Еще бы. Даже самый отважный герой, очнувшись от дикой боли, увидев собственные кишки, вывалившиеся из вспоротого живота, не станет упорствовать.
Месье Жюфон, (а это оказался именно он), героем не был. Когда доктор очнулся от жгучей боли, в окровавленном саване, привязанный к стулу, и увидел, что из разреза на животе, прямо ему на колени вывалились синие потроха, юноша даже испугался, вдруг старик от шока помрет. Лицо того стало белее мела, из глаз ручьем покатились слезы, он принялся мычать, дико таращась на лежавший на столе, огромных размеров окровавленный тесак, и на сидевшего напротив парня, раскаляющего над пламенем свечи грязную кочергу. Если бы не кляп, он бы сейчас так орал, что сбежались бы все соседи. Но Тим учел этот момент. Старик не помер, хотя паста из Дайгорского перца, попав на открытую кожу, могла, кого угодно довести до слез. Купив на рынке эту адскую смесь, используемую в приготовлении гремучих соусов, он опробовал ее действие на себе. Ощущение было такое, словно в то место вгоняют раскаленные иглы. Но едва он смыл густую смесь теплой водой, жжение прекратилось.
И вот теперь, глядя на выпучившего глаза старика, он внутренне содрогался, представляя, какие тот испытывает ощущения.
"Ну, что ж, за все когда-то приходится платить"
Позволив боссу малолетних разбойников, прочувствовать торжественность момента, Тим спросил, играя сумасшедшего злодея:
- Месье, какой глаз вам менее всего нужен, левый или правый?
Старик, глядя на измазанную кровью физиономию Тима, побледнел еще больше, хотя казалось: куда уже? Капли пота выступили на лбу, он зажмурился и отрицательно замотал головой.
- То есть, вы утверждаете, что оба глаза вам уже не понадобятся! - продолжил игру парень.
За окнами пели птички, начинался обычный день. Погода наладилась, светило яркое солнце, на улице послышались детские голоса, проехали первые автомобили. И вот в такой момент, все должно было закончиться. Неожиданно, старик вспомнил жену, дочь, оставшуюся в Париже. А ведь жизнь его, сейчас могла быть совсем другой. Все чертовы банки. Мерзкие, чертовы банки! Первый кредит он оформил на оборудование частного кабинета еще там, в столице. Но дело шло вяло, пациенты попадались все больше небогатые, и спустя год, он был вынужден взять еще один кредит. Погасив долг перед первым банком, попытался в следующий год рассчитаться со вторым, но сумма оказалась слишком большой. Он работал день и ночь. Ездил на вызовы, принимал роды, проводил не сложные операции. А под конец года, пришло письмо, в котором его известили о том, что в связи с изменением ситуации в Европе, и увеличившимися рисками, банк вынужден повысить процентную ставку по кредитам вдвое. В тот день, месье Жюфон, потерял всякую надежду. Он продал свой прекрасный дом в столице, и перебрался сюда. Но супруга, которую он давно подозревал в неверности, и дочь, избалованная столичной роскошью, совсем уже взрослая девица, не пожелали ехать с ним. Денег хватило, чтобы погасить большую часть кредита, да снять жене с дочерью, скромную четырехкомнатную квартиру в центре. Сам он остался практически на нуле. Они с сыном - Николя, перебрались в Марсель, и попробовали начать все сначала. Снова пришлось брать кредит и не один. Сын захотел открыть собственное дело, да и жить нужно было где-то. Поначалу все шло довольно неплохо. У него появились постоянные клиенты. Врачом он был хорошим, слухи о новом докторе из Парижа разлетелись быстро, и постепенно дело наладилось. Месье Жюфон уже подумывал, не жениться ли на какой-нибудь хорошенькой вдовушке, когда в один "прекрасный" день, банк, в котором он держал все свои накопления, лопнул. А через месяц, к нему заявились кредиторы. И тогда, он запил. Беспробудно, до обмороков и странных зеленых человечков, которые приходили по ночам, и звали его с собой. Дом все-таки не забрали. Поручился сын, который кое-как сводил концы с концами. А месье Жюфон, потеряв веру в себя и в человечество, окончательно скатился на дно. Все пациенты разбежались, (кто будет лечиться у пьяного доктора?), в доме стали появляться какие-то темные личности, и спустя несколько лет, в один "прекрасный" момент, он осознал, что неожиданно для самого себя, стал главарем банды подростков. С того времени, жизнь его превратилась в бесконечный кошмар. Иногда просыпаясь по утрам в этой грязной комнате, он давал себе клятву, что завяжет с преступным миром. Но вечером приходили его парни, приносили добытое за день, и он забывал о своем обещании. С каждым днем его тайник пополнялся очередной кругленькой суммой, либо еще одной золотой безделицей. Перебирая бывало свои сокровища, он мечтал, как вернется в Париж. Как выкупит назад свой дом. Перед мысленным взором тут же возникали роскошные автомобили, услужливые лакеи, черный фрак, толстенькая любовница, а где-то на заднем плане, сгорающая от зависти супруга.
Он давно уже погасил задолженности перед кредиторами, помог сыну расширить дело, но в собственной жизни так ничего и не изменил. А на днях, произошло непонятное событие. Его парни сделали какого-то высокородного. Увидев рюкзак, который никак не мог принадлежать избалованному сынку местной знати, он почему-то встревожился. А, когда в этом мешке обнаружилось почти сто тысяч кредитов, и золотые украшения примерно на такую же сумму, он принялся выпытывать, кем был ограбленный. Парни успокоили, что это был обычный сынок богатенького папы. Правда, бегал он очень здорово, Крысу пришлось бы туго, если бы не отработанный прием с подножкой. В полицию тот не заявил, и на рынке больше не появлялся.
Как раз последнее, еще больше обеспокоило старика. Совсем уже озадачил его, металлический ящик, а также большой пакет, в котором обнаружились бумаги, какие-то схемы, чертежи, все на незнакомом языке. Ящичек запирался на диковинный замок, с вращающимися колесиками, на которых были выгравированы странные знаки. Найденные в рюкзаке золотые украшения: цепочки, старинные перстни, необычные браслеты, были завернуты в простой носовой платок. Да и толстая пачка кредитов, находилась в обычном бумажном свертке, так что, старика последние дни терзало просто-таки болезненное любопытство. Что же там внутри? Скорее всего, там находилось что-то еще более ценное, раз хозяин запирал это в такой удивительный ящик. Даже самый острый нож, не оставлял на сером металле никаких следов. Заходивший на днях Николя, повертев ящик в руках, предложил вскрыть его в своей мастерской, но старик отказался. Неизвестно, что там внутри. А вдруг там обнаружится такое...
И вот теперь, за все приходиться расплачиваться. Он понимал, что со вспоротым животом, проживет максимум десять минут. Скоро наступит болевой шок, а затем..., но сидящий напротив ..., не даст ему спокойно отойти в мир иной. Перед носом уже дымится закопченная кочерга, и ему на выбор предлагают выжечь глаз. Если бы только ему позволили говорить! Он не будет кричать. Да, страшная рана жжет невыносимо, но он выдержит.
Словно услышав эти мысли, парень, руки которого были по локоть в крови, раздумывая, спросил:
- А может, мы для начала немного побеседуем?
Доктор, усиленно закивал, давая понять, что страстно желает излить душу своему гостю.
- Предупреждаю, - прорычал юноша, - Кричать бесполезно! Если вас и услышат, помочь уже вряд ли успеют!
Старик снова отчаянно закивал. И тогда юноша вынул кляп.
Все же, боль была невыносимая. Живот горел огнем, а вывалившиеся на колени фиолетовые кишки, источали такое зловоние, что он не сдержался. Изо рта вырвался хриплый стон, но замаячившая перед носом раскаленная кочерга, неожиданно придала сил.
- Что вам нужно, месье? - с трудом ворочая сухим языком, как можно вежливее спросил он. - Я бедный доктор. Уже пять лет, как не практикую. Ничего ценного у меня не... кончик носа издал тихое шипение, и из глаз лжеца, снова градом покатились слезы.
- Зачем вы так, месье Жюфон? Я с вами по-хорошему. Как с любимым дедушкой, а вы...!
