Ждать пришлось недолго, Горлодер спустился оттуда, одетый только в домашний меховой халат, на фоне которого его лицо казалось еще уродливее, и со своей извечной хозяйской ухмылкой. Кивнув, жестом руки отпустил стражника и свою служанку, оставшись с Рейвен наедине.

— Знаешь, а ты первый живой городской, который сюда попал, — заметил Горлодер, подходя ближе к Рейвен. Внимательно осмотрел девушку с ног до головы и остановил взгляд на веревке, стягивавшей ее руки. — Не жмут?

Девушка промолчала, выжидая, что может последовать за всем этим. Подобные изменения в поведении Горлодера ее напрягали, заставляя ждать и других неожиданных поворотов, причем вряд ли хороших. К тому же, находиться связанной в одном помещении с гибридом, убивающим просто из желания убивать, не совсем безопасно, и она предпочитала пока что просто выжидать, лишний раз его не провоцируя.

— Я тебя спросил, тварь! — рявкнул Горлодер, не услышав ответа в течении следующих трех секунд, и наотмашь ударив ее тыльной стороной ладони по лицу. Не удержав равновесия, девушка упала на пол, стараясь не застонать от боли, пронзившей все левую сторону лица. Горлодер же, встряхнув рукой, только флегматично, будто ничего особенного не случилось, добавил: — Если на ковре потом найду твою кровь, лично прослежу, чтобы с тебя заживо сняли кожу. Понятно? А теперь вставай.

— Я не могу встать со связанными руками, — прохрипела Рейвен, бросив на него полный ненависти взгляд. — Это, знаешь ли, не очень просто…

— А, тогда ладно, — Горлодер склонился над ней и несколькими быстрыми движениями распутал стягивающий руки узел. — Теперь поднимайся. И сразу предупреждаю, не пытайся сделать то, о чем сейчас подумала, поскольку тогда мне придется тебя убить. А у меня на тебя другие планы…

— И какие же? — Рейвен, растирая руки, внимательно посмотрела на главаря бандитов, не совсем понимая, что же от нее хотят. В любом случае, первое впечатление о нем было обманчивым, это не такой сошедший с ума кровожадный убийца, как могло показаться в первый раз. С одной стороны, это логично, конченый псих с наклонностями маньяка вряд ли бы смог организовать столь мощную банду, которая вот уже не один год творит хаос на торговых маршрутах, оставаясь при этом фактически неуязвимой. Даже столь крупная база, хоть ее поисками и были заняты оперативники разведки, оставалась необнаруженной. Для подобного требовался острый и действенный интеллект.

— Я хочу, чтобы ты работала на меня, — хищно оскалился Горлодер, — мне нужен человек в городской структуре спецназа. Понимаешь, к чему я клоню?

— Ты убил своего шпиона в городе и хочешь найти ему замену, так, что ли? — попыталась понять ход его мыслей Рейвен, но Горлодер только рассмеялся, будто услышал хорошую шутку.

— Ты думаешь, что у меня в вашем городе только один шпион? — в этот раз он усмехнулся с такой неприкрытой злобой, что девушка невольно напряглась, готовясь ко вполне вероятному нападению. — Ты что вообще не понимаешь той ситуации, которая у вас сложилась?

— О чем ты говоришь? — Рейвен стало даже интересно, хоть она откровенно боялась этого гибрида, действия которого, казалось, невозможно предсказать. Особенно сейчас, когда он начал говорить загадками.

— То, за что ты и твой спецназ сражается, давно сгнило и стало грязью, вот что я хочу тебе сказать, — зашипел Горлодер, разведя руками, и повернувшись к ней спиной. В голове Рейвен мелькнула мысль, что сейчас можно попытаться на него напасть, схватить за голову и попытаться свернуть эту некрепкую на вид шею, но остановило ее только желание узнать, о чем же этот бандитский главарь говорит. — Все эти ваши идеалы, честь и доблесть, клятвы защищать невинных… Пустота! Воздух, который ничего не стоит! — его лицо вновь перекосила злобная ухмылка, когда он снова повернулся к Рейвен. — А вы за это дохнете в Пустошах. И о вас даже никто никогда не вспомнит… нравится такая перспектива?

— Это далеко не пустой звук, — сразу оскалилась Рейвен, но получила в ответ только презрительную усмешку.

— Однажды один мудрый человек сказал, что идеалисты нужны для того, чтобы богатели богатые, — оскалился Горлодер. — Пойми же ты, дура, что вас мне продали. Просто продали. Вы для своих хозяев не имеете никакого значения, просто расходный материал, который можно обменять на новый дорогой автомобиль. Ваш чиновник, которого я убил там, на площади, просто отдал вас мне на убой, поскольку боялся, что такие, как вы, помешают его плодотворному сотрудничеству со мной. Этот придурок надеялся на то, что он так важен для меня, — Горлодер опять рассмеялся. — Он сам не знал, что ваши большие шишки сами сбегаются ко мне с просьбами вместе делать деньги. Знаешь, почему я никогда не промахиваюсь при налетах?

— И почему же? — девушка уже догадалась, но хотела услышать эти слова от Горлодера. Ей было противно. Не от этого бандита и не от того, что оказалась в плену. Больнее всего оказались именно его слова, если они, конечно, были правдой. Тяжело воспринимать, что все твои идеалы, все те усилия и старания, которые потратила на защиту города от внешних и внутренних угроз, на самом деле не имели никакого значения. Что все те люди, которые потом награждали и благодарили ее за успехи, от чьих приказаний и решений зависели тысячи жизней, на самом деле и не думали заботиться о простых людях. Что на самом деле их интересовал только собственный кошелек, а свое место в городском управлении воспринимали лишь как отличную возможность увеличить его толщину. И что они богатели за счет того, что отдавали на убой Горлодеру и таким как он сотни граждан, ради защиты которых полиция и внешние силы городской обороны проливали собственную кровь и умирали. Получалось, что все это было зря, и даже их отряд оказался лишь разменной пешкой в грязной игре на круглую сумму. Верить в это не хотелось, но реальность складывалась именно таким образом.

— Потому что мне заранее говорят, где и какой конвой появится, — усмехнулся Горлодер. — Твои начальники трясутся от жадности, наперебой сообщая, где и когда пройдет очередной торговый конвой, какая у него будет охрана и где ваши силы безопасности собираются его встречать. Их не интересуют жизни тех, кто едет в этом конвое, не интересуют жизни тех, кого сами же и отправляют навстречу. Им интересны только те проценты с добычи, которые я отстегну за успешную наводку. Вот, что на самом деле правит твоим домом. Деньги. Деньги и банальная человеческая жадность. А вы это защищаете своими жизнями. И то только до тех пор, пока ваше же начальство не посчитает, что пора от вас избавиться. И тогда оно отдает вас мне.

— Сволочь, — прошипела Рейвен сквозь зубы, — и ты, и все, кто с тобой работает. Если не я, то кто-нибудь другой обязательно до тебя доберется и все-таки пристрелит.

— Тупая солдафонка, — рассмеялся Горлодер, — даже когда тебе объясняют, что весь твой идеализм пустой пшик, на котором зарабатывают деньги твоей же кровью, отказываешься в это поверить. Ты когда-нибудь пыталась сама мозгами пораскинуть? Почему это все городские силы безопасности, вся эта могучая структура, насчитывающая десятки тысяч профессиональных солдат, снаряженная самой современной техникой и оружием, не может найти и уничтожить банду, которая вот уже который год терроризирует ваши торговые пути? Я тебе скажу, почему. Потому что тем, кто отдаем вам приказы, гораздо выгоднее обменивать кровь своих же граждан на деньги, которые я им даю, чем обеспечивать их безопасность за одну зарплату. Понимаешь?

Рейвен молчала, опустив взгляд в пол. Спорить с Горлодером не выходило, после всего произошедшего его слова звучали слишком правдиво. Коррупция и продажность чиновников в городском управлении не были такой уж новостью, силы внутренней безопасности едва ли не каждую неделю арестовывали очередного попавшегося на взятках или воровстве управленца. Только она никогда даже представить не могла, что коррупция достигла подобных масштабов, выходя за городские стены и переплетаясь с разбойничавшими на торговых путях бандами. Это уже было не взяточничество, а самое настоящее предательство, оправданий которому и придумать нельзя.