– Конвейерная, ясен хрен, – бодро сказал Рудольф. – А ты что думал? Типа где-то сидит живой старикашка и одним глазом проверяет чистоту кристаллов?

– Что может быть лучше ручной работы, – почти мечтательно протянул Сайнжа, убирая руки.

– Поточный метод, дающий много денег, – уверенно сказал Йонге.

– Глупый умансоо. Тогда нужно убрать сокровище, чтобы сберечь до утра.

– В администрации есть сейфовые ячейки, – Рудольф наклонился за сумкой, тщательно застегнул и с усилием поднял ее. – Двинули. Потом в тратторию сходим и посмотрим, что сегодня есть по программе. Надо отметить!

– Как же они нас там будут рады видеть, в администрации этой, – пробормотал Йонге. – Э, стой! Маску сейчас возьму!

– Валяй, если что, я разыграю еще один инфаркт, – весело отозвался Рудольф.

Сайнжа почти хрюкнул.

– Сердечная болезнь?

Йонге торопливо шагал к бунхало, но ответ Рудольфа все равно услышал.

– О, это была целая история, – механик откашлялся. – Я могу рассказать в красках.

*

Утром Йонге разбудили глухие удары. Утро было очень ранним – еще до алармы, которую пилот настроил на местных семь часов. Первый экспресс до столицы отходил в восемь.

Сверившись с алармой, Йонге нахмурился. Досада от испорченного сновидения пересилила желание немедленно уснуть еще на полтора часа, и он вылез из кровати. Прошлепав до самых дверей, Йонге посмотрел на площадку.

Яут резвился возле баньяна. Совершал сложные выпады и уклонения и с раздражающей регулярностью лупил по стволу голыми кулаками. Ночные гуляния явно не мешали расписанию тренировок. Баньян уже частично потерял кору, а Сайнжа так ни разу и не встряхнул запястьями для отдыха. По ходу своих упражнений он еще и маневрировал среди воздушных корней. Чувствительные к движениям отростки почти не шевелились.

Йонге поморгал, зевнул, но обратно в кровать уже не очень хотелось.

Лениво выползя на веранду, он оперся на низкие перильца и уставился на яута.

Минутой позже из соседнего бунгало явился взъерошенный механик. В отличие от Йонге, он не стал занимать позицию зрителя. Решительно спустившись с веранды, Рудольф прошлепал до самого баньяна и остановился, сложив руки на груди.

– Эй, великий охотник! – рявкнул он. – Ты, блин, чего творишь в такую рань?

Сайнжа закончил последовательность быстрых ударов, в прыжке врезал по баньяну ногой и приземлился на корточки. Медленно развернулся к Рудольфу и неторопливо выпрямился.

– Какого хрена? – грозно вопросил механик.

Яут вышел из-под завесы корней и двинулся на собеседника. Йонге устроил локти на перилах поудобнее и с большим интересом приготовился наблюдать за утренними разборками.

– Я сплю! – продолжил механик. – Он спит! – теперь он безошибочно ткнул большим пальцем в Йонге. – А ты нарушаешь тишину, блин, утра!

Яут остановился и демонстративно оглядел Рудольфа сверху вниз: от макушки до босых пальцев ног. Механик расправил плечи еще шире. Для человека, одетого только в собственную кожу, он выглядел достаточно уверенно.

– Громче всех орешь ты, – наконец сказал Сайнжа. – К тому же, обычно ты спишь так, словно лежишь в анабиозе.

– Зато я не в анабиозе, – подал голос Йонге.

– Ты все равно встаешь рано.

– Я иду спать, – все еще грозно сказал Рудольф. – Кто будет орать, с тем случится что-нибудь плохое.

– Нет. Идем, ты покажешь мне пляж, – яут схватил его за плечо. – Мы насладимся светом утренней зари.

– Еще чего! – почти заорал Рудольф.

– Свежесть ветра с моря, – вдохновенно сказал яут. – Утренние физические нагрузки! Идем, Рхудо-о’ф.

Не разделяя слов и дела, он дернул механика к себе, одновременно подсел и с блеском выполнил захват противника. Ноги Рудольфа взбрыкнули в воздухе, и механик оказался на плече яута. Вместо яростного рева прозвучал задыхающийся кашель. Яут развернулся на месте и вразвалку двинулся к выходу. Пара длинных клинков гипнотически раскачивалась у него на бедрах.

– Scheisse, хоть полотенце дайте! – возопил механик.

Вне себя от восторга, Йонге рысью устремился к его бунхало.

Когда он, наконец-то найдя полотенце, снова выскочил на площадку, яут как раз добрался до изгороди. Рудольф уже не орал, а лишь сдавленно матерился, профилактически дубася яута по спине. Размашисто промчавшись через всю площадку, Йонге швырнул ему полотенце. Рудольф еле поймал туго скрученный комок.

– Вот поэтому я с вами в волейбол и не играю, – вежливо попрощался Йонге.

Уже не глядя, как там Рудольф будет прикрывать тылы отельным полотенцем, Йонге направился обратно в бунхало. Теперь-то он точно мог подремать.

*

Полтора часа спустя, строго по аларме, Йонге окончательно отлип от подушки и перешел в режим автопилота. Чистка зубов и прочие утренние ритуалы проходили без участия сознания.

В реальность Йонге вывалился, только когда вышел на площадку и обнаружил там участников утреннего конфликта. Рудольф сидел в кресле, сложив ноги на стол, и цедил пиво. В бутылке Йонге безошибочно признал купленное позавчера.

Яут расположился во втором кресле и вдумчиво поглощал нечто, смахивающее на лапшу поганого буро-зеленого цвета. Йонге инстинктивно принюхался. После чего решительно прошел к столу и атаковал блюдо. Мерзкий запах чужой жратвы был одновременно и умопомрачителен до слюнопускания.

– Ты, – прочавкал Йонге, указуя на Рудольфа, – контролируй тесты. Я – в администрацию и на экспресс.

– А я? – поинтересовался Сайнжа, наматывая на клык длинную лапшину.

Йонге хотел уже ляпнуть бородатое космопроходческое “а ты багаж”, но сдержался в последний момент.

– Езжай с ним, – сказал Рудольф. – Охраняй, чтоб нас не ограбили.

– Мне помощь не нужна, – возмутился Йонге, вытирая руки об удачно свисающие над головой листья.

– А мне тут посторонние не нужны. Валите-валите, я буду работать в тишине и покое.

– Почему ты хочешь следить? – Сайнжа встал с места. – Не доверяешь вашим конструкторам?

– Это я хочу, чтобы он следил, – поправил Йонге.

– Но зачем?

– Затем, что перепланировка не по стандарту.

– Вы свалите или нет? – возопил Рудольф.

Он уже успел развернуть гигантский экран, заполненный текущей схемой “Фелиции”. Яут стоял точно в том месте, где на схеме обозначался стержень.

– Больше почтения, умансоо! – рявкнул Сайнжа в ответ. – Иначе я выбью его силой!

Гигантские бабочки-полуночники в страхе сорвались со ствола баньяна и суматошно забились под раскидистой кроной, обильно посыпая пыльцой всех присутствующих. Голограммы зарябили. Сайнжа вскинул руку с лезвиями.

Рудольф закатил глаза и большим пальцем указал в сторону выхода.

– Видишь, как его портит умственная работа, – Йонге еще раз вытер руки и с сожалением посмотрел на оставшуюся лапшу. – Пошли, пока стрелять не начал. Или пока нас не опылило насмерть.

Сайнжа покачал головой и звучно чихнул.

*

Ехать до Финнай предстояло целый час. Дольше, чем прыжки на короткие расстояния. Йонге любовно наглаживал сумку, со всем почтением изъятую в администрации, и пялился в окно, где быстро мелькали разлапистые растения. Солнце шпарило вовсю, но тонировка не пропускала большую часть излучения. К тому же в вагоне работал охладитель. Сайнжа еще на входе отметил это недовольным ворчанием и устроился поближе к пилоту.

Немногочисленные пассажиры усиленно делали вид, что заняты своими делами, но краем глаза Йонге то и дело ловил быстрые взгляды. Своих инорасцев на Эйрике хватало, однако яуты не были любителями курортных развлечений. Тем более яуты в традиционной боевой экипировке. Оставалось лишь радоваться, что наплечный плазмомет Сайнжа дисциплинированно оставил в сейфовой ячейке.