"Потому что - дура", - ворчит Сяомэй. И как только я ставлю кедр на низенький столик, он выпуливается оттуда весь в призрачной броне с веером своим гадским наперевес. Реконструктор исторических персонажей, блин.

- Что, братья-кланники, - обращаюсь я к сидящим за столом мрачным чувакам, - еще не передумали признать меня главой "Трилистника"? Потому что самое время поведать мне о своих сомнениях и высказать претензии.

Молчат мои братцы, сопят, но взгляды не отводят. Значит, не против выслушать. Человеку непривычному, наверное, дурно бы стало в компании с такими зверскими рожами, но я-то их всех с детства знаю. Они именно такие -- бандиты в натуре.

- Хорошо, я объясню, как собираюсь распорядиться наследством. Тебя, брат Иккей, - говорю я толстяку с тоненькими усиками, что сидит по правую руку, - я оставлю в чине Церемониймейстера. Мин Джун будет моим Командиром охраны, и это не обсуждается.

"Трилистники" и не возражают. Все логично. Я доверяю Мелкому всецело, а он мне полностью предан. Таким и должен быть один из 438-ых (4).

- "Веером из белой бумаги" (4) станет, разумеется, Юто. Прости, брат Ву Линь, но тебе придется уступить место моему человеку.

В принципе, могла бы и не извиняться. Я в своем праве. Но Ву Линю от этого не легче. Он не из тех, кто так просто отдает власть. Поэтому следующее назначение должно объяснить брату Ву о том, как рискованно будет ему что-то предпринять в этом направлении.

- Чжун Ки, ты останешься "Красным шестом" (4).

Командир боевиков самый молодой среди "трехзначных" братьев, в свои тридцать четыре выглядит сущим подростком с девичьим личиком. Дядя Кента в свое время сделал ставку именно на его молодость, и не прогадал. За ванильной внешностью мальчика из ночного клуба скрывается безжалостный боец и нехилый стратег.

"Ну, стратег из него пока, как из пальца..." - хихикает Сяомэй, жеманно обмахиваясь веером.

Вот ведь сволочь! Попробуй только матюкнуться, кедровая моль!

"А что я такого сказал? Парень неглупый, но ему бы подучиться маленько не мешало"

- Благодарю, Хозяйка, - кланяется Чжун Ки, не меняя каменного выражения лица.

"Доволен, как слон, - комментирует из-за спины старого-нового "Красного шеста" ками. - И очень хотел бы потеснить Мелкого в твоей постели".

Все "знают", что я сплю с Мин Джуном -- и свои, и "драконы" с "лотосами". Ну и пусть, мне все равно. Только Кохей теперь в курсе, что это не так. Всю предыдущую ночь Мелкий (тот еще ханжа и моралист, на самом деле) просидел на пороге моей спальни. Стерег мою честь от посягательств коварного "дракона".

Сяомэя аж передергивает. Не любит он современной романтики, не понимает.

А 432-ой (4), брат Даи, смотрит на меня не столько вопросительно, сколько с любопытством. Вот уж чьи амбиции нисколько не пострадают в любом случае. Он -- незаменим, и даже если бы я хотела (а я не хочу), не стала бы его смещать.

- Ну ты понял, брат 432-ой, - улыбаюсь я ему.

- Само собой, Хозяйка Рин, - кивает тот и тут же обращается к Ву Линю: - Пойдешь ко мне заместителем, братец?

"От этой парочки жди подвоха, - предупреждает Сяомэй, шлепая веером по начинающей лысеть макушке отставного 415-го (4).

Ву Линь при этом чувствует, должно быть, неприятный озноб, потому что морщится и нервно поводит плечами. Эдак его ками до сердечного приступа доведет. А еще говорил, что духи не имеют права вмешиваться в жизнь людей.

"Я никуда не вмешиваюсь, не выдумывай! - тут же вскипает Сяомэй. - Я создаю эмоциональный фон".

То-то у брата Ву физиономия багровыми пятнами пошла вся, словно его удар вот-вот хватит или он прямо сейчас пойдет в ванную и там утопится.

"Теперь задвинь им что-нить умное. Про честь клана, про достойные проводы дорогого дядюшки и прочую лабуду. Мужики это любят, да, - советует ками. - Задвинь повнушительнее, ага?"

Признаюсь честно, "задвигать", как выразился Сяомэй, я не умею и никогда не пыталась научиться. Молча дать в зубы или там обматерить -- это запросто. Вежливо тоже умею, с аргументацией, но только по делу.

- Ладно, - говорю. - У нас остался последний и самый важный вопрос. Я бы сказала архиважный.

Кланники, конечно, сразу напряглись, а я медленно так поворачиваю голову и смотрю на Боко. Долго смотрю, пристально.

- Нам нужно решить, что делать с собакой: утопить самим или продать в ресторан экзотической кухни? Какие еще будут предложения, братья? - спрашиваю.

И тут же получаю по хребту призрачным веером.

- Гав-гав, - говорит Боко с укоризной и снова виляет крысиным своим хвостом.

Обстановка разрядилась, братья ржут.

"Тебе бы все хиханьки, сучка неблагодарная! - орет мне прямо в мозг Сяомэй. - Зачем, о боги, я связался с этой лахудрой?"

И лупит, лупит веером. Согласна, от этих нематериальных шлепков такой мерзкий эмоциональный фон. Жуть!

Потом приезжает Жмот и привозит с собой Красавчика -- слегка нетрезвого, а потому грустного и обиженного на весь мир в моем лице.

- Ребенок, как ты могла меня под арест посадить? Набралась опыта у своих полицейских дружков, э? Не уважаешь старость, э?

Утешать и разубеждать я его не собираюсь. Всё это сентиментальное бла-бла-бла в сериалах для домохозяек можно посмотреть и слезу пустить, если очень хочется.

- Бухло - в баре, - говорю. - На кодовом замке дата твоего рождения. Захочешь есть -- спроси у Чи, он что-нить на кухне организует. Пульт от телевизора... Хрен знает где, но ты найдешь.

- Эх, ребенок... - вздыхает расчувствовавшийся Красавчик. - Приходи потом, поболтаем.

Да, было бы отлично, снова, как в прежние времена, сидеть рядышком -- голова к голове - на диване и лопать чипсы из одного пакета, и смотреть что-нибудь спортивное, и болтать ни о чем. Я всегда в такие моменты представляла, что Тан -- мой папочка и...

"Завязывай с соплями, - напоминает мне ками. - У тебя дел непочатый край. Власть без боя не дается. Вперед, Ямада Рин!" И коленом мне под зад придает ускорение.

А тут и Юто подскакивает с папочкой своей кевларовой, и давай мне голову цифрами забивать. К нему присоединяется Чжун Ки. Но я теперь предупреждена и вооружена, я ему не дам себя как бы невзначай приобнять, якобы от избытка братских чувств.

Если при жизни дяди Кенты этот старый дом напоминал логово зверя (не в смысле запахов, нет), то я сразу же вношу сюда атмосферу современного офиса. Для полного счастья только мисс Ван не хватает. Но она сейчас сторожит наш 99-й этаж. Фирма "Джекпот" объявила трехдневный траур по трагически скончавшемуся почетному президенту -- многоуважаемому господину Ямаде Кенте. Теперь там всё в белых цветах и траурных венках. И этот сад скорби охраняет прекрасный и опасный дракон на пятнадцатисантиметровых шпильках.

По традиции вся организация похорон -- от заказа цветов до меню поминального обеда -- лежит на наследнике. И я верчусь, как... маленькая ками вокруг ствола своей ивы. Она в шоке от Сяомэя, а я -- от всего остального. И от поведения Боко. Старая собачья сволочь не сдается -- пытается подлизаться (в буквальном смысле -- лизнуть мою ногу).

- Мелкий, - говорю я, вызвав в бывший дядюшкин кабинет телохранителя. - Езжай в мою квартиру, возьми чашку, из которой пил Макино-младший, и отвези её в ту же самую лабораторию.

У Мин Джуна глаза уже лезут на лоб от... генетического беспредела покойного Ян Чэня.

- Что, и этот тоже? - шепчет он.

- Угу.

Мелкий задумчиво чешет макушку.

- Может, и мне сделать анализ?

- Нет уж, - качаю я головой. - Относительно тебя я хочу остаться в счастливом неведении.

Вообще-то, мне нужна не правда, а компромат, который лучше иметь, чем не иметь. Вдруг когда-нибудь получится прижать "Драконов" через Кохея? Мечты, мечты...