— Сейчас-сейчас, — прошептал он вслух, отчаянно кусая губы, чтобы не заорать самому. Палочка была уже совсем близко. — Сейчас я разберусь со всем этим дерьмом. Должно быть, многоуважаемый Тёмный Лорд, ты думаешь, что я поверю в то, что сам ударился головой о притолоку? Чёрта с два, безносый ублюдок. Я знаю, что всё это ты устроил, потому что... потому что ты знаешь, что окончательно сдохнешь именно от моей руки, поэтому боишься меня... ха! Боишься, пытаешься остановить, задержать, избежать неизбежного. А хрен тебе... Ну вот, наконец-то.
Вооружившись палочкой, Тео подтянул безвольную ногу ближе и произнёс:
— Диффиндо! — разорванная штанина полетела в сторону, и палочка упёрлась прямо в сломанный сустав. — Эпискеи! Ох, дьявол!..
Кость с хрустом встала на место. Шипя от нового приступа боли, Тео остановил кровотечение, снял боль с помощью мудрёной магической формулы, позаимствованной из маминой книги древних заживляющих заклятий, и попробовал подняться. Получалось весьма тяжело, но медлить было нельзя; крик опять повторился.
— Трансгрессировать... думаю, не стоит... — выдохнул он, с трудом прохрамывая к центру комнаты и становясь под тем самым местом, где из потолка торчала ручка. — Остаётся один вариант: беспалочковая магия.
Держась одной рукой за колено, он зажал палочку в другой и, зажмурившись, изо всех сил представил себе, как взлетает вверх, открывает какую-то невидимую дверь в потолке и выбирается из этого карцера. Он так сосредоточился, что даже не обратил внимания на пульсирующую боль, охватившую колено полностью, однако когда и голень вместе со ступнёй потеряли чувствительность, был вынужден открыть глаза. Но вся его злость улетучилась, стоило ему понять, что нога ничего не чувствует по той простой причине, что под ней нет никакой опоры, а сам он уже, наверное, полминуты парит у потолка. Опомнившись, он схватился за ручку, и та поехала вниз, запуская тем самым какой-то механизм. В потолке появилось отверстие, закрытое двустворчатым люком, подобном тем, что были в предыдущих комнатах, а вслед за ручкой из казавшейся ранее глухой плиты выпала верёвочная лестница. Продолжая мысленно покрывать ругательствами всех Волан-де-Мортов на свете, Тео шаг за шагом, опираясь лишь здоровой ногой, кое-как взобрался вверх по лестнице и коснулся люка ладонью. В открывшуюся щель ударил луч призрачного синеватого света, но вместе с ним проник и зловещий холод, от которого кровь стыла в жилах.
— Сразу ясно... раз такой дубак, то я там, где нужно... — пропыхтел Тео, из последних сил вскарабкиваясь на твёрдый пол и устало перекатываясь на спину. Он знал, что Волан-де-Морт здесь, чуть ли не кожей ощущая его присутствие, но сейчас в споре двух главных целей впервые перевесила та чаша весов, на которой стояла Гермиона. Как бы это ни было странно, но в данный момент времени, в данной реальности смерть Тома Реддла волновала Тео гораздо меньше, чем жизнь Гермионы, однако показывать врагу свою панику было нельзя ни в коем случае, поэтому он решил избрать свою привычную стратегию в виде сарказма. Стараясь не слишком глазеть по сторонам, он приподнялся на локтях и ехидным тоном продолжил: — Кстати, зацени, рептилия: я только что применил магию без волшебной палочки. Ту самую магию, которая считается лучшей в мире. А ты, наивный полукровка, думал, что один способен на такое, потому что привык считать себя особенным. Ты слышал, что от дурных привычек нужно избавляться? Тем более что, как видишь, на деле ты оказался не особенным, а самым заурядным.
Тео знал, на что давить, а потому ничуть не удивился, когда в ответ на это нахальство откуда-то из тёмного угла раздалось злое шипение, а затем тихий голос угрожающе произнёс:
— Посмотрим, поможет ли тебе лучшая в мире магия одолеть меня, Нотт.
Тео не нужно было даже вглядываться в сгусток темноты впереди, чтобы определить точное местонахождение Реддла. Узкие вертикальные зрачки, полыхавшие красным огнём, уставились прямо на него. Стоявший напротив Тео Волан-де-Морт выглядел так же, как и в его снах; в том самом облике, в котором его видели последний раз, в день падения: бледная кожа, даже в этом призрачном свете бросающаяся в глаза, похожая на череп лысая голова, белое как мел лицо, змеиные ноздри, тонкое скелетоподобное тело и костлявые руки с уродливыми длинными пальцами и такими же уродливыми когтями. Прислонившись к стене комнаты, которая, кстати, была гораздо больше всех предыдущих и своими размерами скорее напоминала хогвартский Большой зал, только без столов и скамеек, он со злобой и одновременно с иронией наблюдал за глупцом, который пришёл его убить. Контуры его фигуры были расплывчаты, и сначала Тео показалось, что виной этому или пелена, застилавшая глаза от боли в ноге и недавнего удара по голове, или же тусклое освещение; он видел Реддла словно сквозь мутное стекло. Но тут он наткнулся взглядом на хилое безобразное тельце, лежащее на небольшом возвышении здесь же, у стены, возле которой стояло существо, ему предшествующее, и сразу понял: это не настоящий Волан-де-Морт, а лишь его призрак, вызванный с помощью иллюзии или воспоминания.
— Не надоело использовать этот образ, Том? — насмешливо спросил Тео, отвлекая его внимание, чтобы подняться на ноги и незаметно проверить палочку в кармане. — Ты так преклоняешься, я бы даже сказал, пресмыкаешься перед своим предком Салазаром с его ужами, что сам готов уподобиться одному из этих ползучих гадов? Впрочем, почему «уподобиться»... Ты и есть гад, самый обычный, — это слово Тео просмаковал, с наслаждением глядя, как меняется выражение жуткого лица, — обычный гад, на которого стоит обратить внимание лишь для того, чтобы наступить и растоптать.
— Заткнись, мальчишка! — шикнул Реддл, в холодном бешенстве царапая когтями плотную ткань своей мантии. — А ты истинный лицемер, как все слизеринцы: учишься на змеином факультете, но пытаешься показать, что презираешь его.
— Факультет здесь не при чём. Всё дело в ублюдках, которые испортили ему репутацию.
Чиркнула вспышка заклинания, и Тео резко отбросило к стене. Больно ударившись спиной, он сжал челюсти, не позволяя крику вырваться из груди, а потом презрительно сплюнул на пол и издевательски расхохотался.
— Надо же, вроде бы труп, а навыки «лучшей в мире магии» остались! Эй, Реддл, может, где-то завалялась и Бузинная палочка? И куда ты запрятал свою любимую домашнюю зверушку — ту, что вроде как была крестражем?
Снова вспышка, но на этот раз Тео был готов: выстроенный заранее щит легко выдержал атаку Волан-де-Морта. Тот зло скривил безгубый рот, прожигая соперника взглядом, полным ненависти.
— Зря ты шутишь со мной, Теодор, — сказал он, раздувая змеиные ноздри. — Я видел все твои сны; более того, я управлял ими, с удовольствием мучил тебя. Ты кончишь так же плохо, как и твои родители, но за смелость встретиться со мной лицом к лицу тебе, так и быть, полагается бонус, — Реддл выдержал паузу, во время которой его красные зрачки вспыхнули ещё ярче. — Ты умрёшь от моей руки. Авада Кедавра!
Зелёный луч, вырвавшийся прямо из ладони Волан-де-Морта, просвистел над правым ухом Тео и ударился в стену позади него, раскрошив ту на мелкие частички. Воздвигнув вокруг себя новый щит, Тео попытался бросить ответное заклятие в страшную куклу, являющуюся останками Реддла, однако этот говорящий призрак преградил ему путь, подставляясь под вспышку. Чёртов выродок знал, что даже самое мощное проклятие ничем ему не грозит, в то время как он, в свою очередь, может его остановить.
— Ну что, слабак? — расхохотался Реддл леденящим хохотом, отразившимся от сводов огромной комнаты. — Всё ещё думаешь, что можешь победить меня? Меня, воспоминание, у которого нет волшебной палочки! Тебе даже на это силёнок не хватает...
И он вновь засмеялся своим рокочущим смехом, а Тео в этот момент подобрался ближе и, изловчившись, снова послал в настоящего, пока ещё живого уродца новое проклятие. Оно врезалось в край выступа, на котором лежало тельце, и отскочило в самого Тео, но он успел увернуться. Глядя на его беготню, прыжки и уловки, Волан-де-Морт опять залился своим диким смехом, поигрывая длинными пальцами, с помощью которых он управлял зелёным лучом. Наконец заклятие утратило силу и растворилось в воздухе.
