— Замечательно, мы убедились в твоих потрясающих детективных способностях и можем перейти к непосредственному предмету обсуждения. Что тебе надо? — нарочито грубо спросил Драко.

Поморщившись от тона его голоса, Гермиона продолжила:

— Вчера около полуночи я получила письмо от Кристиана, в котором говорилось, что сила Анабель перешла ко мне, и лежало два пригласительных-портала. Единственным способом вернуть ее законной наследнице является прохождение специального обряда, для которого я должна буду отправиться на остров в Карибском море, где ежегодно собирается их клан. В следующую субботу, тринадцатого февраля, состоится праздник по случаю столетия главы их семьи. На следующий день они собираются провести необходимый обряд. По словам Кристиана, семья Анабель не была в восторге от того, что сила перешла магловской оборванке. Некоторые из них почему-то возомнили, что я хитростью завладела силой Анабель для своих низменных целей. Членам Ордена нельзя видеться друг с другом, но Кристиан решил наплевать на запреты и отправиться вместе со мной в другом обличье, чтобы защитить меня в случае агрессии.

— Ты явилась рассказать мне о благородстве «мистера Идеала»? — лениво спросил Драко.

— Сова, которая принесла письмо, была ранена. А на письме был окровавленный отпечаток большого пальца. Подозревая самое худшее, я попыталась попасть в дом Кристиана через каминную сеть, трансгрессировать, но не смогла пробиться сквозь защиту. Я послала Кристиану сообщение через Патронуса, но он не ответил.

— Называй адрес, — сказал Малфой, сделал неопределенный жест рукой, и мантия Грима опустилась ему в руки.

— Я отправляюсь с тобой.

— Бесполезно говорить, что там может быть опасно?

— Абсолютно. Всегда должен быть кто-то рядом, чтобы прикрыть твою спину.

С замиранием сердца Гермиона наблюдала, как Драко надевает мантию и опускает на лицо капюшон, превращаясь в Грима. Бесчисленное количество раз Гермиона видела его упрямый подбородок, жесткий изгиб губ, пыталась представить его глаза, но никогда не связывала его с Драко Малфоем. Гермиона взялась за его руку, он привычно сжал ее ладонь, задержав на несколько мгновений дольше обычного, и трансгрессировал.

Обиталище Кристиана состояло из двух крошечных комнат, кухни и совмещенного с ванной санузла. Стены покрывали уродливые обои в синий цветочек, кое-где они отсутствовали, обнажая стены розового цвета. Из мебели прилично выглядела одна лишь двуспальная кровать с широкой, покрытой лаком спинкой. Диван и единственный стул явно принадлежали прошлому столетию, половицы скрипели при малейшем движении, а буроватые пятна на потолке внушали отвращение. Кухня могла похвастаться ржавой плитой и шатким трехногим столом. В целом, квартира выглядела пустующей и необжитой.

— Уверена, что адрес правильный? — спросил Драко. — Ни еды, ни одежды, ни мусора. Создается впечатление, что здесь давно никто не жил.

— Но здесь чисто! — Гермиона провела по столешнице указательным пальцем. — Ни пылинки. Либо кто-то приходит делать уборку, либо вчера квартиру специально зачистили.

Драко пожал плечами и вернулся в комнату с кроватью, еще раз осмотрел окно со сломанной задвижкой и остановился.

— Что-то учуял? — спросила Гермиона, глядя, как раздуваются ноздри Малфоя, словно у собаки, почуявшей дичь. Не ответив, Драко превратился в черного пса и запрыгнул на жалобно заскрипевшую кровать. Потоптавшись несколько секунд, пес спрыгнул обратно на пол, сунул морду в просвет между полом и кроватью. После нескольких мгновений он выпрямился и принял человеческий облик.

— Под кроватью я почувствовал запах крови.

Гермиона взмахнула рукой, и тяжелая двуспальная кровать поднялась в воздух. На полу было пятно свежей крови.

— Письмо у тебя с собой? — Гермиона кивнула, вытащила из кармана смятый листок и вручила его Малфою.

— Та же кровь, — подтвердил он ее опасения. — Заметавший следы упустил маленькое пятнышко под кроватью. Он или они избавились от следов борьбы и заодно всех вещей Кристиана. Мы не можем связаться с Магистром и ни с кем из Ордена.

— Можем, — возразила Гермиона. — В субботу на острове будет находиться преемник Анабель, через него мы сможем сообщить о пропаже Кристиана.

— Если до этого они не заметят, — хмыкнул Малфой и протянул Гермионе ладонь. — Кристиан отправил тебе письмо, рискуя жизнью и драгоценными моментами на привязывание его к лапке совы. Я честно надеюсь, что он жив. Но одна на остров ты не отправишься.

— Спасибо, Малфой, — ответила Гермиона, снова оказавшись в его квартире. — Я не трусиха, но мне не по себе, что я окажусь одна среди чистокровных волшебников, мечтающих забрать у меня силу неведомым способом.

Я навела справки. Семья Анабель одна из самых древних чистокровных семей Европы, они неприлично богаты и славятся патологической ненавистью к маглам. А ведь раньше я считала твою семью воплощением маглоненавистничества!

Для них я грязнокровка, забравшая одну из самых больших ценностей, делающую их семью уникальной. Меня пугает мысль, что, если обряд не поможет, им будет не в тягость прикончить меня, чтобы сила обычным способом оказалась в руках преемника.

— Какая фамилия у неприлично богатой семьи?

— Меццоджорно. Герцоги Миланские.

Прикрыв глаза ладонью, Малфой рассмеялся. Отсмеявшись, он произнес:

— Из всех чистокровных семей Европы Меццоджорно наиболее нетерпимы к маглам. Но даже больше маглов они ненавидят мою семью.

— Я знала, кого выбрать в спутники, — невесело усмехнулась Гермиона.

— Меццоджорно — богатые ублюдки. И в большинстве своем абсолютно невменяемые. Когда-то по всей Европе ходили легенды о провидцах, искусных воинах из их семьи. Их цыганская магия была особенной, непохожей на обыкновенный дар волшебников к преобразованию материи. Стремясь сохранить эту особенность внутри семьи, не отдать ни крупицы в другие магические семьи, они из века в век заключили родственные браки. И почти в каждом поколении были свои сумасшедшие, идиоты, сквибы. Последние три поколения старались разбавить кровь браками с другими чистокровными семьями. Если не ошибаюсь, двоюродная бабка Забини с ними в родстве. Я удивлен, что Анабель родилась в этой семье и смогла вырваться.

— Она была храброй и честной с самой собой, — окунувшись в воспоминания, произнесла Гермиона. — Но ты не рассказал, почему Меццоджорно ненавидят твою семью.

— Это длинная история, а ты спешишь.

— Откуда ты знаешь? — с подозрением спросила Гермиона.

— Через каждые пять минут ты смотришь на часы, — Драко встал с кресла. — Не хочу тебя задерживать. Меццоджорно большую часть времени проводят в Испании, и я не уверен, читают ли они британскую прессу. В последнее время мое лицо слишком часто появляется в газетах. В любом случае, Меццоджорно не должны узнать, кто я. О времени нашей встречи и прочем договоримся через совиную почту.

— Замечательно.

До двери они дошли молча. Гермиона собиралась с духом сказать еще одну вещь, которая была даже важнее предстоящего посещения герцогов Меццоджорно.

— Драко, возвращайся в Хогвартс, — выпалила она.

— Я не ослышался? — спросил Драко и ядовито добавил: — А как же «видеть тебя не могу», «жить мне не мешай»?

— Не передергивай, прошу! В тот момент меня захлестывали далеко не радужные эмоции, и я действительно видеть тебя не могла. Но позже поняла, что не могу позволить, чтобы из-за меня ты бросил учебу.

— Учеба? Правда? — зло рассмеялся Драко. — Думаешь, меня она волнует?

— Хорошо, не учеба. Но в Хогвартсе остались твои друзья.

Кажется, эти слова задели Малфоя.

— Посмотри на себя, ты выглядишь хуже, чем в тот день в больнице. У тебя взгляд затравленный, — тихо произнесла Гермиона. — Я понимаю, что за тобой охотится больной убийца, что приходится скрываться и ни на минуту расслабиться не удается. В Хогвартсе проверили каждый квадратный дюйм. Сейчас в школе безопасно.

Драко закатил глаза и демонстративно зевнул.