- Не подходите ко мне, я прыгаю! – проблеял Николай, растопыривая руки, как будто собрался улететь.

Растолкав столпившихся зрителей, к дереву пробился Миша Раздолбаев.

- Николай Иванович, вы что делаете? – с ужасом в глазах затараторил он. – Достаточно комедию ломать, вернитесь на планету! Вон сколько народу собрали, стадион целый! Ваша семья без вас не проживёт, вы на Земле нужны! Слезайте – и я вам обещаю, я клянусь, что близко не подойду к вашему дому, никогда не буду досаждать, еду вашу трогать не буду... Вы только спуститесь, очень вас прошу, у вашей жены сейчас разрыв сердца будет! И у меня тоже!

- Мальчик мой! – трагически воскликнул Травкин, от чего у Раздолбаева глаза полезли на лоб. – Это больше не мой дом, это её дом! – он указал взглядом на плачущую жену. – Заходи, ешь всё, что хочешь. И ты, Шаня, живи там, как в доме родном. Не поминайте лихом! Прощайте все! Прощай, сын! Твой отец был уродом, никогда таким не будь! Оля, найди достойного мужа, ты молода и красива! Прощайте, я прыгаю! – драматически воскликнул Николай и громко икнул.

И он снова растопырил руки и накренился набок. Ветка заметно прогнулась. Все хором принялись отчаянно галдеть и вопить, наперебой останавливая самоубийцу. Деловая баба Нюра ломилась к воде, уже готовая вынимать горе-утопленника.

- Прыгает! Прыгает! – испуганным тоненьким голоском визжал кто-то.

- Люцифер, прими его душу! – заклокотала баба Лоло, которая ну никак не могла определиться с верой.

И в этом момент над всей какофонией звуков вознёсся громкий, звонкий голос.

- Папа! – прокричала выступившая вперёд Роза, сложив ладони рупором. – Ну что ты как лошок? Слезай давай, пойдём домой чай пить!

Сразу же стало оглушительно тихо. Было слышно, как в реке плещется вода.

А затем раздались звучные всхлипы Николая.

- Я же не смог обеспечить тебе счастливое детство! – едва различимо прохныкал он. – Я не смог стать тебе настоящим отцом, я...

- Да насрать мне! – махнула рукой Роза. – Ты мой папа – и точка. Слезь по-хорошему или я буду орать!

Повисла долгая пауза.

- Слезаю, – выдохнул Николай.

Послышались радостные возгласы и облегчённые стоны. Ольга зарыдала ещё громче. Бабушка прекратила трясти дерево и дико захохотала. Баба Лоло упала в обморок, но дед Алкэ изящно подхватил её. Баба Нюра начала громко материться, а Вера Долдонова перекрестилась.

Николай же оставался в прежнем положении.

- Папа, что такое? – осторожно позвал Ваня.

- Я... я застрял, – едва слышно пролепетал Травкин. – Слезть не могу.

Не выдержав, Шаня захихикала. Смех подхватила Роза, зайдясь в припадке безудержного хохота.

- Кретин! – рыкнула баба Нюра. – Говорят же вам, доставать его оттудова надо!

- Сейчас достанем! – вызвался Раздолбаев. – Ваня, на помощь!

Но героическая попытка снять несостоявшегося суицидника с ветки кончилась тем, что Николай с козлиным блеяньем сверзился в воду, а вслед за ним, не удержавшись на берегу, нырнул Раздолбаев.

- Рукожопые жопоруки! – выругалась баба Нюра, мощным рывком выдёргивая Николая за шиворот. Миша выполз на берег без посторонней помощи.

Старший Травкин повалился животом на траву, отплёвываясь и хрипя.

- Всё хорошо, что хорошо кончается, – философски заметила Вера Долдонова, стирая пот со лба.

- Я чуть не поседела, – с облегчением улыбаясь, воскликнула Ольга, пытаясь унять нервную дрожь в руках.

- Я тоже! – воскликнул Раздолбаев, ероша мокрые волосы. – Нам теперь его домой тащить, кстати. Понесли?

Домой Николая тащили почти всем посёлком. Травкин неожиданно утратил всё своё красноречие и вообще потерял способность к человеческой речи. Он, почти не переставляя ноги, мычал, блеял и фыркал.

У ворот толпа резко схлынула, и в дом героя дня поволокли Ваня, Миша и не прекращающая хохотать Таисия. Следом за ними на участок вползла было баба Лола, но тут вовремя подоспел дед Алкэ.

- Не до тебя им сейчас! – строго сказал он, хватая её за локоть и уводя прочь, в сторону калитки Долдоновых. За ними удалилась и Вера, на прощание пожелав всем удачи.

Совместными усилиями полумёртвого главу семейства подняли на второй этаж и уложили на кровать. Николай моментально впал в забытье. Таисия вытащила откуда-то веер и принялась его обмахивать.

- Надо бы его раздеть, мама, – с каким-то отсутствующим видом произнесла Ольга, глядя на измазанное в крови и грязи совершенно позеленевшее лицо.

- Не надо сейчас трогать, надо воды приготовить, проснётся – точно захочет, – не согласилась бабушка. – Надо же было две бутылки в одну харю выжрать... И это ведь он весь вечер, всю ночь и весь день болтался в лесу, получается!

- Всё, хватит, не будем об этом, – остановила её дочь.

- Вы идите, идите, чего встали? – вдруг заметила Таисия молодое поколение, столпившееся в дверях. – И ты, Оля, иди, ты неадекватная какая-то (Ольга визгливо хихикнула). А я за ним послежу. Идите! – властно потребовала бабушка.

Добравшись до первого этажа, Ольга вышла в прихожую, рухнула в старое кресло, подняв облако пыли, и устало закрыла глаза. У неё всё ещё заметно дрожали руки.

- Ей бы валерьянки сейчас, – шёпотом произнесла Шмеленкова.

Ваня метнулся на кухню за аптечкой, а Миша с тревогой посмотрел на Травкину.

- С вами всё нормально? – спросил он.

- Да, теперь уже да, только я вся трясусь, – улыбнувшись, ответила она. – Я чуть не умерла, ребят, серьёзно. Но, слава Богу, Коленька вернулся!

- Ненормальный жид, устроил театр одного актёра, – себе под нос пробубнил Михаил.

Всё возвращалось на круги своя.

- Спасибо, вот так-то лучше! – поблагодарила Ольга, залпом выпив валерьянку. – Всегда обожала её вкус, может, я кошкой в прошлой жизни была? – она хмыкнула. – Мне теперь тоже спать захотелось от этого всего. Пойду полежу, а вы переоденьте Мишу и погуляйте. И Илюшу заодно отыщите, опять он куда-то делся...

- Снова пузик поганый! – всплеснула руками Роза. – Привяжем его к батарее, чтобы не убегал!

- Я его прекрасно понимаю, – пробормотал Иван, устало потирая лоб. – Правда, пойдём воздухом подышим.

До калитки команда друзей дошла в абсолютном молчании. Зато за забором Розу прорвало. Она вдруг оглушительно захохотала, свалилась прямо на асфальт и покатилась вниз по дороге, продолжая дико ржать.

- Надо было в эту вообще весь пузырёк валерьянки вылить! – закатил глаза Ваня.

Шаня тоже непроизвольно начала смеяться. Миша с интересом посмотрел на бьющуюся в конвульсиях Шимпанзе, ожидая продолжения её выступления.

Жуткие ситуации, которые закончились благополучно, быстро становятся анекдотами.

- Да это же пиздец! – отсмеявшись и протерев собой дорогу, воскликнула Роза. – Расскажешь кому, в дурку сразу же позвонят! Как он орал! “Всю жиииииииизнь”! – девочка очень похоже передразнила Николая, простирая руки к небу и демонстрируя белки глаз.

- А ну прекрати, полудура! – рассердился Ваня, но остальных было уже не остановить.

Шаня тоже представила, как всё это шоу – в дупеля пьяный Николай, распластавшийся на ветке, воющая и визжащая группа новоиспечённых психологов, психиатров и спасателей, призывающая все существующие и несуществующие сверхъестественные силы баба Лоло и шатающая дерево Таисия – выглядело со стороны. Она так и покатилась со смеху, сгибаясь пополам и хватаясь за бока.

- Это войдёт в историю посёлка! – не унимался Миша, который совсем недавно бледнел от страха за жизнь Николая. – Спектакль под названием “Жид топится”!

- ВСЮ ЖИИИИИИИЗНЬ! – продолжала завывать Роза.

Ваня явно размышлял, стоит ли силой заткнуть друга, но потом просто махнул рукой и отвернулся.

- Пойдём Сарочке расскажем! – вдруг предложил Миша, немного успокоившись.

- Ты совсем тупой?! – снова завёлся Ваня.

- Да не переживай, она всё равно узнает, не от нас, так от леди Лолочки. Что лучше? – резонно возразил Раздолбаев.

- Хорошо, идите, – сквозь зубы процедил Иван. – Я в этом участвовать не собираюсь.