Всё это на самом деле было здорово. И Сара была... счастлива? Счастлива, когда он обращал внимание только на неё.

“В любом случае, ты уже потеряла это. Никогда больше не будет так хорошо, момент упущен!” – вдруг трагически объявило подсознание почему-то голосом Шани. Саре стало страшно. Что это за помешательство такое?

Чтобы она, Сарочка Шмульдина, сошла с ума из-за парня? Хренушки. И хватит уже думать о парнях. О парне...

- Саааара! – раздражающе протянула гласную Катя. – Ты что, в транс впала?

- Что? – мрачно спросила Сара, посмотрев на Шмелефанову так, что та напряглась.

- Может, пора на пьянку идти? Твоя мама наотрез отказалась, а мы пойдём. Миша сказал, что пора, – нерешительно прибавила Катя.

От этого дополнения Сару передёрнуло. Она уже начинала саму себя бояться. Как-то слишком уж остро она на всё реагирует с тех пор, как приехала Шмелефанова.

Теперь Катя чего доброго подумает, что Сара ей не рада. Но, увы, осознание всей странности и неадекватности своего поведения отнюдь не улучшало настроения. Скорее наоборот.

Сказано-сделано. Вскоре не вполне дружная троица вышла на асфальтированную дорогу, ведущую к шоссе.

- Что с тобой стряслось, морковочка? – вдруг, на полуслове оборвав болтовню с Катей, повернулся к Саре Миша. – Хочешь, я тебя развеселю?

- Никаких морковочек, Раздолбаев, – устало напомнила Сарочка, сама на себя досадуя. Ей хотелось то ли принять это неожиданное предложение, то ли посильнее двинуть ему кулаком в нос. – Обойдусь.

- Отшили меня, – горестно вздохнул Миша, отворачиваясь и снова заговаривая с немного удивлённой Екатериной.

А Шмульдиной, поймавшей себя на мысли, что ей до колик в рёбрах обидно, что он так быстро сдался, уже хотелось плакать. Развернуться бы и убежать домой... Но нет, так не поступают. Может быть, на традиционном травкинском безумстве она сможет отвлечься от всей этой ерунды.

Ерунды, которая вот-вот превратит её в законченную истеричку.

Послышался оглушительный стук в ворота.

- Сломают же, – простонал Николай и в расстроенных чувствах, прихрамывая, поскакал в сторону дома. – Пошли вы все к чёрту, напьюсь опять!

- А вот и Сарочка, – заметила Шмеленкова, помчавшись открывать.

Ваня хотел пойти за ней, но его остановила сестра.

- Шизик, ты не видел Илью? – озадаченно спросила она.

- Нет. Опять хочешь довести его? – поинтересовался Иван. – Ты когда последний раз причёсывалась? – не удержался от замечания он.

- В прошлой жизни, – отмахнулась Роза. – Там у бабушки таз с пирожками пропал, вот она и подозревает...

- Таз? – изумился Травкин. – За один присест он бы столько не съел. Возможно, припрятал на чёрный день. Тогда вы ни того, ни другое точно не найдёте.

- Вот пуз! – возмутилась Роза, одёргивая грязную и мятую красную футболку. – Ну ничего, я найду и так отколошмачу... Эй, ты чё? – озадачилась она, заметив недоумение на лице брата. Тот сдвинул брови и попытался что-то сказать, но не успел.

И в следующую секунду Роза поняла, “чё”. От ощутимого пинка под мягкое место она с поросячьим визгом полетела на землю.

- Антисосиска! Колбаса! Злопамятная ведьма! – заверещала девочка, сразу же догадавшись, кто мог так с ней поступить.

- Разбила колени? – заволновался Ваня, помогая несносной, но всё же сестре подняться на ноги.

- Всё ништяк, не в этот раз, – передёрнула плечом Роза, на своё счастье упавшая в траву и отделавшаяся ушибом и грязными коленками. Она очень недобро сверкнула зелёными глазами в сторону торжествующей Сары. – Месть засчитана, Ведьма!

- В следующий раз подумаешь, прежде чем лезть, – хмыкнула та.

- Я к тебе по-доброму, а ты... Ведьма и есть Ведьма, – Роза показала ей язык. – Да ладно, не парься, око за око – и забыли, – затем добавила она. – Мир?

- Мир, – буркнула Шмульдина.

- Чё кислая такая? Живот болит? – вдруг спросила Травкина, приглядевшись к ней.

Сара приподняла брови. Если уж и Роза что-то заметила, значит, дела действительно плохи.

- Да, – не придумав ничего лучше, подтвердила она. – Ничего. Как ты там сказала?

- Всё ништяк, – повторила Роза, хмыкнула, в знак примирения хлопнула Шмульдину по плечу и унеслась на поиски Ильи.

- И хоть бы хны, – пожал плечами Ваня, неожиданно подумав, что Розу, возможно, хранит какая-то древняя магия. И удивившись, что только в голову не лезет.

- Она встанет и побежит, даже если её каток переедет, – хмыкнула подошедшая Шаня. – Ты на самом деле мрачная какая-то. Что уже успело случиться?

Сара тяжело вздохнула. Меньше всего ей хотелось отвечать на вопросы, которые, как ни странно, только раздражали.

- Да всё нормально, – отозвалась она.

Собиравшаяся было продолжить расспросы Шаня вдруг вспомнила про Шмелефанову.

- А Катя где? – спросила она.

- С Раздолбаевым шла, – скрывая досаду, ответила Сара. И выдала себя с головой.

- Яааааасно, – как-то совсем загадочно протянула Шаня, зачем-то переглянувшись с Ваней.

- Ой, девочки, помогите отнести! – послышался со стороны дома зов о помощи. Шаня с Сарой поторопились на выручку Ольге. В этот же момент послышался новый стук в ворота.

Ваня пошёл открывать. Прибыл ко всеобщему удивлению трезвый дед Алкэ и жеманно поводящая закутанными в рваную розовую шаль плечиками баба Лоло.

- О свет очей моих! – вскричал дед, заприметив выглянувшую из чайного дома Таисию. – Подруга дней моих суровых...

- Заткнись уже и проходи, – в ритм отозвалась бабушка. – Лидка, как здоровье? Ноги не отвалились ещё?

- Оааай, плохо, Таечка, плохо! – с готовностью застонала баба Лола, мелко засеменив ножками.

Общими усилиями стол уже был накрыт. Посреди красно-малиново-зелёной скатерти с жёлтыми подсолнухами гордо возвышался целый чан с лапшой. Вокруг примостились гжельские тарелочки с пирогами, синие керамические миски с салатами, пузатые расписные чайники, жеманные, как баба Лоло, фарфоровые чашечки и горы конфет. И, разумеется, целый полк бутылок, рюмок и разнообразных закусок.

Беззаботное летнее небо и не думало темнеть. И ещё долго такие крамольные мысли не посетят его подёрнутое нежными белыми облачками бескрайнее пространство.

Прямо над участком вдруг со свистом пролетела крупная лесная птица. Словно давала сигнал к началу празднества.

- Ну что, пора! – мигом оживился дед, который давно уже влюблённо ласкал взором заманчивый блеск стеклянного бока.

- Успеешь! – прикрикнула на него Таисия. – Нужно пересчитать.

Дед обречённо завыл.

- Жена здесь, я здесь, – забормотал великий счетовод Николай. – Сын здесь, Розу вижу, ненормального не вижу, бабушку не заметить сложно, рыжая сидит, подругу длинноногую притащила, малахольная здесь, дед глазами на весь участок сверкает, этот человек здесь, наказание за мои грехи тоже здесь, – подвёл итог он. – Вера ведь не придёт, правда?

И тут же раздался робкий, осторожный стук в ворота.

- Да за что? – обречённо завёл глаза к небу Николай.

Ольга поспешила к калитке. А Шаня с Раздолбаевым, которые никак не могли успокоиться, услышав, как их окрестил Николай, принялись смеяться ещё громче. Даже Сара усмехнулась.

А Катя озадаченно смотрела на деда, который принялся ей подмигивать.

- Эй, черти, прекратите уже стоять, рассаживайтесь! – обратила внимание на внуков, приёмных внуков и их друзей Таисия.

Тогда представители молодого поколения спохватились, что продолжают толпиться возле стола.

Похожая на радостный колобок Вера Долдонова плюхнулась рядом с Ольгой. Шаня села с Ваней, рядом с ней устроилась Сара. Миша разместился прямо напротив неё. К нему тут же попыталась подсесть Катя, но тут произошло нечто из ряда вон выходящее.

- А ну кыш! – прикрикнула на неё Роза, быстро заняв стул и показав Кате фигу. – Это моё место.

- Но... – став цвета рябины от неожиданности, задохнулась Катя.

- Это моё место! Оно всегда было моим! Было, есть и будет! – заорала Роза, шарахнув кулаком по столу.