— Все было очень просто и ваш майор действительно мертв. Две пули в сердце и одна в голове.

— Никто вас не видел? — спросил англичанин. — Свидетелей нет?

— Нет. — Корсиканец встал, засовывая пачку банкнот в нагрудный карман. — Хотя, я боюсь, был неосторожен в конце. Шел сильный дождь, кто-то вошел и увидел меня с телом.

Англичанин в ужасе уставился на него.

— Кто?

— Женщина.

— Высокая, темноволосая?

— Да. И, кстати, хорошенькая. — Он взглянул на искаженное ужасом лицо клиента и хлопнул мужчину по плечу. — Не беспокойтесь, месье. Я же обещал вам не оставлять улик.

Все чисто, я и ее убил тоже.

Похищение[6]

Дональд Хониг

^{Дональд Хониг}

Родился 17 августа 1931 г.

Американская компания похищений «АКП», которую я возглавлял, с незапамятных времен была вне конкуренции. Мы гарантировали заказчику похищение любой намеченной жертвы и не оставляли после себя никаких следов. Поэтому я был просто ошеломлен словами моего старого приятеля Барни Блю. Он сказал мне прямо: «Бак, я давно присматриваюсь к твоей фирме и восхищаюсь ей. Но последнее время фортуна от вас упорно отворачивается. Думаю, она уже никогда вам больше не улыбнется. Я предлагаю тебе работать под моим началом».

В ответ я только расхохотался.

«Можешь смеяться сколько тебе захочется, но я прав, вот увидишь, время это докажет.

Я давно вынашиваю план одной операции — у всех глаза на лоб полезут. Присоединяйся к нам, мне нужна твоя голова и руки твоих молодцов».

Вечером того же дня я собрал своих отчаянных ребят — Джека и Оскара — и сказал им:

«Мальчики, мы слишком долго почивали на лаврах, тогда как у Барни Блю разыгрался аппетит, и он собрался нас скушать. Джек, тебя хотят скушать, понял? И тебя, мой милый Оскар, тоже. Если в ближайшее время мы не отличимся, наша песенка будет спета. Касса пуста, да и карман тоже. Барни заявил, что готовит дело, от которого глаза у всех полезут на лоб».

«Значит, мы должны что-то сделать, от чего у почтенной публики глаза полезут еще выше», — решительно сказал Оскар.

«Правильно, — похвалил я. Просто необходимо превзойти Барни. Поймаем самую крупную рыбину. Выкуп — пять миллионов долларов».

«Не Григгена ли?» — ужаснулся Джек.

Я молча кивнул.

«Это невозможно, шеф. У него авто бронированное, как танк, и стерегут его двухметровые гориллы».

«У каждого есть своя слабина, мой милый, — усмехнулся я. — Григгена хлебом не корми, а дай пообщаться в дипломатических кругах…»

«Как же вы предлагаете его сцапать?» — спросил Джек.

«Послезавтра Григген обязательно будет на одном благотворительном мероприятии. Его организует дипломатический корпус. Готовится бал-маскарад. Мой приятель Хенди Харри, „знаменитый на весь преступный мир фальсификатор“, как недавно его обозвала, а быть может, и разрекламировала местная газетка, изготовил для нас приглашения. Вечер состоится на Лонг-Айленде, на фешенебельной вилле Гурвича. На этой вилле в дождливые дни прямо в зале можно играть в поло».

…Джек был наряжен пещерным человеком: покрытый сверху медвежьей шкурой, с лохматой головой, он сжимал в густо заросшей золотым волосом руке тяжелую суковатую дубину. Оскар в белоснежной рубашке с воротником жабо, в безукоризненном костюме, с тонким томиком стихов был лордом Байроном. Я же был ни много ни мало как… президентом Вашингтоном.

Без особого труда мы затерялись среди губернаторов, князей, и княгинь из далеких экзотических стран, среди богатых повес и их подруг, мужчин, живущих в тени Уолл-стрита и затмевающих этих мужчин дам. Все, конечно, были в масках. Мы пожали руки двум Оливерам Кромвелям, Талейрану и трем Наполеонам, улыбнулись ослепительной мадам Дюбарри и многим, многим другим.

Наконец, под маской толстопузого Цезаря я узнал Григгена. В руках он держал бокал шампанского.

«Аве, Цезарь!» — приветствовал я его подняв руку.

«Вы меня узнали? — спросил он, польщенный. — С кем имею честь?»

«Президент Вашингтон».

Вот так, мило беседуя, я оттеснял Григгена в сторону. За дверями, ведущими на балкон, стоял, как будто случайно, пещерный человек с дубиной…

Ошеломленного и оглушенного Григгена мы запихнули в сшитую мешком медвежью шкуру. Джек перекинул медведя через плечо, и мы снова вошли в зал.

«Господа! Вы изволите видеть президента Вашингтона, — объявил я удивленным гостям, — за которым шагает символическая сила Соединенных Штатов с медведем на плечах».

Под дружные рукоплескания мы вышли из зала и торжественным шагом направились к автостоянке. Там за рулем нашего «форда» уже сидел «лорд Байрон» и поджидал нас с задумчивым видом. Наверное, подбирал очередную рифму.

Когда мы проезжали через парадные ворота, шеренга полицейских приветственно отсалютовала нам. И в этом не было ничего удивительного. Когда еще можно увидеть собственными глазами президента Вашингтона, да еще в обществе лорда Байрона, пещерного человека и самого богатого медведя на свете?

В небольшой, хорошо укрытой охотничьей хижине мы были в безопасности. Только тут наша дорогостоящая ноша наконец стала приходить в себя. Вначале Григген был несколько сбит с толку — не так-то легко очухаться после душной медвежьей шкуры. Потом он начал орать на нас, чтобы мы скорее содрали с него «эту проклятую штуку». Мы освободили его, и он изумленно оглянулся вокруг.

«Господи, кто вы? — испуганно проговорил он. — Где я нахожусь? В сумасшедшем доме или где-нибудь еще?»

«Спешу вас обрадовать, мистер Григген, вы находитесь „где-нибудь еще“. Мы были искренне рады видеть вас гостем на бале — маскараде, а теперь вы являетесь нашим гостем. Мы позволили себе вас похитить».

«Что?! Меня?! — заревел он. Вы не представляете, какой будет скандал!»

«Бесспорно, — согласился я угодливо. — Но скандал, как вы изволили выразиться, может длиться и недолго. Это зависит от вас».

Он вытаращил глаза.

«Давайте меняться: мы вам свободу и наши извинения, вы нам пять миллионов долларов. Вы перенесете такую утрату почти безболезненно, а нам ваши деньги помогут сохранить фирму».

По-видимому, эта мысль не особенно его восхитила.

«Ну и шутки у вас, мистер… э… мистер…»

«Президент Вашингтон, — сказал я и церемонно раскланялся. — К кому следует обращаться по делу выкупа?»

Григген упорно глядел в пол и молчал.

«Мистер Григген, мы с вами люди слова и дела. Я даю вам на размышление один час. Вряд ли вы захотите испытать другие формы убеждения…»

Не зря говорят, что утро вечера мудренее.

«Позвоните моей жене, — сдался Григген, давая нам номер телефона. — Одна она может выплатить вам требуемую сумму. Скажите, что от этого зависит моя жизнь».

«Вы формулируете очень точно», — заверили мы его.

Спустя несколько часов наш «форд» тяжело вывалился с лесной ухабистой дороги на автомагистраль. Из автомата я и Оскар долго пытались дозвониться до супруги Григгена. Однако все было напрасно.

«Что вы нам дали за номер?» — накинулся я по возвращении на Григгена.

«Номер личного телефона моей жены».

«Этот номер до того личный, что по нему вообще никто не отвечает!» ‘

«Очень досадно. Видимо, жены не было дома. Попытайтесь позвонить вечером либо ночью».

Накручивая телефонный диск весь вечер, мы проклинали жену Григгена, плохую погоду, телефонную связь. Наверное, не осталось ни одного одушевленного и неодушевленного предмета, не удостоенного наших проклятий. Но все было безрезультатно.

На следующий день я сказал Джеку и Оскару:

«Если сегодня не удастся договориться с женой Григгена, то нашу добычу придется отпустить. К утру мне необходимо быть дома, иначе сильно пострадает моя репутация честного и бедного клерка».

Мы возвратились в хижину совсем разбитыми.