Через несколько часов, когда в окне дома показалось желтое такси, я медленно выкатился, как тонко заметила Алана, из своего дома. Водитель такси, увидев меня на инвалидном кресле, тут же вышел и помог мне устроиться на заднем сидении. Коляску он сложил и аккуратно уместил её в багажник. Я поблагодарил его за это и сказал ему, что не стоит жалеть меня (взгляд у него был жалостным, когда он увидел меня), ведь это не на всю жизнь, а только на некоторое время, пока я не окрепну. На что он мне ответил: "Как бы я хотел услышать эти слова от своей дочери". Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча. Алана лишь изредка поворачивалась ко мне, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.

Через двадцать минут мы доехали до того места, где их тела навсегда обрели покой. Когда мы вошли в центральный вход, то неожиданно стало понятно, что мы вовсе не знаем, где их место. Пришлось спросить у сторожа о местах свежих захоронений. Спустя двадцать минут поисков, мы все-таки нашли их. Я стоял между ними и старался хоть как-то сдерживаться, но слезы не слушались меня и текли ручьем. Положив по цветку для Хита и Юты, Алана сказала, что ей очень тяжело и что долго она находиться здесь не может. Так что, попрощавшись с ними, мы отправились к выходу.

На улице было довольно холодно, хоть и солнце светило нам прямо в лицо. И все настроение по понятным причинам пропало. Я так не хотел грустить, потому что от этого становилось только хуже, поэтому в этот момент, проходя по центру одного из городских парков, я вспомнил кое-что из не совсем далекого прошлого. Алана было в полном удивлении, когда я произнес:

- А ведь с того раза на озере у меня осталось к тебе желание.

- Только не это, - проговорила с улыбкой Алана. - Они у тебя разве не закончились?

- Завалялось одно, - улыбнулся я.

- Ну, так чего ждешь и мучаешь меня в ожидании, загадывай уже, - подначивала меня она.

На самом деле желание было уже придумано.

- Помнишь про месть, которую я тебе обещал?

- Как такое забудешь, - нехотя улыбнулась Алана.

- Так вот мое желание, - я резко остановился у лавки. - Садись на коляску!

- Нет, - протянула с улыбкой Алана. - И как по-твоему это будет выглядеть?

- Это будет очень смешно, - сказал я. - Соберем толпу зрителей, заработаем на твоем выступлении.

- Желание есть желание, - не скрывая улыбки, проворчала Алана. - Пересаживайся на лавку уже.

- Терпение, мадам, не торопите меня, я должен вдоволь насладиться представлением, - сказал я. - Пять минут. Ты должна кататься по парку на коляске ровно пять минут. Я засекаю.

- Давай уже, мстительный Дон или как тебя там, - продолжала сетовать Алана.

Если бы видели эту картину, то точно бы подумали, что умственно отсталая девочка катается по парку в поисках своих мыслей. А еще этот крик, раздававшийся из ее уст, точно не оставил бы сомнений, что с Аланой что-то не так. Я даже забыл, что умею смеяться так громко. И теперь на моих глазах были слезы счастья. Я наслаждался моментом, позабыв, что не могу ходить, что Хита и Юты больше с нами нет и что я теперь совсем не тот славный Лестер Купер, каким был раньше. Но что-то в этом мире помогало мне жить дальше. Родители? Несомненно. И еще более несомненно - Алана. Это всего пять букв и три звука, которые делают каждый прохладный январский день намного теплее и уютнее.