– Так от тебя же, – усмехнулся он. – Нефиг было за аквариум хвататься. Я предупреждал.

Рудольф расправил плечи.

“Что ж, тогда я с гордостью смогу всем говорить, что стал родоначальником целой расы!”

Йонге насмешливо прищурился и вновь помахал.

“Из тебя бы руки точно не получились, – уверенно продолжил Рудольф. – Все-таки генетически я стою повыше”.

– Генетически ты, как и я, изрядно попорчен яутской ДНК, – парировал Йонге.

Инсалар решился. Хвост медленно взмыл, толкая существо вперед на добрых несколько метров. Обтянутые зеленоватой кожей ребра вздымались и опадали, и в такт им раздувались жаберные мешки – словно инсалар обиженно надувал щеки.

– Как бы с ним поговорить, – озадачился Йонге.

Инсалар снова вытянул руку, предусмотрительно не приближаясь больше чем на полметра. Йонге поболтал ногами, утягивая следом Рудольфа. Тоже подался вперед.

Вытянутые пальцы, упакованные в черную пленку, коснулись длинных, хрупких с виду отростков. Инсалар отдернул руку, но почти сразу вернул обратно. Рудольф громко фыркнул и решительно протянул руку. Инсалар неуверенно вытянул палец. Механик немедленно сгреб длиннопалую ладонь и потряс, насколько пускала вода.

Инсалар лихорадочно ударил хвостом, и обоих людей протащило следом. Йонге увидел, как на фоне сияющих голубых столбов из глубины поднимаются еще несколько силуэтов. Инсалар двигались быстро и плавно, и среди этих движений Йонге чувствовал себя чужим. Вторгшимся непрошенным гостем. Может, даже добычей.

“Да, передатчик не помешал бы”.

Рудольф разжал рукопожатие и сделал несколько невнятных жестов. Инсалар повернулся боком. Внимательный черный глаз двигался, явно всматриваясь в жесты, но вытянутая морда приняла совершенно озадаченное выражение.

– Даже я тебя не понимаю, – заметил Йонге.

“Ограниченные типы! – Рудольф высвободился из хватки и отплыл в сторону. – Хотя у нас есть еще киберик, плохо говорящий. И почти дохлый атмосферник-транзит. Выводы?”

– Надо больше “Колибри”?

“Точно”.

Рудольф развернулся, подгреб и снова оказался лицом к инсалар. Один так и держался впереди, двое почтительно шевелили раскидистыми хвостами на расстоянии. Еще несколько кружили метров на пять глубже. Рудольф помахал обеими руками. В воде движения получались плавными, почти гипнотическими. Последовательно указав на себя и на напарника, Рудольф изобразил, как они уплывают. Ткнул в инсалар и нарисовал круг. Потом попробовал изобразить, как надевает вьювер для переговоров.

До сих пор внимательно наблюдавший инсалар шарахнулся в сторону. Державшиеся в отдалении товарищи дружно ринулись врассыпную. Йонге озадаченно проводил их взглядом.

– Может, ты им изобразил поджаривание мозга?

“Да хрен их поймет. Сайнжа бы сейчас не помешал со своими мозгами”.

– А где он?

“Откуда я знаю? Прыгал быстрее, чем смотрел по сторонам”.

Первый инсалар повернулся на месте вокруг оси и ринулся вперед, расставив руки. Несмотря на хрупкость, был он прилично крупнее юнуса. Раскинутые тонкие руки обхватили обоих, и инсалар устремился вверх.

В ушах отчаянно запищало. Глубина успела измениться с девятнадцати до двенадцати метров, и костюм сам собой сдавил грудь, выжимая лишний воздух. Йонге вцепился в запястье инсалар. Сердитый писк в ушах и резко возросшая тяжесть в ногах напугали едва не больше, чем невозможность толком вдохнуть. Тут же на маске вновь вспыхнул сигнал принудительной остановки.

Инсалар прилагал все больше усилий, и в ответ микрокатушка точно так же повышала сопротивление. Йонге ударил в плечо инсалар. Вытянутая башка повернулась, черный глаз мигнул, и Йонге отчаянно полоснул себя по горлу.

Инсалар открыл узкую пасть.

В первую очередь Йонге увидел зубы.

Потом он услышал высокий, пронзительный звук, отдающийся в костях черепа. На стекле маски заплясали кривые неопознанного сигнала. Вдоль позвоночника стрельнули искры. Йонге вспомнил брошенное кибериком упоминание про использование электричества.

– Нет! – он вытянул руку. – Не понимаю! Прекрати!

Скачок напряжения был таким резким, что Йонге выгнуло назад. Рудольф приглушенно взвыл. Запах цитрона вновь усилился, почти до одури – гелиокс полностью заменил обычный кислород. Йонге выдохнул, и обнаружил, что голос у него жутко писклявый.

Помехи в маске не исчезали, но теперь казалось, что в кривых линиях угадываются какие-то символы. Головная боль спустилась на скулы и нос – из-за нее Йонге никак не мог сосредоточиться.

“Блин, ты видишь?”

Несмотря на боль, Йонге чуть не засмеялся – Рудольф тоже пищал.

– Ха… Ух… Помехи?

“Господи, ну и… Тьфу… Бля! Ладно – это же техноязык!”

Все еще пытаясь отпихнуть цепкую руку инсалар, Йонге попытался сосредоточиться.

“Unl…k…alert… evol…io…release_2”.

Голубое свечение под ногами на мгновение померкло. Инсалар дернулся вверх – и снова спасовал перед упорством охранного компьютера. Но теперь уже Йонге захотелось оказаться как можно выше. А сквозь помехи неумолимо просвечивало время стоянки: минута и сорок секунд.

Что-то огромное быстро поднималось из глубины.

“Э? – изумился Рудольф. – Ты видишь? Это еще один?”

– Это…

Инсалар вновь беззвучно завопил, вздымая хвост выше собственной головы.

Помехи взвились пиками и сложились в дрожащие буквы.

“/Orca.kill”.

– Это их монстр!

Молча и страшно, огромная туша взмыла к ним, раскрылась нелепым розовым провалом, окаймленным сверкающей острой белизной, и сомкнулась вновь.

Йонге рванулся вверх.

“А-а-а!”

Писклявый комический вопль впился не в нутро – в самую душу. Вонзился ржавыми крючьями и рванул так, что брызнуло.

Йонге сам не помнил, как и когда развернулся, но сейчас он шел вниз: на прозрачном стеклопластике отматывались цифры, и пленка сдавливала мышцы все туже, а следом повсюду впивались иголочки инъекций. В локтях, коленях, запястьях, на загривке, под челюстями.

Двадцать метров. Двадцать пять. Тридцать.

Слева по маске шла стена текста, в котором Йонге не успевал и не хотел разбираться. Химия, заливаемая в кровь ради безопасного всплытия, могла угробить его – но он торопился вниз, и ему некогда было думать.

В задыхающемся сипении, долетающем сквозь бесстрастную цифровую передачу, Рудольф все еще был живой. В голубом свечении расплывалась розовая муть. Йонге стиснул зубы и рванул еще быстрее.

Он видел, что тварь, выбравшаяся из погасшего охранного контура, тащит его напарника вниз. И отступать не собирался.

Холод сжимал кончики пальцев, и Йонге казалось, что он тянется сквозь лед.

Пятьдесят три. Пятьдесят семь. Шестьдесят.

Йонге схватился за длинный, изогнутый носовой вырост. У твари был огромный круглый глаз. Уязвимое место. Тварь вильнула, уходя в глубокий океанский сумрак. Едва не отцепившись, Йонге замахнулся и, преодолевая сопротивление воды, ударил. Пальцы вошли в мягкое, пробили стекловидную массу, и глаз брызнул черным. Йонге костями услышал беззвучный рев ярости.

Тварь резко мотнулась, изогнулась, беря обратный курс к световым столбам, и рванулась вверх. Маску залило красным светом. Тупая боль раскатилась по каждой косточке. Пробуравила легкие, разрывая их дыхательной смесью. Ударила по ушам. Катушка сработала вновь.

“Йо-онге… Мне… воздух…”

– Подожди!

Тварь билась и извивалась. Беззвучно скалясь, Йонге пробивался дальше, рыл себе ход в живой плоти и кровяных сосудах, а глубоко в голове, где-то там, где хранились сложные расчеты космических маршрутов, спокойно записалось, что для такого огромного тела нервная проводимость сделана – сконструирована! – на безупречно высоком уровне.

Он нащупал что-то упругое и туго скрученное. Вцепился скрюченными от боли пальцами и наконец-то, впервые за чертову уйму времени позволил электричеству пронзить себя насквозь.