похитила какая-то мразь! А может, ты сам отдал его? А, Зари?!

- ЧТО-О?! О чём ты говоришь, Рик?! Малыш же… – взгляд, брошенный на пустую колыбель, заставил волшебника задохнуться от навалившегося внезапно осознания случившегося. – Рик, что ты такое говоришь, Рик? Где мой сын???!!! Рик, где ребёнок?!

- Его украли, пока ты. Спокойно. Спал. Рядом. – Годрик, в душе которого поднялась какая-то тёмная зловещая сила, не сдержавшись… ударил ничего не понимавшего, такого мягкого и взъерошенного со сна Салазара. Лишь в последний момент сумел сдержать всю вложенную в удар немалую силу. Хрупкий черноволосый маг только пошатнулся, схватившись непослушной рукой за рассечённую щёку. И только текущая между его пальцев кровь, непонимание и обида, вспыхнувшие в таких любимых чёрных глазах, заставила Рика замереть и похолодеть от ужаса осознания того, что он сейчас наделал, но проклятый язык, словно не подчиняясь разуму, успел-таки выдать вертевшиеся на языке злые, несправедливые слова:

- Это ты виноват в его исчезновении… ты… Ненавижу…

Боль и отчаяние, появившиеся во взгляде Зара, сменились могильным холодом, как только до него дошёл смысл того, что сорвалось с губ любимого человека, и это словно огнём опалило Годрика. Он понимал, что сейчас совершил что-то, о чём потом будет жалеть, но измученный разум не мог помочь исправить ошибку. Не здесь. Не сейчас. И Гриффиндор, не в силах выдержать терзающее душу чувство вины, резко развернувшись, почти бегом покинул Больничное крыло.

Следующие сутки слились для него в полубезумную погоню за призраком. Он нашёл и допросил почти всех, кого мог обвинить в похищении ребёнка, но они ничего не могли ему рассказать. Наконец, один из наставников, отыскав след находившегося в невменяемом состоянии Основателя, поразил его «Ступеффаем» и доставил к мадам Розалинде, ухитрившейся напоить пришедшего в буйство мага двойной дозой зелья Сна-Без-Сновидений.

Проснулся Рик только через два дня… для того, чтобы узнать, что оскорблённый им любимый человек вот уже сутки как ушёл из замка, аппарировав в Серпентер по вызову своего отца лорда Слизерина.