Данила вдохнул полной грудью насыщенный ночной свежестью воздух и взглянул на россыпь звезд на лиловом бархате неба между разошедшимися облаками.

– Спасибо, Смеющийся Волк. Я ценю твою дружбу. И я благодарен. И тебе, и Дочери Тумана. Но я правда не могу остаться. Мне нужно ехать.

– Это грустно, бледнолицый. – Сказал индеец. Он сунул руку за спину и протянул Даниле томагавк. Полированная сталь отразила лучи ночной свет небес. – В мире много современного оружия, но всегда полезно иметь что-то на крайний случай. Это не поделка для туристов. Я сам его выковал в отцовской кузнице.

Данила грустно качнул головой.

– Там, куда я отправляюсь, я не смогу сохранить твой подарок. Лучше прими от меня вот это.

Он снял с пояса купленный в одном из антикварных магазинчиков Метрополиса нож Боуи в простых кожаных ножнах, и протянул его Смеющемуся Волку. Тот покачал головой:

– Я беру его лишь вместе с твоим обещанием возвратиться сюда, на Вакан Танка. Ты обещаешь вернуться, друг?

– Да. По крайней мере, я обещаю сделать всё для этого.

– Хорошо. А этот томагавк теперь твой, просто он будет дожидаться своего хозяина здесь. Береги себя, бледнолицый.

– Спасибо, Смеющийся Волк. И еще… Я брал эту лошадь в «Чавес и компания», скажи им где искать, если она не вернется сама. Прощай.

– До встречи. – Поправил его индеец. – До встречи, Данила.

Данила дал шенкеля коню и пустил его рысью. Он смотрел на приближавшиеся горы и не оборачивался назад.

Капсула, спрятанная в заваленной камнями горной расщелине, была разновидностью капсулы спасательной, но доработанной для особых операций. Стенки, сделанные так, чтобы не прогореть в атмосфере, при эвакуации с орбиты на поверхность планеты, усовершенствования не требовали. А вот к маневровым двигателям был добавлен реактивный двигатель достаточной мощности, чтобы позволить капсуле с одним пассажиром преодолеть притяжение планеты и выйти на орбиту.

Оттащив камни и забравшись внутрь, Данила устроился в кресле, пристегнулся, синхронизировал свой инфобраслет с хронометром капсулы и запустил программу обратного отсчета.

В назначенный час, минуту и секунду, компьютерный вирус, активированный внедренным агентом службы безопасности, отключил программу, управляющую мониторингом поверхности Вакан Танка, и блокировал дублирующую программу. Системы наблюдения «индейской планеты» ослепли. Синхронно с этим событием реактивный двигатель швырнул в светлеющее утреннее небо металлическую сферу. После выхода на орбиту, в дело порчи нервов диспетчерам вступили еще несколько компьютерных вирусов. В центре управления полетами царила суматоха, в которой сообщение одного из стажеров о появившемся на орбите новом объекте попало на объемник принимавших решения далеко не сразу.

Когда система мониторинга через несколько десятков минут после старта произвела перезапуск, капсула Данилы с помощью маневровых двигателей уже приблизилась вплотную к шлюзу орбитальной станции, белоснежным призраком плывшей над укутанной облачным одеялом зеленовато-коричневой поверхностью Вакан Танка.

Данилу не покидало ощущение, что его блинолицый начальник что-то затеял. Полевых агентов, привыкших работать в паре с выстраивающим рисунок акции психотехником не отправляют на задание в одиночку просто потому, что это несложная акция. Так в чем же дело?

Мог «майор Блин» использовать его втемную? Тот метод проведения операций, который носил на жаргоне безопасников поэтичное название «танцы в темноте», когда общий рисунок происходящего знает только главный постановщик всей «хореографии»? Допустим так и есть, но что конкретное он мог задумать?..

«Пойдем от самого худшего предположения». Данила перебрал последние ликвидации. Ни одной настолько значимой, чтобы начальство решило зачистить все концы, вплоть до состоящих на службе, пусть и выведенных за штат исполнителей. С другой стороны – майор Рук прекрасно понимал, что длящаяся одиннадцатый год работа Данилы на службу безопасности тому не в радость. В памяти, словно сквозь толщу воды проступили несколько картинок и название той планеты – Лента-5. Планеты, на орбите которой он активировал свой «спящий контракт». Или как его называют сами безопасники – «чёрный контракт». Работа убийцы. Работа без возможности отставки. Воспоминания наваливались всё сильнее, не желая уходить. На картинках ожило то, что он предпочел бы забыть.

…Перед глазами вспыхнула оранжевая пелена.

…Зашептали голоса живых и мертвых.

…Взвизгнули бластеры.

…Бухнул крупнокалиберный револьвер.

…Руки почувствовали вес тела, из которого неотвратимо уходила жизнь.

…И словно звонкая пощечина – ощущение собственного бессилия и невыносимой тоски.

…Черно-красная, словно бабушкина шаль, занавесь из огня и боли колыхнулась…

Данила, ничего не видя, поднес к губам кулак и впился в него зубами, прокусывая кожу до крови. Боль хлестнула по нервам, видение начало блекнуть и нехотя отступило.

Он спотыкающимся рывком втянул безвкусный воздух капсулы, моргнул и перевел взгляд на приборы.

«Полет нормальный. Пять минут до стыковки».

Он дотянулся до аптечки и заклеил руку.

Они же проходят психологические освидетельствования. Даже внештатные сотрудники. Начальство ничего не знает о его кошмарах? Или напротив – знает и держит его для того чтобы в нужный момент… что? Свалить на психа, например немотивированное убийство? Или еще что похуже? На протяжении того времени что он работал на них, подобных серьезных случаев было немало. Но если внештатного полевого агента и сдавали – то почему всякий раз это оказывался кто-то другой? Или такая судьба ждет всякого выведенного за штат и просто пришло его время? Тогда почему сейчас – когда угроза новой войны того и гляди станет реальностью и каждый специалист должен быть на счету?

Данила вспомнил, как отказался возглавить один из двадцати секторов управления специальных операций. Стать начальником над убийцами. Пока – начальником низкого ранга. И лицо «майора Блина», слушавшего его отказ. И его вердикт. Согласие и дальнейшая карьера или выход за штат. И предложение «не усугублять» и «не упускать шанс». Но Данила стал внештатным агентом. Пешкой, которую не двигают к последней линии шахматной доски, но готовы в любой момент с этой доски смахнуть. Он не знал, чего в его решении было больше – нежелания организовывать убийства чужими руками или желания утереть нос самодовольному служаке? А может он просто всё это время искал смерти? Подсознательно испытывал терпение фортуны, ожидая, когда её улыбка сменится злобной гримасой и он таки получит свой бластерный луч в сердце или струну на горло?

Как бы то ни было, работа полевым агентом за штатом не убила его. И не улучшило отношения к нему майора Рука. Хотя и не ухудшило. Профессионалами безопасники не разбрасывались. Хорошо… Даже если по той или иной причине от него задумали избавиться – от службы безопасности не убережешься.

Другие варианты? Зачем им отбирать у него Удачницу?

Возможно, они хотят его втравить в некую гадость, на которую он не согласился бы даже в качестве приказа. Использовать втемную. «Майор Блин» прекрасно знал, что на операции, связанные с прямой угрозой жизни гражданскому населению он не пойдет никогда. Пытался – и поэтому знал. При таком варианте психотехник на его стороне, мягко говоря, не нужен.

Потом он подумал об Удачнице. Может они просто переводят её на должность повыше, но не нашли ей замены. В конце концов, проявила она себя неплохо. Ни одного прокола за все три года работы с ним. Как и у него – за его десять лет. Он принялся вспоминать предыдущих удачниц, работавших с ним в паре. Одну перевели на другую должность. Вторая свихнулась. И оба варианта вполне закономерны для психотехника на службе безопасности…

Капсула вздрогнула и на маленькой приборной доске вспыхнула лампочка. Стыковка началась.