- Думаю, мы достаточно дали для удовлетворения их любопытства; как ты считаешь? – тон был небрежным, но я заметила, как нервно он сглотнул. Может быть, это маленькое представление и на него оказало свое влияние?

- Ну, они получили хороший повод посплетничать о нас во время вечернего фуршета, - я усмехнулась.

- И тебя это беспокоит? – мы шли к церкви и его рука, лежащая на моей спине, заметно дрогнула, видимо, при попытке подавить разочарование.

- Меня волнует то, что они осуждают нас, видя лишь фасад событий, - теперь и я нервно передернулась. – Просто не привыкла к подобному вниманию, вот и все. В Чикаго моя личная жизнь никого не заботила, и хотя все ценили то, что я делала для фонда, но подробности никого не интересовали.

Гарри рассеянно смотрел на меня, остановившись всего в паре шагов от лестницы.

- Чем ты занималась в фонде?

- В основном организацией благотворительных балов и приемов, договариваясь со спонсорами. Обычная рутина, - небрежно пожала я плечами.

Слишком небрежно.

- Это все?

Конечно, он почувствовал мои колебания.

- Нет. Иногда я ходила по домам в качестве социального работника, - слишком равнодушно ответила я, что заставило Гарри взглянуть на меня еще более выразительно.

Я была донельзя рада, что мы, наконец, оказались перед главным входом в церковь - вопросы прекратились. Но, обратив взор в его сторону, я убедилась, что неудовлетворенность Стайлса моими объяснениями готовила мне те ещё пытки: почему-то было трудно рассказывать о прошлом, хотя мне нечего было стыдиться.

Пока мы сидели на «фамильной» третьей скамье, которую годами занимали поколения Стайлсов, я чувствовала, как мой спутник время от времени поглядывал на меня. Ощущала я и взгляды, прожигающие дыры в наших спинах, оттого решила не обращать на него внимания и не поворачиваться к мужчине. Но Гарри просто нарывался на неприятности, потянувшись во время молитвы к моей руке и сплетая наши пальцы в интимном жесте, ещё и слегка сжав мою ладонь, когда я, смутившись, попыталась вырваться… В общем, мы так и остались в этом странном состоянии. Когда же священник попросил прихожан пожать по-братски руки друг друга, Гарри придвинулся ко мне ближе, чем было необходимо, и стал поглаживать мою ладонь большим пальцем.

Мне нравилось его игривое настроение, и в то же время я была чуть рассержена, что он не воспринимал службу всерьез. Но одновременно я и радовалась, что он, пересилив себя, приехал в церковь ради меня, поэтому, решив не отчитывать своевольника, ободряюще ему улыбнулась. Ошеломленный Стайлс явно ожидал, что я начну ругаться, вместо чего, поблагодарив за присутствие, я взяла его за руку, и мы направились в зал, чтобы вновь предстать пред любопытствующими взглядами местных сплетников.

Так получилось, что у нас больше не оказалось возможности поговорить - Тэйт нашла меня и, пробормотав что-то Гарри, утянула куда-то, спрашивая на ходу, хочу ли я петь в церковном хоре. Я всячески открещивалась от предложения, потому что единственным, в чем я несильна, было пение.

После службы Гарри я так и не нашла, поэтому предположила, что он уже отправился к Томлинсонам, страстно желая встретиться с ним именно там, ведь в глубине души хотелось узреть впечатление, произведенное на него моей работой в качестве декоратора. Я понимала, что это наивные и глупые девичьи мысли, но мне очень важно было знать его мысли по этому поводу.

Приехав к Томлинсонам, я была рада увидеть, что Джоанна не изменила моим планам по поводу оформления. Вечеринка была устроена в честь мужчины, ее сына, поэтому я смягчила резкие цвета и, чтобы не увлечься, использовала стерлиции и зеленые пальмовые ветви.

Сегодня и Джоанна, и Луи приветствовали меня более честными улыбками.

- Спасибо, что не утопила меня в голубых орхидеях, - прошептал он, крепко обнимая. Я не смогла сдержать ответную улыбку, когда он отпустил меня - этот парень по-настоящему запал мне в душу. Мы обменялись любезностями, после чего я направилась на поиски мужчины, который этим вечером должен был быть со мной рядом. Но к моему большому разочарованию, Гарри я так нигде и не обнаружила. Пусть это глупо, но после вчерашней исповеди я ожидала увидеть его здесь, и теперь пыталась совсем не раскиснуть расстроившись.

Такой меня и нашел Луи, решивший развлечь скучающую девушку забавными историями о достопочтенных членах общества.

А вскоре, как только солнце стало клониться к горизонту, заиграли музыканты, и Томлинсон повел меня на танцпол. Мы прекрасно проводили время, и я с радостью отметила, что, по крайней мере, на этот вечер его подавленное настроение исчезло.

Все резко изменилось с появлением четы Стайлс. Лиам, оставив жену с Тэйт, прямиком направился к бару. С плещущимся в глазах отчаянием Даниэль выглядела настолько беспомощной и грустной, что у меня заныло сердце. Хорошее настроение Луи мгновенно сдулось, и он напрягся всем телом.

- Да, это как раз то, что мне было нужно сегодня, - сообщил он сквозь зубы.

- Что случилось? – я быстро догадалась о причине его беспокойства, но вопрос уже вырвался.

- Ничего, - отрезал он и оставил меня на танцполе в одиночестве.

Было неловко стоять между танцующими парами без партнера, и я решила пойти что-нибудь выпить, с радостью отметив, что Лиама уже нигде не было видно. Дожидаясь в баре своего джин-тоника, я заметила Даниэль, приближающуюся ко мне с робкой улыбкой на губах.

- Мы давно не разговаривали, - осторожно начала она.

- На прошлой неделе мы обе были заняты, - я положила свою ладонь на ее. Девушка с любопытством посмотрела на наши соединенные руки, и прежде, чем я смогла почувствовать себя уязвленной, приняла мое прикосновение.

- Извини, я просто не привыкла к тому, чтобы кто-то хорошо относился ко мне, - Даниэль балансировала на едкой грани слез. - Эта беременность делает из меня истеричную психически больную стерву, - слышать ее извинения было несколько странно, но я предпочла пропустить их мимо ушей и не думать о причинах.

- Что произошло, Дани? – мы присели на скамейку, стоящую на заднем дворе дома. Я медленно потягивала свой напиток, пока жена младшего Стайлса с настырным остервенением ковыряла ложкой кусок торта, словно тот был ее личным врагом.

- Ничего. Всё… - зарыдала она, сорвавшись и пытаясь контролировать свой голос, отставляя в сторону тарелку с поверженным тортом. Чтобы убедиться, что никто не слушает наш разговор, я огляделась. К счастью, гости наслаждались пением оперной певицы, выступавшей на временной дощатой сцене на другом конце двора. – Тебе повезло, что ты не замужем.

Да уж, я самый счастливый человек на Земле.

- Я… Ненавижу свою жизнь. Но своими собственными глупыми решениями я оказалась в этой ловушке - живу жизнью, которая мне не нравится, и жду ребенка, хотя не хотела иметь детей в ближайшем будущем.

- Тогда почему ты беременна, Дани? – спросила я с беспокойством.

- Это была самая идиотская вещь, что случилась со мной. Лиам намеренно испортил презервативы, - выговорила она без тени эмоций.

Я удивленно уставилась на нее:

- Ты кажешься такой равнодушной.

- А что я могу теперь сделать, Харлоу? Я не хочу повторять ошибки своей матери. Она ненавидела, что забеременела мной.

- Почему?

- В тот день, когда ее тест на беременность оказался положительным, она застала мужа в постели с другой, - Даниэль вздохнула. – И, видимо, свалила всю вину за случившееся на меня.

- Но ты еще даже не родилась, - прошептала я.

Что творится со всеми матерями?

- Это не имеет значения. В итоге мы игнорировали друг друга на протяжении многих лет, и после того, как парень разбил мне сердце, - она скользнула взглядом по стоявшему с друзьями у бара Луи, - я была более, чем готова принять предложение Лиама, сбежав от матери в надежде добиться большего. И он был добр ко мне поначалу. Между нами никогда не было бушующей страсти, но я хотела, чтобы наши отношения работали. Но потом… Потом в нашу жизнь вошла Она.