- В общих чертах…

- Хорош-шо! Тогда предложения такие:

первое – мы вытаскиваем из Азкабана Люца и Хмури с помощью зелья Слизерина;

второе – очень осторожно собираем всех наших союзников и являемся на открытое заседание Визенгамота с конкретными политическими предложениями. Герми и Кингсли, просьба их разработать;

третье – мы ставим на заседании вопрос об отстранении Министра и его команды от власти. Он может запугать каждого члена суда в отдельности, но под прикрытием объединённых сил авроров, чистокровных и Хамелеонов, я думаю, они «пошлют свихнувшегося Корнелиуса» далеко и надолго. Только надо выставить охрану на основных магических объектах, чтобы у этих «справедливых» соблазна не было ручонки-то распускать.

- Ты думаешь, у нас получится? – уставший от нервотрёпки последних месяцев, Кингсли, был настроен весьма скептически.

- А у нас есть выход? – зелёные глаза задержались на лице каждого – никто не отвёл взгляда. – Или мы победим, или… покойный Воландеморт выиграл. Я хочу, что бы вы поняли – выжидание не лучшая тактика в данных обстоятельствах. Нас перебьют, по-одиночке, если мы этого не сделаем.

- А как вытащить «тела» из Азкабана?

- А вот здесь, Герми, тебе придётся быть очень убедительной. Не смотря на всю свою беспринципность и продажность, Фадж очень сентиментален. Очень молодая, очень красивая, и очень беременная вдова, рыдающая на груди Министра, умоляя его о помощи в похоронах мужа, должна настроить его на «благотворительный» лад. В конце концов, что он теряет, позволив похоронить в фамильном склепе «мёртвое тело» своего старого соперника? Поставьте себя на его место! Основные соперники в борьбе за власть – Дамблдор, Малфой-старший и Хмури – мертвы, у остальных противников родственники в тюрьме, Снейп и Забини в Азкабане, Кингсли – в изгнании, Гарри Поттер – в коме. Кого ему опасаться? Он же великолепно знает, что Чистокровные не пойдут за предводителем-грязнокровкой, а авроры никогда не признают командирами – бывших союзников Воландеморта.

- К тому же, Джеф контролирует оборотней.

- ЧТО-О?!

- Ну-у, в общем, его покусали… в Битве… Министерские пытались его арестовать прямо на поле боя, но не тут-то было. Он просто раскидал их как котят и ушёл, уведя с собой почти всех выживших в битве оборотней. А через неделю вернулся весь поцарапанный, но довольный. Теперь оборотни на нашей стороне. Даже «Седой» из Австралии вернулся. Северус готовил им Волчьелычное зелье…

Упоминание имени любимого опять резануло по сердцу болью, но Гарри заставил себя продолжать расспросы:

- А сейчас?

- Зелье закончилось месяц назад, полнолуние через три дня… Джеф увёл свою стаю подальше от людей, в старые развалины на пустынном острове.

- Волчьелычное зелье сложно в приготовлении, но не один же Снейп способен его приготовить?

- А кто? Гермиона и Драко? В их положении, даже находиться в комнате с готовящимся зельем такой повышенной опасности нельзя, – Джейн вытерла глаза. – Гарри, мой мальчик! Я могла бы приготовить такое зелье, но в процессе нужно применение магии, а я сквиб.

- Я помогу Вам. Кроме того, нам надо сварить «Живую Смерть» по рецепту Слизерина. Времени осталось мало. Герми, на какое время завтра назначена свадьба?

- На пять часов вечера.

- Успеем. Ты с Кингсли и Блейз с Драко, садитесь за разработку предложений Визенгамоту, а мы с Джейн и Алексом – займёмся зельями. Да, надо послать сообщение нашим, чтобы потихоньку подтягивались в замок, вместе с надёжными союзниками. Рон… А где Рон? – юноша обвёл взглядом лица друзей.

- Когда Северуса и Сезара арестовали, он с братьями и сестрой, попытался проникнуть в Азкабан и незаметно вытащить их оттуда. Ему даже удалось вскрыть магическую защиту тюрьмы. А потом, они попали в какую-то ловушку… В общем, близнецы сумели вырваться и вытащить раненых. Энтони и Джинни пришли в себя, а Рон… Рон до сих пор без сознания. Мы не понимаем, что с ним произошло. Диагностические чары его просто «не видят».

- Та-ак! Где он? Я должен его осмотреть.

- В соседней с тобой палате, – Алекс помог ему подняться и, перекинув руку юноши через своё плечо, повёл целителя в комнату друга.

На удивление, Рон выглядел неплохо. Он не так исхудал, как Гарри и казался скорее спящим, чем находящимся без сознания.

- Как вы его кормите?

- Вот в этом-то, и вся странность. Когда подносишь ложку с едой, он открывает рот и глотает пищу, но привести его в сознание мы не можем.

Целитель подошёл к постели друга, сосредоточился и стал водить руками над его телом. Магия знакомо покалывала пальцы, от ладоней исходило зеленоватое свечение. После пяти минут подобных «процедур», Гарри вздохнул с облегчением:

- Всё. Завтра он очнётся.

- Что с ним?

- Они попали под какое-то серьёзное проклятие. И как самый сильный маг в группе, Рон «взял его на себя». Нет, не волнуйтесь, оно ему не повредило. Просто, его магия таким образом «защитила» его и… его будущего ребёнка. Недель восемь – я полагаю, – ещё одно осторожное движение над животом рыжеволосого, и зеленоватое свечение, исходящее из рук целителя, стало синим. – Мальчик. Скоро в вашем замке будет настоящий детский сад.

Аластор Хмури смотрел на целующихся новобрачных и вспоминал последние три месяца проведённые в Азкабане:

«Да, недооценили мы Фаджа. Кто бы мог подумать, что патологический трус – Корнелиус способен на такое».

Когда главу Аврората арестовали прямо в кабинете Министра, Аластор ещё надеялся, что это недоразумение, что «они не посмеют», но они «посмели». Уже через несколько часов, Грозный Глаз был в Азкабане, в одной камере с Малфоем-старшим и теми Упивающимися, что он сам же и арестовывал когда-то. Первый вечер он не мог ни с кем общаться. Перед глазами проносились сцены допроса, чудовищные, не умещающиеся в сознании, обвинения, «подтверждённые» некоторыми его бывшими сослуживцами. Причём, судя по всему, всё это не было проделано спонтанно. За действиями Министерских работников ощущалась длительная подготовка и немалый опыт. Значит, они готовились к этому давно.

- «Интересно, а на Дамблдора у них, что было припасено?» – мысли крутились в голове, не желая исчезать. Вместо того, чтобы думать, как выпутаться из этого положения, он упивался горечью предательства, и просчитывал, в какое же время, Фадж начал «копать под него».

Не известно, сколько бы продолжалось это «самокопание», если бы находящиеся с ним в одной камере УПСы, а именно, Сакстнон и Брейн, не «начали наезжать» на бывшего аврора. Поначалу, Грозный Глаз игнорировал нападки, затем, пару раз огрызнулся, но наглецы не успокаивались. К ним присоединились их бывшие сообщники. Каким бы сильным магом и бойцом не был Хмури, но без палочки справиться с двенадцатью не обременёнными законопослушанием и совестью, врагами, к тому же имеющими на него «огромный зуб», он был не в силах. И, возможно, это бы кончилось его смертью, но… рядом с ним встал Люциус Малфой:

- Та-ак, господа мои, бывшие соратнички. Я бы на вашем месте, серьёзно подумал, прежде чем нападать на нас.

- Молчал бы, предатель! – верховодивший в камере Сакстон, ободрённый значительным перевесом своих сторонников, первым попытался нанести удар, и… тотчас же отлетел, врезавшись головой в стену. Тут уж на двух магов, набросились все. Но не тут-то было. И Малфой, и Хмури, неплохо владели невербальной беспалочковой магией, да и в рукопашной схватке новичками не были. Встав, спина к спине, они отражали атаки нападавших, нанося удары способные «вырубить», но не убивать противника. Когда последний нападавший был обезврежен, а оставшиеся в сознании трое УПСов жались к стенам с видом: «А что я? Я тут совершенно не причём», в камеру, «наконец-то», вломилась «спасательная» команда Министерских работников. Которые, разобравшись в происшествии… засадили Люциуса и Аластора в карцер, «за нападение на сокамерников». Вот там, за двое суток, они и познакомились по настоящему.

Грозный Глаз усмехнулся своим воспоминаниям, вновь окинув взглядом целующуюся парочку. Кто бы мог подумать, что он станет уважать этого лощёного аристократа, которого раньше считал просто избалованным вседозволенностью папенькиным сынком и сволочью. Нет, Люциус, конечно, был сволочью, но остальное… В общем, это была «наша сволочь», а «наших» Аластор привык защищать.