Домовуха не посмела ослушаться прямого приказа и испарилась, горестно качая головой, а Драко действительно отправился в свои покои и принял ванну. Вот только заставить себя лечь в огромную пустую кровать заставить не смог. Не помогла никакая усталость. Вспомнив про купленные вечером книги, он устроился с ногами (видела бы матушка) в огромном кресле, удобно подвесил рядом магический светильник и погрузился в чтение. Произведения Артура Конан Дойля захватили его с первой же страницы. Понравилось всё. И слегка ироничный язык автора, и герои, и сами приключения. Собственно… он не отказался бы от роли «Ватсона», если бы «Шерлока» играл Поттер. Совсем не отказался.
Усталость всё-таки взяла своё, и, не заметив, как это произошло, Драко уснул прямо над книгой. Мага не разбудило даже знакомое тянущее чувство в груди. Проснулся он от того, что его выдернули из кресла, до боли стиснули в объятиях и поцеловали от всей души так, что в голове зашумело. Распахнувшиеся в удивлении серые глаза встретились взглядом с зелёными, и их обладатель закинул руки на плечи нежданного гостя, зарываясь пальцами в короткие волосы и прижимаясь к нему ещё сильнее. Они целовались, как одержимые, пока хватало дыхания, а потом просто стояли, обнявшись, пытаясь отдышаться. Первым опомнился Драко: – Ты как здесь… – «Кровь к крови». – Поттер, ты с ума сошёл?! Это мама могла таким образом без разрешения хозяина аппарировать в Блэк Хаус – в конце концов, она сама по крови Блэк. А тебя наш Менор мог уничтожить, ведь в тебе нет крови Малфоев. – Пускай бы попробовал, – Гарри уткнулся носом в волосы Драко, вдыхая весь день преследовавший его запах, и прошептал едва слышно: – Кажется, я без тебя не могу. – Ты чокнутый, Поттер! Ей-Мерлин – чокнутый! – какие-то шесть слов, произнесённые тихим шёпотом, а у Малфоя появилось ощущение, что у него гора с плеч свалилась. Поттер мог бы рассказать, что весь день не мог найти себе места. Мысли о Драко отступали на время, когда они осматривали трупы и обыскивали охотничий домик, но стоило ему хоть чуть-чуть расслабиться, возвращались вновь. А уж когда он написал все предварительные отчёты и в десятом часу лёгким пинком Шеклболта был отправлен домой отсыпаться с приказом «тебе и твоему кузену не появляться в Аврорате до вторника» – стало и вовсе невмоготу. Блэк Хаус встретил его тишиной, лавиной навалилось одиночество – ему до боли, до радужных кругов перед глазами хотелось вернуть Драко домой, а то, что это и его дом тоже, он чувствовал всей своей душой, всем чутьём аврора. И Гарри не выдержал, как был, в домашней одежде, он прошептал «Кровь к крови» и пожелал, изо всех сил пожелал оказаться рядом со своим белобрысым наваждением. Да, Поттер многое мог бы сказать, но сказал только одно: – Возвращайся. Драко вскинул на него смеющиеся глаза, обнял крепко-крепко и прошептал в самое ухо: – А знаешь, у меня для тебя тоже шокирующая новость – я тоже не могу без тебя. И это совершенно точно. Так что, милый мой «Холмс»… как говорит один дурно воспитанный аврор, хрен ты от меня теперь отделаешься. – Да кто бы пытался. Идём? – Сейчас, только скажу Динки собрать кое-какие вещи.
Домовуха устроила из сбора вещей целое представление. Она заламывала ручки и норовила побиться головой о близстоящую мебель, до тех пор пока Гарри не разрешил ей отправиться в Блэк Хаус вместе с хозяином, мотивируя такую сговорчивость тем, что «Всё равно кому-то надо заниматься готовкой и уборкой, потому что мы с тобой оба – грёбаные трудоголики и дома бываем только по ночам». Радости Динки не было предела.
А на Гриммо их ждал весёленький такой сюрприз в лице Гермионы Грейнджер. У Поттера даже глаза на лоб полезли, когда он увидел вечно одетую, как синий чулок, подругу. Ботиночки на каблучках и узкие синие джинсы в обтяжку, подчёркивали такую же стройную, как и десять лет назад, фигурку, шёлковая водолазка янтарного оттенка подчёркивала цвет глаз и блеск буйных кудрей, собранных в высокий хвост. Всё это дополнялось лёгким макияжем, которого она не делала уже лет пять, красивым комплектом из серег-цепочек с янтарными капельками и кулона-оберега – зачарованного по высшему разряду лично самой ведьмой, и кожаной курточки a la «лётчик тридцатых годов». Герми сияла, как золотой галлеон, сидевший у неё на руках Живоглот тоже был вполне доволен жизнью. Кот тотчас же запрыгнул к Гарри на колени, стоило им только рассесться вокруг камина в гостиной, да и Драко обнюхал благосклонно. Малфою даже показалось, что полукнизл ему подмигнул: «Я тебя помню. Ты – тот невидимка. Ну, что ж, живи пока, раз ты моим друзьям не враг». А его хозяйка внезапно пожала слизеринцу руку и серьёзно сказала: – Спасибо тебе, Малфой. На том эта сюрреалистическая ночь не закончилась. Динки притащила из Малфой-Менора приготовленные для хозяина вкусности, Поттер достал из погреба вино, и они до утра отмечали партнёрство Гарри и Драко, а также свободную жизнь Гермионы Грейнджер. А на рассвете её ждал портал до Флоренции, а их – тёплая постель в хозяйской спальне. Может быть, сон. А может быть, не сон. Мы не знаем – мы свечку не держали. Через сутки Поттер вернулся к своим преступникам, а Малфой – к своим покойникам. Работали. Любили. Вместе смеялись и переживали неудачи. А ещё через неделю на Аврорат свалилось странное и непонятное дело, требующее специфического и не совсем традиционного подхода к расследованию. Тогда-то некая пара магов вспомнила о мистере Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне и решила: «А ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ».
====== Пять лет спустя, или эпилог. ======
– Динки, я дома. Приготовь на ужин что-нибудь посущественней, а то Поттер опять явится от начальства голодный, как венгерская хвосторога, – Драко забросил на вешалку в прихожей походную мантию и отдал Санте – домовику, привязанному к Блэк Хаусу его партнёром, саквояж с вещами, посмотрел на скопившуюся за неделю их отсутствия внушительную кучку писем и, решив, что они с Гарри посмотрят их вечером, после ужина, отправился принимать ванну. Поттер явился домой через минут сорок – голодный, как мантикора, и довольный, как слон. Последнее сложное дельце, которое они раскрыли в Китае, добавило ещё пару очков в копилку престижа Аврората Магической Британии. О чём очередной Министр в очередной раз вещал сегодня с очередной трибуны. Собственно, мнение всяких там министров вот уже больше четырёх лет было безразлично неразлучной парочке Поттер-Малфой. Они были сыщиками мирового класса, настолько известными и уважаемыми, что аврораты магических стран со всего мира приглашали этот тандем для раскрытия самых неподдающихся логике дел. Гарри и Драко имели дело со странным, зловещим, потусторонним, необъяснимым, а порой и очень-очень опасным. И их услуги были востребованы, причём настолько, что Шеклболт скрепя сердце организовал из Поттера и Малфоя спецгруппу по работе с чрезвычайными ситуациями, а министерские скряги даже расщедрились на выделение средств для организации материальной и технической базы «кудесникам». О, конечно, и им двоим пришлось многому научиться за эти годы, но парочка кузенов никогда не жалела о переменах, случившихся в их жизни несколько лет назад. Подобный образ жизни уже въелся в их кровь и плоть. И им это нравилось. Многое произошло за пять лет. Поттер выдержал затяжную войну с желавшей начать всё сначала Джинни. Малфой дважды насмерть поругался, а потом так же рьяно помирился с отцом: первый раз – когда ушёл жить в Блэк Хаус, оставив на эльфов родовое гнездо, а второй – когда год назад отказался от звания наследника в пользу своего младшего брата Леонардо. Да-да, Драко до сих пор помнил, как мама связалась с ним по сквозному зеркалу из Флориды спустя три месяца после отъезда и сообщила, что отец наконец-то начал приходить в себя и даже занялся каким-то выгодным экономическим проектом вместе с поклонником Андромеды, она, Нарцисса, счастлива и… кажется, беременна. Теперь это четырёхлетнее «кажется» бегало по дому Малфоев во Флориде и ухитрялось переворачивать всё с ног на голову – явно «блэковская» черта, но Люциус был от неё в диком восторге. В последние два года опальный лорд даже начал приезжать в родовое гнездо на месяц-полтора, видимо, старый ужас оставил его сердце. Вместе с ним Малфой Менор навещали жена с сыном и свояченица со вторым мужем и подросшим внуком. Люциуса больше не беспокоила «дикая» кровь Тэдди. Если их приезды совпадали со спокойными днями у знаменитых сыщиков, то они все вместе устраивали квиддичные сражения, скачки на гиппогрифах или просто бродили по старому Лондону. Стоит ли говорить, что зачинщиком всех этих безумств всегда был Поттер. Малфой-старший на следующий день после безумных полётов на метле хватался за ноющую спину и клялся, что никогда больше не поддастся на подначки этого демона в обличии человека, но каждый раз попадался на крючок. То ли Гарри обладал какой-то мистической силой внушения, то ли решимость не поддаваться была не такой уж сильной. Порой на головы неразлучной парочки сваливались Дэниэль и Гермиона Стэплтон вместе со своим Живоглотом, и тогда в Блэк Хаусе до утра звенели весёлые голоса. В общем, единственным, кто до последнего никак не мог смириться с выбором друга, был Рон, но и с ним, в конце концов, Драко удалось найти общий язык на почве обоюдной любви к квиддичу. Так и жили: раскрывали дела, любили друг друга, встречались с друзьями, но в голове бывшего слизеринца всё чаще мелькала мысль: а не попробовать ли ему описать их с Гарри приключения на пергаменте. В конце концов, у их любимого писателя Артура Конан Дойля вышло. Так может, и у него получится? Ответ на этот вопрос, оставался тем же, что и пять лет назад: «А ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ».
