Не тратя сил на возгласы, он прыгнул. Пол, словно на орбитальном лифте, неожиданно рванул из-под ног. Потеряв спружиненность, Йонге влепился в спину напарника, не успел отвернуться и носом врезался в затылок Рудольфа. Оба рухнули, Йонге приложился еще раз и яростно шмыгнул, чувствуя обильную мокрень, побежавшую из ноздрей.

Рудольф крутанулся, рванулся в сторону, выкатываясь и одновременно хватая напарника за локоть. Йонге мгновенно оттолкнулся от пола, не давая утянуть себя вниз. Уже оказавшись на спине, Рудольф ударил коленом. Йонге уклонился – удар едва-едва скользнул по боку. Хекнув, Йонге обрушился всем весом. Рудольф вскинул руки.

Почувствовав, как сжимаются в замок пальцы напарника у него за спиной, Йонге ухмыльнулся и тряхнул головой. Капли крови полетели во все стороны.

– Поймал, – сказал он.

Рудольф дернулся и тут же скривился. Искусственно выращенный на синхроне инстинкт помогать напарнику испортил всю драку. Вместо того, чтобы заломить пилоту руки, он держал его, словно собирался спасать от всех опасностей мира.

Бросив фиксаторы, Йонге приподнялся на локте, упираясь в грудь Рудольфа, и обстоятельно вытер кровоточащий нос ладонью. Шмыгнул, собирая кровавую слизь, и хотел уже харкнуть, но одумался и сплюнул себе в ладонь.

– У нас на связи эти чертовы инсалар! – повторил он. – Они хотят назад свои запчасти! Вот дипломатом я быть не нанимался!

– Прошу прощения, первый пилот, – вмешалась Фелиция. – С удовольствием сообщаю вам, что в настоящий момент дипломатические обязанности исполняет первый навигатор.

– Что?

– Первый навигатор, – повторила Фелиция.

Йонге шмыгнул еще раз. Больше плевать было некуда, а утирать нос – разве что обшлагом. Рудольф быстро разжал руки и отгородился ладонью. Темная кровь с зелеными искрами капнула прямо на биополимерную микросхему. Рудольф зашипел и сжал кулак.

Йонге приготовился бить первым.

– Не срать на моей территории, – недовольно сказал Рудольф и хлопнул его по бедру. – Слезай, гад.

Йонге скатился в сторону и распластался на полу. Холодные решетки приятно остужали затылок. Он сглотнул – и крови стало значительно меньше. Рудольф сел, покрутил головой и заглянул себе в кулак.

– Говнюк ты.

– Да ладно, – мирно откликнулся Йонге. – Сам понимаешь, нельзя делать переходники для искинов.

– Это очень мерзкое чувство, когда чего-то хочется, а нельзя.

Йонге поворочал головой, убедился, что в носу булькать перестало, и тоже сел. Ладонь он вытер об пол, невзирая на яростный взгляд напарника.

– И потом, подумай: сделал бы ты девочку, загрузил туда Фелицию. А дальше…

Йонге намеренно замолчал. Рудольф уставился на него непонимающим взглядом.

– Она себя девочкой не считает, – напомнил Йонге. – Отвертку возьмет и в жопу запихает.

Рудольф хлопнул губами.

– Только по обоюдному согласию, первый пилот, – промурлыкало баритоном из-под потолка.

– Нечего подслушивать! – заорал Йонге.

– Считаю необходимым уведомить вас, первый пилот, что прямой контакт с системой сопровождения нейроинтерфейса благотворно влияет на физиологию экипажа.

– Пожалуй, я действительно верну запчасти владельцам, – задумчиво сказал Рудольф. – Но все равно жаль, что нельзя, например, тебе в рожу дать – и так расшибленная. Это что, секретный фармацевтический прием – бой носом?

Йонге захохотал.

*

Недоделанного киберика Рудольф свалил на крохотного погрузчика. Под грузом машинку почти не было видно, и создавалось жутковатое впечатление, что пластиковый труп плывет над полом, негромко жужжа.

Рудольф тоже жужжал. Нудно и педантично перечислял все выдающиеся, хоть и устаревшие, решения, использованные при сборке Валькирий. Йонге не вслушивался, пытаясь подавить желание припустить бегом. Напрямую с Сайнжей поговорить не получалось, и Йонге изнемогал от невозможности влепить яуту за самоуправство.

На повороте Рудольф догнал его и схватил за плечо. Йонге едва не споткнулся. Рудольф силком развернул его.

– Что?

– У меня есть план.

Ни к каким планам Йонге готов не был и открыл рот, чтобы немедленно об этом уведомить напарника. Рудольф схватил его уже за запястье. Раздался металлический щелчок. Инстинктивно дернув рукой, Йонге обнаружил, что фиксатор намертво пристегнут к поясу механика. Вырвать пояс вместе с пряжкой он не успел: Рудольф обхватил его за голову обеими руками.

– Вот он! – торжественно сказал механик.

Йонге едва успел втянуть воздуха, как Рудольф ринулся в атаку. Отступая перед яростным напором, Йонге едва не потерял равновесие. Рванул рукой, пытаясь высвободиться, сгреб Рудольфа за рубашку в районе лопаток и рванул еще раз. Наручник яростно лязгнул, раскрываясь. Йонге успел неуместно подумать, что биопласт им достался хреновый – и Рудольф все-таки дотянулся. Совсем как на Калисее, они столкнулись зубами, но на этот раз ни один не отдернулся.

Поцелуй тянулся и тянулся, разматывая синхрон виток за витком, пока жажда не вспыхнула во всем теле. И пока не кончился воздух. Рудольф разжал хватку. Йонге дернул его за рубашку вновь, и напарник вскинул голову.

Пару мгновений оба тяжело дышали, восстанавливая пульс.

– Это что, – тихо и грозно сказал Йонге, – взамен пластиковой бабы?

– Наоборот, – Рудольф сощурился, едва не облизываясь. – Пластиковая баба – взамен.

Он провел пальцами поперек лба Йонге, спустился по виску, провел по челюсти и зацепил нижнюю губу. Йонге почувствовал медленно проступающую испарину: на животе, на спине, подмышками…

– Не могу, – почти промурлыкал Рудольф. – Всегда хочу трогать. Каждый день, каждый час. Хуже, чем на Калисее. Или лучше.

От его слов становилось так душно и жарко, что Йонге даже не мог сглотнуть толком – во рту резко пересохло. Рудольф рассеянно смотрел сквозь него. Стеклянный взгляд, такой же, как на сломанном синхроне. Йонге глубоко вздохнул, и пересохший язык все-таки заворочался.

– Лучше, – побормотал Йонге, свободной рукой обхватывая Рудольфа за затылок.

Напарник вновь попробовал сжать его виски, но Йонге успел раньше, и наручник снова щелкнул.

– Эй!

– Я предупреждал.

Йонге обхватил его за запястье и потянул назад, выворачивая руку. С недовольным возгласом Рудольф почти выгнулся, выпячивая живот. Йонге потянул еще дальше, пока напарник не зарычал, щурясь от боли. Йонге подхватил – синхрон отдавал ощущения предельно щедро. Слегка ослабил нажим и уставился в светлые глаза.

– Че наскакиваешь, – сквозь зубы сказал он. – Задолбал уже, ниндзя в темных коридорах.

– Это эффект сюрприза, – возразил Рудольф.

Йонге уловил в его голосе еле заметную тень беспокойства. Вздохнул и улыбнулся.

– А если я начну так? Первый же орать и лягаться будешь.

Рудольф ухватил его за плечо, все еще отклоняясь назад.

– Да, блин, никто меня не учил, как к таким кривым рожам подкатывать!

– Кривым? – переспросил Йонге.

– Кривоносым, – исправился напарник. – В смысле, с разбитыми носами. Я, блин, воспитан в традициях лучших домов Берлина! Академии, званые вечера, танцы, кавалеры приглашают дам и все такое! Scheisse!

Йонге сжал губы, пытаясь сдержать рвущийся из груди хохот. Рудольф вывернул запястье и ухватил его за ладонь.

– Я, может, кризис личности испытываю, – вдохновенно продолжил он. – Может, это я подбираю лучшие варианты взаимодействия! Может, я реестр веду!

Йонге все-таки не выдержал, всхлипнул, подался вперед и уткнулся ему же в плечо, содрогаясь от смеха.

Рудольф вздохнул и обхватил его за шею. Извернул захваченную руку сильнее, пытаясь нащупать сковавшие их браслеты. Восстанавливая дыхание, Йонге подцепил цепочку пальцем, и пустил разряд. Биопласт недовольно содрогнулся, Йонге наддал, и молекулярная структура поддалась. Цепочка развалилась.

Помедлив еще пару секунд, втягивая чужой запах, он все же подался назад. Рудольф отпустил сразу.