– Прочти, Ваня…

– Может, потом. Надо же, и сюда забрались. – не мог успокоиться он.

– Прочти, Ваня, я давно стихов не слышала.

Иван достал из охотничьего жилета кусок бересты и нараспев прочел корявые строки, написанные углем.

– Браво, браво, Ваня! Они очень похожи на волков, потому что у них нет Родины. ничего святого.

– Верушка, они хуже волков! Волки напьются крови, и бай-бай… А эти напьются, а потом выплевывают ее и тут же ищут новую. У них главное – процесс собственного превосходства, личной продвинутости, от которой партнеры и прочие их сотоварищи падают обескровленными и двигаются в другую сторону.

– В сторону кладбища?

– Ну да. Это сумасшедшие.

– Их Родина там, где есть «бабло», – подхватила его мысли Вера.

– Они потеряли всякую связь с духовным миром и сказку Пушкина «О золотой рыбке» либо никогда не читали, либо Пушкин для них не авторитет. Нельзя быть богатым, когда у тебя нет бескорыстных друзей, когда ты передвигаешься, как преступник с охраной, и не задумываешься о честности.

– А есть она, честность, Ваня?

– Если б ее не было, то я бы и в самом деле в могиле лежал. А тебя затащили бы в Эмираты или в Африку. Там такие женщины, судя по объявлениям, спросом пользуются.

– И какая я женщина?

– Прости, Верушка, но лукавить тебе грех. В моем представлении ты мало похожа на женщину..

– Как это так?

– Не знаю даже как выразиться.

– Говори, Ваня! Как думаешь, так и говори. Я тебе многое прощать буду… Я тебя люблю, Ваня, люблю.

– На мартовскую кошку, – вдруг строго сказал Иван и, боясь говорить в лицо ей, чтобы не видеть обиду, отвернулся в сторону, – обалдевшую от одного желания поскорее лечь в постель и завернуть ноги так, чтобы они за уши цеплялись. Может быть, профессия сделала тебя такой ненасытной нимфой. Разум твой на уровне горностайки, которая еще не вылупилась, а уже пару ищет.

– Не говори так, Ваня.

– Я чую это, не обижайся, но это не главная твоя беда. Самое страшное, что ты одинока.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю это потому, что я такой же одинокий волк, как ты, только с лагерной закваской. Твои чувства легки и переменчивы. Но пока они, несмотря на твою молодость, спят беспробудным сном. Они, словно блудливые зайцы перед ненастной погодой. Ты одинока, Верочка, совсем одинока.

– Но у меня, Ваня, есть друзья в Москве, и довольно богатые…

– Они есть потому, что ты молода и красива и, наверное, ни в чем им не отказываешь?

– Тебе надо знать об этом?

– Я должен знать о тебе все, потому что я люблю тебя тоже. Очень люблю. Я голову потерял с тобой. Вместо того чтобы ехать обратно в лес, я пошел в библиотеку и купил астрологический словарь.

– В библиотеке?

– Ну да. За ягоды выменял. Денег библиотекарша не берет, а ягоды и рыбу берет. Словарь мне поможет узнать тебя еще больше. Ты кто по знаку?

– Весы.

– А встретились мы с тобой при сильно ущербной луне.

– Это имеет значение?

– Еще какое. Я должен знать о тебе все, все.

– И я, Ваня. Со мной происходит что-то очень странное. Ты у меня в голове не укладываешься. Кто ты такой? Ты случайно не инопланетянин? Ведь ты совсем не похож на современных людей.

– Особенно на тех, кто забыл о солнце! – неожиданно вспылил Иван. – На тех, кто хочет разбогатеть за счет обмана других, называя это бизнесом.

– Ваня, успокойся.

– Запомни, Верушка, алчущий всегда преследует одну цель.

– Какую?

– Доказать тем, у кого есть совесть, рассудок, что не сострадание, не любовь – главный козырь людей, а деньги. Мне бы хотелось быть инопланетянином или хотя бы познакомиться с ними. Тогда бы я рассказал им, что такое Россия и как можно есть собственное дерьмо, называя его шоколадным «Санчо» или «Птичьим молоком». Или как можно всю жизнь писать слезные стихи о России, сочинять песни, которые радуют многих людей, и при этом у передельщиков власти считаться бездарным графоманом или русофобом… – Как ты думаешь, можно?

– Наверно, можно.

– Вот и я так считаю. А почему?! Потому что сам народ стал духовным импотентом, оторванным друг от друга. до ненависти, до безрассудства! А тот, кто поднялся над ним после распада прежней власти, готов на такие «шедевры», которые самому преуспевающему киллеру не снились. Кто там наверху при ООО под названием «государство», ему все равно. Лишь бы его не трогали, когда он ворует или с пеной у рта доказывает, что секс сильно помогает бизнесу.

– Еще как помогает, – сразу оживилась Вера, и чувственная озорная улыбка сильно изменила ее лицо. – Он и в дружбе помогает, и в деловых встречах, а любовь без него – одно недоразумение. Мне как-то неловко, но очень любопытно, Ваня, спросить тебя в связи с этим.

– Да что ты, Верушка! Не стесняйся, спрашивай.

– Скажи мне, пожалуйста, откуда у тебя такой толстенький упругий носик? Руки сильные, я понимаю, ты окреп в лесу, и глаза горят, как полуночные звезды. От охоты, видимо?

– Ну да. От охоты за мной.

– И за тобой, в том числе. Только откуда у тебя такой толстый и бойкий носик? Ты виагрой не колешься?

– У меня нос толстый? – не понял Иван. – Впервые слышу. – И почему-то потрогал свой широкий, слегка приплюснутый нос. – Разве он толстый, упругий? По-моему, он мягкий и небольшой.

Вера залилась звонким чистосердечным смехом, а потом вдруг порывисто, словно боясь упустить мимолетное счастье, крепко обняла Ивана.

Влюбленные не обратили внимания, как одна пара зеленоватых огоньков оторвалась от общей массы обученных собак и стала быстро приближаться к розвальням. Силуэт ее при свете луны отчетливо вырисовывался на болотном беломошнике. Вера машинально сняла ружье с плеча и, немного оторопев, дрожащими от волнения руками, взвела курки.

– Не надо стрелять, – тихо сказал Иван. – Гости могут услышать выстрел, броситься за нами, а это верная смерть.

– Кому смерть?

– Им.

– Как же так?

– Ты думаешь, почему я разоткровенничался и забыл об опасности?

– Почему?

– Потому что между ищейками и нами болото глубиной более трех метров. Мне еще бабка твоя рассказывала о нем. Это место называется «Черная дыра». Одним словом, она как ненасытный волк глотает все подряд… От людей остаются одни воспоминания.

Вера опять повесила ружье на плечо, но волнение не покидало ее. Она не отводила глаз от собаки, которая с трудом пробиралась от одной зыбкой кочки к другой, но упорно двигалась вперед.

– Вязкая собачка, – с улыбкой сказал Иван. – Старание ее заслуживает большой похвалы. Если она выкарабкается, то из нее будет толк.

Иван неторопливо достал из охотничьего жилета металлический прибор, похожий на фотоаппарат, и, направив на собаку, стал наблюдать за ее приближением.

Это была немецкая овчарка, по резвости молодая и умная, потому что старательно осваивала каждый метр болотной жижи.

– Смотри, Верушка, вот здесь кнопка. Направляем излучатель прибора на собаку и нажимаем кнопку. Конечно, жаль такую собачку.