- Отдашь. Раз уж ты боишься щекотки… - Шерлок слегка провел пальцами по его запястью, но тот даже не пошевелился. – Или…

- Я тебя обманул, - Джон весело посмотрел на него.

- Я уже понял. Но не советую делать это часто, - взгляд Шерлока был серьезным.

- А то что? – Джон не понимал, он что, действительно разозлился?

Шерлок сильнее сжал его руку и приблизился к нему вплотную, во взгляде так и читалось самое настоящее штормовое предупреждение.

- А то я… - начал он даже как-то угрожающе.

Удивительно, но Джон не мог оторвать взгляд от его глаз, словно загипнотизированный.

- Узнаю твою самую страшную тайну и сообщу о ней в газетах, - продолжил Шерлок, усмехаясь и все-таки выхватывая из его руки пластыри.

- Какая ужасная угроза, - Джон хмыкнул, отмечая про себя, что Шерлок, как оказалось, прекрасный манипулятор. – Конечно, мне есть что скрывать от газет.

- Я тоже так думаю, - Шерлок согласно кивнул, разрывая упаковку.

- Ну что ж, мне бы этого не хотелось, - Джон изобразил глубокую задумчивость, - но мой долг врача требует забыть о своих личных проблемах и секретах и прийти на помощь пациенту, - он ловко вытянул упаковку из пальцев Шерлока, совершенно не ожидавшего такого коварства от того, кто, как он думал, принял свое поражение. – Который вознамерился угробить себя на моих глазах, - продолжил, как ни в чем не бывало, Джон.

- Ну это уже совсем наглость! – Шерлок вновь подскочил к нему и снова схватил за руку, Джон попытался вырвать руку из захвата, но очень неудачно вывернул ее. Плечо пронзила боль. – Черт…

Детектив моментально отпустил его руку, забрал из нее упаковку с пластырями и кинул ее на кресло.

- Больно? Прости, - он вновь осторожно взял Джона за руку. – Сильно больно? – в его взгляде читалось явное сожаление.

- Ничего, - Джон пошевелил рукой. – Пройдет. Шерлок, я серьезно, ты не можешь обвешиваться пластырями, как новогодняя елка игрушками, - он развернул его левую руку внутренней стороной вверх и задрал рукав рубашки, взглядом показывая на три прилепленных пластыря.

- Я и не обвешиваюсь, - тот опустил рукав на место.

- А это что?

- Их действие закончилось.

- Хорошо. Допустим. Сколько ты собрался наклеить взамен? – Джон глянул на кресло, подумывая вновь завладеть упаковкой.

- Три, - Шерлок тоже посмотрел на кресло.

- Давай больше не будем устраивать баталии и договоримся на один? – Джон первый успел к креслу и схватил пластыри.

- Два! Два же это не три! – Шерлок остановился, не собираясь больше отбирать у него их.

- Один.

- Два!

- Один, - Джон достал один пластырь. – На ночь тебе точно хватит.

- А если нет? – Шерлок взял у него пластырь и принялся отклеивать с руки старые.

- Хватит. Ты же ляжешь спать.

- Я не хочу спать, - он прилепил на руку новый пластырь и удовлетворенно выдохнул.

- А что ты собрался делать? – Джон положил обратно в ящик стола упаковку.

- Не спать, - Шерлок пожал плечами. – Это же очевидно. Или ты мне этого тоже не позволишь?

- Не представляю как. Если бы знал, то не позволил.

- Ты мой сосед или нянька? – он смотрел на Джона вызывающе.

- Врач. И по совместительству сосед, - Джон примиряюще улыбнулся.

- Какое ужасное сочетание! – буркнул Шерлок, поднялся и направился к двери. – Ложись-ка ты спать, врач и сосед.

- Придется смириться, - весело откликнулся Джон.

- Это почему? – Шерлок обернулся.

- Потому что я собираюсь здесь остаться, - теперь Джон пожал плечами. – Это же очевидно.

Шерлок остановился и внимательно посмотрел на него. Развернулся и подошел к нему почти вплотную.

- Точно? – вновь этот взгляд, напоминающий штормовое море.

- Уж поверь, - Джон сказал это очень серьезным тоном, не отводя взгляда. Почему-то ему показалось, что Шерлоку важно было услышать серьезный ответ, а не очередную шутку.

- Посмотрим, - он резко развернулся и быстро вышел за дверь, больше не сказав ни слова.

Джон не стал его ни останавливать, ни идти за ним. Он действительно устал. И хотел спать. Поэтому, быстро приняв душ, улегся в кровать, намереваясь немедленно заснуть. Но в голове были сплошные мысли о соседе. Главным образом о его дурацких привычках. И пронзающем, рентгеновском взгляде.

Привычки Джон считал просто блажью. Но весьма необычной блажью. Но у необычного человека должны быть и необычные привычки. Это несомненно. Только почему они должны обязательно угрожать здоровью? Он хочет извести себя всеми доступными способами? Так Джон ему этого не позволит! С пластырями нужно будет что-то делать. Что? Он пока не знал, но этот вопрос поставил в приоритетные и требующие решений и ответов.

А вот взгляд… При том поведении, граничащим иногда просто с детским, его взгляд был абсолютно взрослого, знающего жизнь и понимающего ее человека. Не все аспекты жизни, вероятно, но и абсолютно оторванным от нее, асоциальным высокоактивным социопатом он уж точно не был.

И Джону просто безумно хотелось понять его. Понять, что им движет, откуда такое желание отстраненности от нормальных, обычных людей. Неужели и вправду он считает себя особенным, а всех остальных просто низшей ступенью развития? Это вряд ли. За его якобы снисхождением к идиотам, как он называет Андерсона, да и других, так и читается обида и, наверное, боль от непонимания. От того, что его не считают нормальным. Он ненормальный, но совсем в другом смысле. А людям свойственно подвергать нападкам тех, кто не вписывается в их рамки. Да и Шерлок, защищаясь, подвергает нападкам их. Джон был абсолютно уверен в том, что вся его колкость ни что иное, как способ защиты. Но с чего все началось? Почему ему понадобилось защищаться? Неужели так было всегда? Джон очень хотел бы это выяснить.

Шерлок переоделся и устроился на диване в гостиной. Спать совершенно не хотелось. Он с интересом посмотрел на единственный пластырь на своей руке. С чего он вдруг пошел на поводу у этого «хорошего доктора»? Ну не из-за чувства же вины, что сделал ему больно. Он же не специально. Или все-таки из-за него? Или Джон обладает даром убеждения? Шерлок усмехнулся. Если так, то ему только проповеди читать.

На самом деле почему-то ему не захотелось больше спорить. С чего-то Джон совершенно искренне, Шерлок в этом не сомневался, озаботился его состоянием. Что это? Вселенское человеколюбие? У солдата? Державшего в руках оружие и убивавшего людей? Нет, это другое. Что? Шерлок не мог понять. Джон был обычным, а таким поступкам обычных людей Шерлоку всегда было сложно дать оценку. Он прекрасно понимал мотивы преступлений, но с трудом разбирался во всем остальном. Нет, заботу и участие в жизни другого, если людей связывают отношения, он понимал, вспоминая собственную жизнь с Аланом и его постоянное внимание. Но вот что может двигать человеком, едва узнавшим его? И не с самой, наверное, лучшей стороны. Что ж, ему предстоит выяснить, что за человек Джон Ватсон. Обычный и в то же время необычный человек.

Шерлок прикрыл глаза и переключился на другие мысли. Мысли об Алане. Он уже смирился с потерей, как-то научился с ней жить, и воспоминания хоть все еще и причиняют боль, и всегда будут причинять, наверное, но сейчас они стали какими-то светлыми. Он закрыл свое сердце, подчинил разум делу, и это дало возможность жить.

- Спасибо тебе, что больше не снишься в кошмарах, - он ясно представил лицо улыбающегося Алана и улыбнулся сам. – Ты ведь хотел, чтобы я жил. И гнал меня из нашего дома. Потому что там, ты прав, я бы все равно умер. Ты знал, что я был только за. Поэтому гнал оттуда. Я никогда тебя не забуду. Но я буду жить. Обещаю.

Шерлок свернулся калачиком, натянул на себя лежащий в ногах плед и через несколько секунд провалился в сон без сновидений.

Джон привык вставать рано. В семь утра он, зевая, спустился по лестнице вниз и направился в душ, почему-то решив заглянуть в гостиную. Увиденная картина заставила его остановиться. Шерлок спал на диване в самой что ни на есть позе эмбриона, поджав ноги к животу, согнув руки в локтях, подпирая ими подбородок и уткнувшись носом в кулак. Кудри непослушно разметались по подушке, вся серьезность куда-то бесследно испарилась. Больше всего он сейчас напоминал неуклюжего подростка, еще не прошедшего переходный возраст.