Я внимательно разглядывала Гарри, ища признаки того, что он знает о подмене. Нет, этого не могло произойти со мной – должна же быть в мире хоть какая-то справедливость… Но лицо гостя не выражало ничего, кроме нетерпения.
- Итак, после обсуждения твоего местонахождения в этом городе, мы можем, наконец, поговорить о сделке, которую я приехал предложить тебе? – вежливость в его голосе сквозила едва скрытым раздражением.
- К сожалению, это меня не интересует, - категорически ответила я, отступая назад, чтобы закрыть дверь. Но его рука стремительно взлетела, чтобы остановить движение створки.
- Ты не дослушала меня.
Он явно был недоволен моим упрямством, и внутри я уже праздновала свой триумф - по крайней мере, я была в состоянии вывести его из себя.
- Насколько я помню, ты меня ни разу не выслушал, - и я уперлась в него взглядом.
- Думаю, что ситуация, в которой я застал тебя, не нуждалась в дополнительных объяснениях, - выпалил он, и вены на его шее вздулись от едва сдерживаемого гнева.
- Ты никогда не спрашивал меня, была ли я добровольным участником упомянутой ситуации! – уже кричала я со слезами на глазах.
Кровь резко отлила от его лица, когда он, застыв, поднял на меня взор.
- Что? – от недоверия в его голосе страх пробрался под мою кожу.
- Ничего, - тихо отозвалась я. - Тебе лучше уйти сейчас.
- Ты лжешь, - заявил он, но в глазах билась нерешительность.
Я пожала плечами:
- Думай что хочешь.
- Тогда расскажи мне правду, я весь во внимании, - пылающий взгляд вновь остановился на мне.
- Не думаю, что ты поверишь тому, что я собираюсь сказать, - отмахнулась я с горечью.
- Ну уж нет! Ты задолжала мне объяснение! – воскликнул мужчина, вцепившись мне в плечи, и вот теперь я по-настоящему задрожала от страха.
Впившись взглядом в его зрачки, чтобы он, хотя бы так, увидел правду, я продолжила:
- Я ничем не обязана тебе, Гарри, - и приподняла подбородок вверх.
Замешательство промелькнуло в его глазах, но быстро исчезло, уступая место ленивой ухмылке. Парень, медленно отпустив меня, отступил на шаг и протянул:
- У тебя короткая память.
С этими словами он, оттеснив преграду в моем лице, вошел в дом, оставляя меня стоять в дверях. Его упорство ошеломляло, и я растерянно последовала за ним.
Он оглядел комнату с таким видом, словно украсил ее своим присутствием, а затем плюхнулся на кожаный диван, ожидая, что я присоединюсь к нему.
- Тебе принести чего-нибудь, Гарри? У меня есть чай, кофе, а если ты хорошо попросишь, я могу даже поискать бутылку виски, - предложила я притворно-вежливым тоном.
Мне не хотелось, чтобы он догадался, насколько обиженной почувствовала я себя в этот момент. Беспомощность и совершенное невладение ситуацией приводили меня в ярость. Но, с другой стороны, крайне важно было оставаться собранной, ведь ему не следовало знать, что я так волнуюсь в его присутствии.
- Ничего не нужно, - он снова начал заводиться. – Ты ведь учила меня не показывать свои чувства, помнишь?
Он пытался запугать меня.
- Полагаю, ты сам позаботишься о себе, - ответила я, по-прежнему изображая хорошую хозяйку. – Ты хотел поговорить о чем-то, или находишься здесь, чтобы просто оскорблять меня?
- Вот это да, ты заговорила прямо как деловая женщина, - начал Гарри насмешливо, но когда мое выражение лица не изменилось, он решил продолжить, выложив на стол две папки, желтого и зеленого цвета. Я с опаской уставилась на них, словно те могли взорваться или ожить… Да что со мной?! Я занервничала только от одного вида этих папок!
- Я хочу заключить с тобой сделку, - сказал он холодным ровным голосом, и я в первый раз заметила напряжение за его словами.
- Я не согласна, - с ходу, не колеблясь, отвергла я предложение.
- Поверь, я смогу убедить тебя, - с хищной улыбкой открыв папку, он толкнул её в мою сторону. – Иди ближе и взгляни на эти документы.
Мое тело немедленно повиновалось ему, хоть разум и подавал сигналы тревоги - хорошего в этом было мало.
- Ты сказала, что ничем не обязана мне, но факты утверждают обратное. Ты кажешься в полном неведении о том, что твой отец постоянно просил у меня деньги, всегда обещая вернуть долг позднее.
- Сколько?.. – тихо спросила я, глядя на подписанные контракты, цифры в которых были выделены ярко-оранжевым маркером.
- Двести тысяч, - просто ответил он, потянувшись к другой папке. – Кстати, в этом феврале тебе понадобилась машина, и ты попросила меня помочь с ней. И так и не вернула ни цента.
Я смотрела на счета, чувствуя себя все более потерянной с каждым его словом, пока Гарри терпеливо перелистывал страницы. Бумаги были разложены в хронологическом порядке, поэтому я могла проследить весь путь Ханны. Дизайнерская одежда, празднование дня рождения в Сиднее, дюжина пар туфель от Manolo, неделя спа-процедур на Британских Виргинских островах, сумочки от Gucci. В глаза лезли строчки о поездке в Монако, долгах в казино, неделе моды в Милане, грудных имплантатах, Рождестве на Сейшельских островах. Ещё и ещё… Липосакция, часы для Смита, колье с сапфирами и ежемесячное выпрашивание различных сумм. Венчали эту жуткую пирамиду банковские выписки о регулярных переводах на счет Ханны. Каждый документ был подписан и заверен нотариусом.
Я была в ужасе. Все годы, что я пыталась сохранить нашу семью, заботясь об Стефани и Люке, все эти дни и ночи, наполненные обязательствами и отказами от собственных планов и надежд, были ничем, по сравнению с этой возмутительной тратой денег.
Я всегда истово следила за нашими расходами, стараясь экономить на своих нуждах. А теперь… Смит и Ханна задолжали Гарри чуть более шестисот тысяч долларов. Были времена, когда такая сумма не считалась большим делом для нашей семьи, но, видимо, Смит был больше не в состоянии отдавать свои долги.
Я не могла никого винить за падение в эту пропасть, ведь сама согласилась заплатить за все это семейное дерьмо.
Мои мысли вернулись к особенным событиям в моей жизни.
В мой день рождения Стефани пришла домой совершенно пьяной, забыв о моем празднике. Два дня спустя она извинилась и подарила мне флакон дешевого парфюма.
А прошлый июнь… Ханна на неделе моды в Милане… Я в одиночестве праздновала окончание университета - Стефани вернулась домой после вечеринки и объявила, что кто-то украл ее сумочку и пальто. Остаток дня мы провели в полицейском участке, а затем в банке, восстанавливая украденные кредитные карточки.
Рождество… У Люка была передозировка наркотиками, и мы с Стефани всю ночь просидели у его постели в больнице. Мама обещала больше никогда не пить и умоляла Бога спасти ее единственного сына. Когда доктор объявил, что Люку стало лучше, я почувствовала единение с Богом.
Заплутав в воспоминаниях, я застыла на месте, а Гарри лишь молча за мной наблюдал. Наконец, я положила бумаги на стол, не в силах больше смотреть на них, просто боясь, что если сейчас он начнет смеяться надо мной, то я окончательно сломаюсь.
- Это хороший повод, чтобы найти виски, - пробормотала я, и в конце концов медленно поплелась на кухню. Каждый шаг был тяжелее, чем предыдущий, и я проклинала себя за глупость. Было наивно думать, что мне никогда не придется платить за ошибки, которые я совершила, согласившись приехать в этот город.
Порывшись в шкафах в поисках бокалов и достав алкоголь, я не выдержала, и горько усмехнулась, заметив на этикетке надпись ‘Virginia Gentleman’.*
Внезапно я почувствовала, что Гарри стоит позади меня и слегка дернулась, неожиданно ощутив его дыхание на своей шее.
- Я не слышала, как ты вошел, - пробормотала я. Руки подвели, начав дрожать, слабея, и бутылка легко выскользнула из них, но его кисть взлетела с нечеловеческой скоростью - он поймал грозившее разбиться стекло. Это движение заставило Гарри сделать еще один шаг ко мне и, невзирая на подавленное состояние, я отчаянно залилась краской, чувствуя и запах его дорогого одеколона, и горячее дыхание на своем лице.
