— Ну, решайте сами, — равнодушно пожал плечами Сержант, — если мы так и не сможем связаться с шестым лагерем, то поведу караван в обход. Пройдем близко, дам вам тогда разведывательный гравицикл, но с возвратом. Договорились?
— Так точно, — сразу согласилась Волчок, — главное, доставьте туда.
Сержант только кивнул, но продолжать разговор не стал, получив радиосообщение и тут же, ругаясь сквозь зубы, ушел куда-то к грузовикам. Девушки снова остались вдвоем, но ненадолго, вскоре на общем канала прошло сообщение о том, что машины трогаются и всем членам экипажа необходимо занять свои места. Костры тушить не стали, они оставались для машин в первые минуты неким ориентиром, отмечавшим старую стоянку еще некоторое время сверкая в темноте и с каждой секундой удаляясь все дальше. К тому же, пожар устроить здесь все равно невозможно, а даже если и устроить, жалеть об этом никто не будет.
Теперь машины двигались ускоренным маршем, стремясь покинуть место нападения как можно быстрее, и поэтому пешего сопровождения больше не было, только несколько разъездов на гравициклах, двигавшихся в голове колонны и в хвосте. Водителям приходилось тяжелее, теперь равномерность движения зависела только от их умений, поскольку маршрут хотя и был знакомым, но изменения происходили здесь чуть ли не ежедневно. Новые трещины, провалы и насыпи обломков могли задержать конвой или даже повредить одну из машин, неудачно налетевшую на такое неожиданно возникшее препятствие. Сложнее всего было то, что сама дорога находилось под толстым слоем кислотной болотной жижи, и разглядеть ее даже при помощи сканеров сложно, не говоря уже о мелких деталях.
Рейвен, оставив свою напарницу отлеживаться с раненым плечом, снова поднялась наверх, поскольку числилась еще охранником и дежурство, несмотря на ускоренный марш, никто не отменял. Для наемницы сделали исключение, как для раненой, но для всех остальных продолжали действовать прежние правила. И теперь снова стояла у стрелковой позиции, где меньше часа назад отстреливалась от болотных охотников, снова наблюдая за однотипным пейзажем, ставшим еще более бледным и невыразительным. Контуры разрушенных зданий, покосившихся и осыпавшихся, размазывались из-за густого тумана, с каждым пройденным километром становившимся только тяжелее. У локаторов шлема не хватало мощности, чтобы пробиться сквозь такие завесы газов, и дальность обзора сократилась буквально до трех или четырех километров, все, что дальше, растворялось в блеклом мареве.
Время тянулось медленно, будто кто-то специально замедлил ход часов, однообразно отсчитывающих секунды, каждая сотня которых собиралась в минуты, каждая сотня минут затем плавно перетекала в час, а двадцать часов должны сложиться уже в сутки. В мире, где нет заходов и восходов солнца, и потому нельзя определять хотя бы примерно разделение суток, за основу была взята чисто математическая система отсчета, а сами сутки для большего удобства разделены строго пополам, на дневную и ночную части.
Почему было принято именно такое разделение, никто не мог дать ясного ответа, однако в легендах, передающихся из уст в уста на протяжении уже стольких поколений, что никто не мог назвать автора или эпоху их создавших, и которые так любят слушать маленькие дети, нередко упоминается, что некогда небеса действительно освещались Солнцем. Оно поднималось от линии горизонта, а потом туда же спускалось. Время, когда светило стояло в небе, называли днем, и под его ясными лучами все бодрствовали, а когда оно спускалось, наступала ночь, и в это время необходимо было спать, чтобы набраться сил для нового дня. И пусть теперь Солнце исчезло, оставшись только в легендах и проповедях культа Света, обещавшего, что однажды боги сжалятся над людьми, и тогда в небесах снова поднимется настоящее светило, озарив весь мир, но все равно разделение на день и ночь сохранялось.
Караван продолжал двигаться, углубляясь все дальше в Болота, окончательно выйдя из Топей. Граница была чисто условной, отмечавшая разделение относительно безопасных участков и мест, где понятия «безопасность» не существовало в принципе. В самих Болотах не помогали никакие антитоксины, нескольких вздохов вне костюмов замкнутого цикла было достаточно, чтобы отравиться, потерять сознание и умереть, так и не придя в себя. Здесь же обитали твари, слывущие настоящими легендами среди работников на экстракторах и собирателей, по сравнению с которыми болотные охотники выглядели милыми и безобидными песиками. В этих местах все могло измениться в любую секунду, начиная от неожиданно налетевшего порыва ветра, принесшегося с собой токсичные туманы, растворявшие даже керамит, и заканчивая появлением кракена, огромной твари, всплывшей с глубин и способной одним щупальцем переломить грузовик пополам.
Рейвен радовалась, что караван продолжал двигаться без происшествий, только иногда работали пулеметные турели, отгоняя мельтешащие в ближайших развалинах тени. Что или кто там мог быть даже не проверяли, отдаляться от проверенных путей в Болотах будет только сумасшедший или безумец вроде искателей, рыщущих среди развалин в поисках редкостей и артефактов исчезнувших цивилизаций.
Следующей остановкой каравана стал лагерь работников на экстракторах под номером три. Откуда пошли такие цифры, и каким образом велся отсчет, никто не мог сказать толком, но среди рабочих уже устоялась традиция использовать не названия, а именно цифры.
Лагеря рабочих были крупнейшими поселениями в Болотах, одновременно являясь и теми немногими местами, где можно дышать без защиты, не опасаясь отравиться. Разработками редких газов, некоторые виды которых встречались вообще только здесь, занимались корпорации из ближайших к Болотам городов, способные организовать работу таким образом, чтобы оставаться по итогам в прибыли. А для этого необходимо обеспечить рабочим мало-мальски подходящие для жизни условия, чтобы экстракторы работали постоянно и бесперебойно.
Внешне лагеря походили на большие металлические шары, висевшие на растяжках между развалинами высотных зданий. Фактически так оно и было, только левитацию над поверхностью Болот обеспечивали не толстые металлические канаты, протянутые к разваливающимся стенам, на самом деле использовавшиеся в качестве стабилизаторов положения лагеря, а мощные антигравитационные платформы, установленные в нижней полусфере. Энергию для их работы и для всех основных систем жизнеобеспечения давали все те же редкие газы, добываемые здесь.
Внутри лагеря использовался практически каждый миллиметр свободного пространства, поэтому стоянок там не было, их вынесли наружу, на открытые платформы, установленные на мощных металлических опорах и закрепленные на остовах древних зданий. Там стояли заборщики с большими компрессорными баками, опустошавшие экстракторы после их наполнения, разведывательные и патрульные машины, инженерные грузовики и неуклюжие шагоходы для общих нужд.
Грузовики каравана остановились на такой же платформе, пустой и, вероятно, предназначенной для гостей лагеря. От нее к шлюзам лагеря шла металлическая подвесная дорога, где едва могли разминуться два человека. Для грузовых машин обычно использовались отдельные шлюзы с другой стороны лагеря, а подобные переходы были проведены специально для гостей.
— Кроме дежурной группы все могут быть свободны, — прошел по общему каналу приказ Сержанта. — Мой вам совет как следует отдохнуть, следующая остановка почти через двое суток пути, будьте готовы.
— Говорят, в лагере за вполне приемлемые деньги можно получить нормальную кровать и даже чистое белье, — мечтательно протянула Волчок, выбираясь из пассажирского салона и оглядываясь по сторонам, — и мне бы не помешал еще техник. Может быть, здесь найдется подходящий…
Вблизи шар лагеря впечатлял еще больше, будучи в диаметре почти тысячу метров, закопченный, покрытый толстым слоем окисленных наростов и газовых наслоений. Его даже не пытались очищать, в подобных условиях совершенно бессмысленное и ненужное занятие, только держали чистыми круглые иллюминаторы, шлюзовые ворота и выдвижные антенны. Там ежедневно работали сервисные дроны, снова и снова стиравшие моментально оседающую грязь, небольшими искорками мелькавшие на общем фоне внешних стен лагеря. С такого расстояния он казался необъятным и нависавшим над человеком, готовым, казалось, в любую секунду сорваться и рухнуть прямо голову. Большую его часть занимали технические помещения и компрессорные установки, сжимавшие газ под давлением в сотни атмосфер в твердые, подходящие для перевозки, брикеты, которые позже и грузились в прибывающие за очередной партией добычи корабли. Однако оставшегося места рабочим хватало, чтобы не только разместить корпуса общежитий, но даже организовать места для веселого времяпрепровождения. И чем старше был лагерь, тем больше он обживался различными лицами, каким-то образом прибившихся именно сюда после долгих скитаний по Болотам.
