– Более чем, – ответил Драко.

– Идем со мной, я дам тебе ответы, – призрак протянул руку.

В лунном свете призрак был серебристым. В этом скорбном сиянии Рэй, мирно похрапывающей на песке, смотрелся сюрреалистично. Драко коснулся протянутой ладони, вызвав легкий дребезжащий звук стекла.

– Я так давно никого не касалась, – задумчиво произнес призрак, и в следующий миг они оказались в глубине острова перед громадой каменных развалин. – Когда-то это был самый передовой центр магической науки в мире. Сюда принимали лучших из лучших. Для нас здесь устроили целый городок, в котором жить и работать было одно удовольствие.

Призрак взмахнул руками, и на месте развалин выросло огромное здание в виде полусферы, его окружали другие корпусы, а меж ними пролегали сады и парки, в которых, переговариваясь, читая книги и толстенные брошюры, играя в наземный квиддич и творя в воздухе диковинные заклинания, занимались своими делами призрачные волшебники.

– Никогда не видел, чтобы призраки были способны на подобное.

– Они все вдохнули в меня годами накопленные по крупицам силы, чтобы показать тебе. А теперь последуем вот за ней.

В мире приглушенных цветов высокая девушка в летнем брючном костюме, в которой Малфой без труда узнал саму призрачную спутницу, ступила на первую ступеньку лестницы, ведущей в одно из полусферических зданий. Она поднялась на третий этаж и ворвалась в кабинет, на двери которого висела ярко-зеленая табличка: «Проректор по научной работе Р. Вандернот».

Мужчина, сидевший за столом, был сосредоточен в изучении некого документа на столе. В белом халате, с коротким ежиком на голове, измазанными чернилами руками и левой щекой он совсем не походил на маститого ученого.

– Ролан! – смеясь произнесла девушка и вдруг испуганно вскрикнула – ее резко швырнуло обратно в закрытую дверь.

– Мне было очень больно, – тихо призналась Малфою призрак. – И обидно до чертиков.

Тем временем в воспоминании Ролан помогал девушке подняться с пола и рассыпался в искренних извинениях, ссылаясь на секретный проект, с которым ему дали возможность познакомиться, и усиленные меры защиты.

– Твои последние проекты приносят одни неприятности. Снова какой-нибудь сумасшедший предложил провести социальный эксперимент на маглах.

Ролан с явным усилием сдержался от резких высказываний. Несколько томительных мгновений он смотрел на девушку тяжелым немигающим взглядом каких-то желтоватых глаз. А затем хищный рот сменился неправдоподобно нежной улыбкой.

– Это засекреченная информация. Но можешь посмотреть только первую страницу, где представлена тема и концептуальная основа. Это действительно грандиозно, такого еще никто не осмеливался делать.

Девушке хватило минуты для просмотра предложенной страницы. После прочтения ее лицо приобрело испуганно-недоверчивое выражение.

– Ролан, это безумие. Откажись, я прошу тебя.

– Первые тесты сразу дали результат. В ткани мироздания действительно можно сделать надрез…

– Зачем тебе потусторонний мир? В мире живых столько тем для изучения! Те же эксперименты по адаптации маглов…

– Ты не понимаешь! Нам дана уникальная возможность узнать, что происходит после смерти, где обитает душа и возвращается ли она в мир живых.

– Это опасно. Совет не одобрит.

– Я смогу убедить их, – уверенно произнес Ролан. – Каждый из них кого-то терял.

– Что? Ты собираешься спекулировать на их потерях? Это низко. Я не узнаю тебя, Ролан.

– Это грандиозная затея, Сиэ. В пятницу состоится заседание совета и все будет решено. Если проект одобрят, то мне, как исследователю, положен гонорар, который будет очень кстати, если ты все еще хочешь свадебное путешествие в Японию.

– Тогда мне не надо такого путешествия!

Ролан покачал головой и прижал к груди заветную папку.

– Надеюсь, мне не следует напоминать, что тебе не стоит об этом болтать…

Цвета тускнели, кабинет проректора медленно исчезал, закручиваясь в воронке воспоминаний.

Призрачная Сиэ тихо прошептала:

– Совет не одобрил. И Ролан закрылся ото всех, закинул текущие дела и заперся в личной лаборатории. Он и раньше предпочитал отгородиться ото всех, когда его идеи не находили должного финансирования или просто восторга. Но я все равно любила его.

Мы жили здесь, на острове, в городке, выстроенном специально для ученых. Уборкой, готовкой и прочими хозяйственными делами занимались домовые эльфы, некоторым из которых даже платили жалованье. И в этом мы были на передовых позициях.

За несколько дней до трагедии Ролан подтолкнул меня взять отпуск неделей раньше, чтобы успеть закончить приготовления перед свадьбой. Я радовалась как ребенок.

Двадцать первого апреля наш ректор попросил меня на несколько часов выйти вместо одной лаборантки, уехавшей навестить тяжело заболевшего ребенка. Но это было не настоящей причиной. Я поспешила на остров и узнала, что Ролана подозревают в убийстве нескольких домовых эльфов и одного гоблина. Я не поверила, долго возмущалась и кричала, что мой будущий муж – не убийца. А потом случилось это.

Темнота расцвела тусклыми красками, и Драко увидел Сиэ и пожилого ректора, яростно ссорящихся, а в следующий миг вздрогнул. Ткань мироздания лопалась неравномерно. Через каждые несколько метров возникали неровные дыры, будто некая сила изнутри рвала ее в самых слабых местах. В одну из дыр угодила рука ректора и рассыпалась трухой, вызвав цепную реакцию по остальному телу.

Сиэ закричала, не в силах встать от охватившего ледяного ужаса, лишь пятилась от растущей дыры, не замечая дыру позади нее. А в следующую секунду воспоминание исчезло.

– Тогда он не знал, что одного вида магической силы не достаточно. Не знал…Погибло семьдесят семь человек. Две семерки, усиленный ритуал жертвоприношения. И месть тем, кто его не понял. Наши тела растворили в пыль. А сознание заперли между миром живых и мертвых, привязав к проклятому острову.

Драко взглянул в лицо призраку. Миловидные черты лица исчезли, уступив место лютой ярости. За спиной Сиэ появились и другие. Семьдесят семь призраков, в полупрозрачных телах которых горел темный огонь свирепой мести.

– Отомсти за нас, – произнесла Сиэ, а ей вторили семьдесят шесть призраков.

*

После их последний встречи доктор Матиас разрешил снять с Гермионы смирительную рубашку. Следующие два дня он приходил к ней около полудня, был как всегда в хорошем до зубной боли настроении и с улыбкой, прилипшей к полным губам. Гермиона возненавидела его всей душей. Во снах она видела, как кромсает ножом эту улыбку.

Ей казалось, что она сходит с ума. И она не могла винить в своем безумии лекарства, которые каждый день якобы пила под внимательным взглядом медсестры. Таблетки Гермиона прятала за щекой и затем исправно спускала в унитаз.

Садистские мысли вызывала сама обстановка клиники, комнатушка три на три метра, из которой Гермиону не выпускали. И вечная улыбка доктора Матиаса.

В один из визитов он принес ей фотоальбом, якобы ее собственный. На первых страницах она узнала свои детские фотографии, но примерно с середины начинались снимки, которых не могло быть.

– Это фотомонтаж, – уверенно произнесла Гермиона, глядя на фотографию в обычно магловской школьной столовой, где она вместе с Гарри и Роном задувала свечи на огромном шоколадном торте.

– Вы ошибаетесь, Гермиона. Фотографии абсолютно настоящие. Я оставлю его вам.

– Возьмите обратно свою фальшивку, – крикнула Гермиона и швырнула альбом, попавший в дверь, успевшую захлопнуться за доктором.

Целый день Гермиона отказывалась подходить к альбому, распластавшемуся под дверью. К концу вечера любопытство победило.

С затаенной горечью Гермиона переворачивала страницы. Такой могла бы быть ее магловская жизнь. Поездки с классом в Лондон на рождественские каникулы, Гарри и Рон в школьной футбольной команде, их троица в Макдональдсе, на карнавале в Эдинбурге и даже в Дисней-лэнде. Рон в праздничном колпаке и с раскрытым ртом, когда мать с отцом дарят ему новенький компьютер. Гарри, которому на вид лет четырнадцать, вместе с его отцом и Роном рыбачат на озере и машут в камеру. На фоне того же озера запечатлены в синхронном прыжке Гермиона, Рон, Гарри и Лили Поттер.