Стояло прохладное осеннее утро, стрелки часов едва-едва перевалили за половину восьмого.

Переминаясь с ноги на ногу у калитки, Бенни с любопытством озирался по сторонам. В гостях у Эдди он ещё ни разу не бывал.

– Круто, – пробормотал мальчик вполголоса. Разноцветная калитка пестрела красным, синим и зелёным и, покосившись, болталась чуть ли не на одной петле. Из почтового ящика с надписью «Петерсен» торчала пачка писем и проспектов.

Через запущенный сад вилась дорожка из гравия, окаймлённая кустами папоротника. Торчали высоченные, метра под два, стебли давно осыпавшихся подсолнухов. Посреди сада стояла большая пластмассовая лошадь голубого цвета, уставившись в сторону гостей.

Со стороны дома не доносилось ни звука. Да и был ли вообще кто-нибудь дома?

– Да спит он ещё, – подала голос маленькая черепашка, высунув нос из рюкзака.

Генриетта была волшебной спутницей Бенни, и это означало, что они могли разговаривать друг с другом. С тех пор, как Бенни и Генриетта повстречались в классе у мисс Корнфилд, они стали неразлучны.

– Мистеру Моррисону стоило бы подарить ему волшебного петуха, чтобы тот каждое утро ровно в семь встречал его криком «С добрым утром!», – хихикнула черепаха.

Мистер Моррисон был владельцем магического зверинца. Время от времени он наведывался к подопечным мисс Корнфилд, и ребята замирали в ожидании: кто же сегодня станет обладателем необыкновенного существа?

Началось всё с Иды и Бенни. Иде достался лис Раббат, а самому Бенни – его дивная черепашка. Мальчик хорошо понимал, до чего ему повезло, потому что каждый мечтал бы оказаться на его месте. Может, и до Эдди очередь дойдёт?

Бенни уже в седьмой раз позвонил в звонок. Мисс Корнфилд поручила ему забирать товарища по дороге в школу – на той неделе Эдди уже три раза опоздал, и классная руководительница решила, что дальше так продолжаться не может.

– Ты права, Генриетта, – вздохнул мальчик. – Петух бы ему точно не помешал. Интересно, есть ли у мистера Моррисона подходящая кандидатура?

– Да уж наверняка найдётся, – ответила Генриетта. – Ну всё, Бенни, пора действовать!

Мальчик, нажав на ручку, осторожно приоткрыл калитку и зашагал по дорожке к дому.

Дом был покрашен жёлтой краской, на окнах были зелёные ставни. Бенни это чем-то напоминало Италию. Фасад был увит зарослями плюща. Над дверью висел остов старого красного велосипеда.

– Просыпайся, Эдди! – негромко позвал мальчик, задрав голову. – Эй, Эдди, в школу пора! – добавил он уже гораздо громче.

Наконец зашевелилась занавеска, и из окна высунулась растрёпанная голова.

– В школу? – сонным голосом пробормотал Эдди. – Сейчас иду…

Бенни присел на каменную ступеньку и тут же вскочил. До чего холодная! Воздух был влажным после недавнего дождя, дул пронизывающий ветер.

Мальчик взглянул на часы. Уже без двадцати восемь! Так они, того и гляди, оба опоздают…

Тут из двери выкатился его одноклассник. Мятая рубашка не заправлена, шнурки болтаются, волосы торчат в разные стороны – расчёска до них не добралась.

– Ну что, можем идти, – проговорил Эдди и кивнул черепашке. – Приветик, Генриетта!

– А рюкзак? – спросил Бенни, указав ему на спину.

Эдди хлопнул себя по лбу и снова исчез за дверью.

– Спортивную форму не забудь!

Бенни был уверен, что половины тетрадей его приятель в школе не досчитается. Растяпа – он и есть растяпа…

По дороге Бенни вдруг остановился у вывески с названием улицы. Толком не проснувшийся Эдди, который плёлся следом, врезался в него сзади.

– Упс! – произнес он.

Бенни обернулся к Генриетте.

– Поупражняемся? – предложил он, указывая на надпись.

Хотя черепаха и многое повидала за свою долгую жизнь и памятью обладала просто удивительной, читать не умела – и Бенни жаждал научить подругу во что бы то ни стало.

Генриетта, готовая попрактиковаться, высунула голову из рюкзака и прищурилась.

– Эдди живет на… Минуточку, сейчас-сейчас… На Котлетной улице! – сияя, возвестила она.

– Да нет же, на Котельной улице! – рассмеялся Бенни.

Друзья прошествовали далее по улице Шиллера («Шулера», как прочла Генриетта), свернули на Луговой проезд («Легковой проект»), и вот впереди уже показалась школа Винтерштайн – старинное здание с двумя башенками.

Со ступенек им помахала рукой Анна-Лена. На плече у неё восседал хамелеон Каспар.

– С тех пор, как у неё появился Каспар, она просто преобразилась, – промолвил Эдди. – Раньше Анна-Лена была такой застенчивой!

– Да, стоит обрести волшебного друга, как жизнь круто меняется, – ответил Бенни. Насколько он сам стал счастливее с тех пор, как познакомился с Генриеттой! Черепашка ободряла его, когда мальчик начинал сомневаться в собственных силах, и всегда была рядом.

В классе было двадцать четыре ученика. У пятерых из них к тому моменту уже были магические друзья: у самого Бенни, Иды, Анны-Лены, у Шоки и у Джо.

Как же ребята были этому рады! До того, как Джо подружился с пингвином Юрием, он вел себя крайне заносчиво и часто нарывался на неприятности, ну а Шоки, вечно разгуливающий в своей вязаной шапочке, и кистеухий поросёнок Пепперони сразу нашли друг в друге родственные души.

– Разве тебе самому не хотелось бы иметь волшебного друга? – негромко спросил Бенни, открывая дверь и пропуская Эдди вперед. – Он бы, например, будил тебя по утрам, да и…

Но Эдди опять витал где-то в облаках. Не заметив порога, он споткнулся, снова воскликнул «Упс!» и, посмотрев на Бенни, заулыбался.

– Раз-ве те-бе не хо-те-лось бы и-меть та-ко-го дру-га?! – повторил Бенни гораздо громче.

– Ну разумеется! – воскликнул приятель. – Всякому из нас хотелось бы! Представь, вот если бы у меня появился жираф… Вот было бы круто!

Протиснувшись сквозь толпу, мальчики поднялись по лестнице на второй этаж. Кроме них, никто не разглядел выглядывавшей из рюкзака черепахи. Мистер Моррисон объяснял, это всё оттого, что большинство людей не замечает, когда рядом с ними происходит что-то необычное – взрослые вечно заняты чем-то другим.

Но для того чтобы тайна волшебных питомцев действительно оставалась тайной, мистер Моррисон на всякий случай выдумал ещё один магический трюк: звери могли «замирать», и тогда на вид их никак было не отличить от обычной плюшевой игрушки…

Войдя в класс, Бенни уселся и, достав Генриетту, пересадил её в коробку из-под обуви, в которой она предпочитала коротать время в школе. При виде мисс Корнфилд зверям, разумеется, замирать было совершенно необязательно, а потому у каждого животного в классе было своё законное место: лис Раббат, как правило, устраивался у ног Иды, хамелеон Каспар восседал у Анны-Лены на парте, а пингвин Юрий любил прятаться за вешалкой.

Пепперони носился туда-сюда, потягивая пятачком, чтобы вынюхать, где спрятано яблочко или шоколадный батончик. Завершив обход, поросёнок, как правило, плюхался на паркет и внимательно следил за происходящим на уроке. Как и все волшебные звери, он прекрасно понимал человеческую речь.

Между собой животные тоже могли общаться. Но о том времени, что каждый из них провёл в зверинце мистера Моррисона, о том, как он учил их притворяться плюшевыми игрушками или готовил к тому, что их ждёт впереди, они рассказывали очень редко.

– Я найду вам самого лучшего друга, какой только может быть, – обещал им владелец зверинца. – И вы будете помогать ему, чем только сможете.

Большинство зверей с нетерпением мечтали о том мгновении, когда они познакомятся со своими будущими спутниками.

– Ваш друг – единственный, кто будет вас понимать. За исключением меня, конечно, – продолжал Мортимер Моррисон. – Не забывайте об этом, иначе начнётся полный беспорядок!