Выпив воды на стойке, он обменялся парой-тройкой слов с охраной и, налив себе кофе, вошел в комнату и замер, чудом не выронив чашку: на рабочем столе, одетая в одни стринги, сплошь покрытая суши разных размеров и цветами, лежала девушка. Сглотнув, он медленно подошел к ней, стараясь дышать как можно спокойнее.

— А Вы… Вы к кому? — кое-как выговорил он.

— Мистер Джонс желает приятного аппетита, — с азиатским акцентом произнесла она, улыбаясь ярко-розовыми губами. Сжав челюсти так, что заскрипели зубы, мужчина поставил кофе на стол и снова подошел к ней.

— Гражданка, Вам… Вам здесь нельзя… Давайте… Давайте я Вам помогу, — то и дело облизывая губы, он стал осторожно снимать с нее листья, цветы и куски суши, отдуваясь и бормоча какой-то бред. Когда на ней остались только две дольки апельсина, прикрывающие грудь, девушка прижала руки к ней, поджав губы. — Пардон, — покраснел он, одернув руки и сложив их в азиатском жесте.

В этот момент открылась дверь, и Эмма, явно намереваясь что-то сказать, прошла в комнату, в шоке изучая представшую ее глазам картину. Пару раз сглотнув, она посмотрела на Миллса, который, став едва ли не такого же цвета, как любимые алые занавески Бута, кое-как выдавил:

— Эм, я… я все тебе объясню…

— На выход! — рявкнула она, тряхнув рукой. — Живо в коридор!

— Эмма…

— Я сказала в коридор! — зарычала она, сверкнув глазами. Шатен выскочил в коридор, и блондинка, подойдя к девушке, осведомилась уже тише, — где Ваша одежда?

— Там, — она кивнула на стул в углу.

— Сейчас, — подняв ее платье, белье и туфли, она поднесла их ей, — одевайтесь и на выход.

Азиатка, кивнув, стала одеваться, а Свон, вылетев из кабинета, буквально наскочила на Грэма, полыхая гневом.

— Ты вообще понимаешь, что творишь?! Совсем голову напекло?!

— Так это не я! — выставил он руки, стараясь удержать ее запястья.

— Ой, правда?! И кто же, позволь узнать?!

— Джонс!

— Ну конечно! — взвизгнула она, отвесив ему пощечину. — Он всегда и во всем виноват, а ты белый и пушистый!

— Но это правда он! Она сама сказала, что это от него!

— Хватит брехать! — снова ударила его Эмма, скрипнув зубами. — Была бы смелость признаться, но нет, валишь все на того, кто не нравится!

— Да угомонись ты! — скрутил ее наконец мужчина, сжав ее руки. — Это правда не я!

— Да пошел ты, Грэм!

— Хей-хей-хей! — из-за угла вышел Киллиан, на ходу снимая солнцезащитные очки. Оглядев их, он довольно улыбнулся. — Черт, а можно я сфотографирую, как она тебя душить собралась? Повешу на потолок и буду радоваться.

— Иди, куда шел, — отшила его Свон, немного успокоившись, и, вырвав руки, поправила волосы.

— Как закуска? — мило осведомился Джонс у Миллса. Блондинка замерла, вскинув на него глаза.

— Какая закуска?..

— Ну, ты же разрешила мне пошалить. И я решил немного развлечь вас, заказал вам всем суши… с сюрпризом.

— Вот видишь! — процедил Грэм, сплюнув, и, развернувшись на каблуках, выскочил на улицу, хлопнув дверью. Но Эмма словно этого и не заметила: почти не моргая, она смотрела на Киллина тяжелым, почти ощутимым взглядом, а потом, покачав головой, прошептала, сглотнув:

— Что ж ты за человек-то такой…

— Знаешь, сладкая, — усмехнулся он и, подойдя к ней вплотную, провел рукой по ее щеке, — ты даже не представляешь, какой.

— Тебе все это что, шутки? — просипела она, облизав губы. — Ты не понимаешь, где находишься?

— О нет, красавица. Очень даже понимаю. В сером и тухлом месте, где не хватает праздника. А ты, мой дражайший капитан, дала мне почти полную свободу действий. Так что я волен поступать так, как захочу, если не буду вредить делам и людям. А я могу придумать сотни шуток, обходя эти условия. Так что — спасибо и получайте удовольствие, — подмигнув ей, он невозмутимо прошел по коридору и скрылся за дверью, оставив ее с гулко бьющимся от бешенства сердцем.

Комментарий к 5. То чувство, когда разом придумала пять глав и еле успела записать в дневнике, пока не забыла :D

====== 6. ======

— Как дела с убийством?

Август собрал всю команду с утра пораньше, стоило им только прийти на работу. Дэвид, едва ли не впервые опоздавший, пытался продрать глаза, мечтая о чашке кофе, которую он оставил в кабинете, негодуя по поводу того, что столь желанный энергетический напиток может остыть к тому времени, что он к нему доберется. Грэм никак не мог переварить, что Эмма оказалась между Киллианом и Нилом, на расстоянии двух человек от него. Эмма с Нилом тщательно старались изображать полную сосредоточенность, в то время переживая из-за того, что их команда в очередной раз продула матч прошлой ночью, а Джонс… Джонс не отказался бы немного подышать, потому что от запаха перегара, окутавшего его, его мутило не меньше, чем окружающих.

Он так и не понял, зачем всячески изощряется, выдавая себя хуже, чем он есть. Да, он не подарок, не джентльмен, не хороший, не герой и явно не романтик, но и не тот «ублюдок», каким его считали его новые «друзья». Он пьет, но не каждую ночь и не в таких количествах. Он курит, но не так часто. Он меняет девушек, но не так регулярно и не набирает себе гарем на ночь. Между тем он буквально из кожи вон лез, чтобы всех воротило от бомбезного амбре алкоголя, сигарет, едва ли не нарочно оставляя упаковки презервативов на столе в комнате, доводя всех до белого каления. Он был максимально груб, неуравновешен, разбрасывал во все стороны пошлые шутки и не менее развратные намеки, получая кайф от того, как Эмма краснела, отдувалась и указывала ему на дверь, на что он отвечал новым анекдотом, вынуждая уйти остальных, преспокойно сидя на своем месте.

Несмотря на это, он, по какой-то непонятной причине, прилежно учил Уголовный Кодекс, втайне рассчитывая, что как-нибудь вечером Свон зайдет к нему проверить его знания или хотя бы их наличие, и он сможет сделать что-то… необычное с ними в главных ролях. Но капитан с каждым днем все больше и больше от него отгораживалась, если не игнорируя, то и дальше практикуя свой диалог со стеной.

— Я задал вопрос, разве нет? — громче осведомился подполковник, и все встрепенулись, синхронно продрав глаза. — Почему все такие сонные? Чем вы, простите, ночью занимались?

— Это вопрос мог бы показаться очень даже двусмысленным, — пробурчал Киллиан, не поднимая головы с плоскости стола, продолжая досматривать ночной сон. — Если бы мы были еще более плохими, чем мы есть.

— Джонс! — рявкнул Бут, встряхнув его за плечо, и брюнет поморщился, махнув рукой.

— Да встал я, встал, боже. Изверги… — протянул он, зевнув и тряхнув головой, как собака, — дьявол, кто позволил мне вчера так напиться?

— Видимо, ты сам, — закатила Эмма глаза и повернулась к Августу, который с явным недовольством смотрел на них, — я понимаю, сэр, что Вы недовольны, но мы правда стараемся во всем разобраться. Но прошло только два дня…

— А у нас почти нет улик, — закипел мужчина, вскочив на ноги, — вы знаете, что будет, если мы не раскроем третье убийство за месяц? Меня понизят, минимум на один уровень, и тогда я вас… Я вас…

— На хлеб и на воду, — обреченно синхронно отозвались Нил, Грэм, Эмма и Дэйв.

— Погоны, видать, жмут, — хмуро процедил Бут.

— Никак нет, товарищ подполковник, — сдержался Нолан, чтобы не зевнуть, — просто завал: ни оружия, ни пули, ни подозреваемых, ни, толком, свидетелей. Мы в нуле. Может, даже в минусовой степени.

— И как я на это должен реагировать? — вскинул он. — Погладить вас по головке и пожалеть, мол, дело неподъемное? Тогда всего один вопрос, можно? — он помолчал, а потом заорал так громко, что все пятеро подскочили. — Какого черта вы забыли здесь, если ничего не можете сделать?! Сложно? Устали? Так и всего вам хорошего, заявление на стол — и валите!

— Товарищ подполковник… — побледнела Эмма, облизав губы.

— Я товарищ уже почти пятьдесят лет, — скрипнул тот зубами, — только что-то не замечаю, чтобы вы учились. С такими успехам, капитан Свон, Вы дальше не пойдете, а будете катиться по лестнице все ниже и ниже. Хотите туда, откуда я тебя забрал? — девушка сглотнула, став буквально восковой, и, поджав губы, покачала головой.