— Верно! — Эмма зацепилась за последнюю фразу, схватив Реджину за локти. — Ты гений! Нужно одеться так, чтобы он закончил свидание раньше, чем мы его начнем…

— Ты головой стукнулась? Он видел тебя в юбке, теперь он точно знает, что у тебя есть, даже если ты наденешь мешок.

— Боже… — взвыла она, тряхнув волосами, — я просто реально не хочу, чтобы наша начавшаяся дружба сломалась по какой-то глупости. Он… он мне нужен, понимаешь? Нужен, как друг. С ним спокойно.

— А если это твой мужчина? — требовательно спросила та, сжав ее плечи. — Что, если Грэм никогда им не был, а вот Киллиан — то, что нужно? Просто ты боишься этого и бегаешь от возможного чувства.

— Я не могу что-либо испытывать к нему. Это… неправильно.

— Ты уже испытывала, черт возьми. На том этаже, когда, как ты сама сказала, ты ни о чем, кроме как о нем, думать не могла. А это самый что ни на есть показатель. Если у тебя из головы выветриваются все мысли, не относящиеся к нему, значит, уже что-то есть. Просто нужно добавить немного дров в вашу искру.

— Я тебе поражаюсь, — сглотнула она, — то ты ругаешься, как сапожник, а то сыплешь фразами из женских романов. Я когда-нибудь разгадаю тебя?

— Маловероятно, но если тебе удастся, расскажи мне, так как мне тоже очень интересно. Но сейчас вопрос не в этом, а в том, в чем ты пойдешь на свидание. Волосы и макияж я тебе сделаю, а вот одежду придется выбирать из того, что есть, — с этими словами она решительно подошла к шкафу и, распахнув его, стала выбрасывать на постель кофты, рубашки и юбки со штанами, иногда выдавливая колкие замечания. — Черт возьми, Эм! — взвыла она, резко развернувшись к ней. — А где сексуальные вещи? Где декольте? Мини-юбки? Платья? Где все это?

— Мне повторить мою любимую фразу? — фыркнула блондинка, сев на стул и сложив руки на груди.

— Я в курсе, что ты — не я. Но каждой женщине хочется, чтобы мужчины ее хотели. И для этого приходится прибегать к таким простым вещам, как макияж, откровенная одежда, белье… А если посмотреть на твой гардероб, то можно подумать, что его хозяйке лет пятьдесят, а не двадцать с хвостиком.

— Больно надо, — скрипнула она зубами, помрачнев, — мне нравится мой стиль.

— Солнце, — она тяжело выдохнула и подошла к ней, — я просто хочу, чтобы твой вечер прошел, как по маслу. Но для этого тебе тоже нужно этого хотеть. Я помогу сделать так, чтобы ты была еще прекраснее, чем сейчас, но и ты должна хотеть этого, должна улыбаться, потому что хмурую физиономию никакой наряд не спасет, — помолчав, женщина выдавила улыбку, ловя взгляд подруги, — ну, что? Я немножечко достучалась до тебя?

— Что мне нужно делать? — безнадежно выдохнула Свон, и Реджина, вскочив, радостно растянула губы в улыбке. — Только не делай из меня хозяйку борделя, идет?

— Мы сделаем из тебя танцовщицу борделя, — подмигнула ей та и помахала руками, — да шучу я, не переживай. Значит, так, смотри, мы берем белую рубашку с черными пуговицами, эту черную юбку с завышенной талией, а туфли на шпильке я тебе дам.

— Погоди, — блондинка подошла к ней, сжав в руках юбку, — но она слишком короткая.

— Ты знаешь, что у тебя шикарные ноги? Нет? Так вот знай и не выпендривайся.

— А на счет шпилек…

— Тут без вопросов! Только каблук!

— Я не об этом, — усмехнулась она и, подойдя к комоду, вытащила оттуда черную коробку, — у меня есть, я как-то на спор купила.

— А ну-ка дай глянуть, — Реджина достала туфли и присвистнула, оглядев их со всех сторон. — Черт, я бы у тебя их позаимствовала. Ходить умеешь на них?

— Уж точно не качаюсь.

— Значит, остался макияж, подкрутить немного волосы, и ты готова.

— Джи, — позвала ее Эмма, и подруга повернулась к ней, вскинув бровь, — спасибо тебе.

— За что? За то, что устраиваю твою личную жизнь? Так скольким я тебе обязана, а, детка? — усмехнулась она и крепко обняла ее, искренне улыбнувшись. — Лишь бы все удалось, и ты просто забыла о своих стенах и колючках.

— Рядом с ним мои колючки находятся в экстазе, — улыбнулась блондинка, покачав головой. — Они выстраиваются в очередь, чтобы сильнее уколоть этого самовлюбленного господина и стереть с его губ ухмылку.

— Это уже серьезно, детка, — захохотала та, откинув голову. — Особенно хорошо, что хоть что-то у тебя от него в экстазе.

— Джи! — она запустила в нее подушкой.

— Поняла, ты на нервах, как в ПМС. Окэ, крошка. Ладно, садись, давай сделаем из тебя конфетку.

Киллиан медленно прохаживался возле выхода метро Смоленская, иногда поглядывая на часы и задумчиво поджимая губы, стараясь предугадать, какими же будут действия Свон: она может вообще не прийти, опоздать, прийти с подругой, да что это угодно, если честно. Это же Эмма.

Почесав затылок, он снова с сомнением посмотрел на вывеску цветочного магазина, размышляя, нужно ли было купить ей цветы, ну, или цветок, но потом он понял, что лучше не давить на ее, если он не хочет, чтобы все планы на вечер сорвались и покатились в тартарары.

Он так до конца и не понял, как она среагировала на его предложение. Согласиться она согласилась, но на что? И как она в итоге это приняла? Как встреча друзей, коллег или свидание? Или вообще как намек? Но он сам не до конца понимал, что ждал от предстоящего вечера, и поэтому решил просто дождаться ее, а дальше плыть по течению, не забегая вперед.

Между тем Эмма, получив последние инструкции от Реджины в купе метро, медленно вышла на улицу и, напоследок поправив волосы, медленно пошла по дороге, оглядываясь по сторонам.

— Свон?

Она чуть не упала, услышав его голос совсем близко, и, развернувшись, выдавила слабую улыбку, стараясь не думать о том, как ему идет эта синяя рубашка с подвернутыми рукавами и потертые джинсы. Почему-то сейчас он не казался мажором или золотым парнем, он был обычным человеком с легкой щетиной, блеском в глазах и напряженной улыбкой в уголках губ.

В это время Джонс изо всех старался сохранить спокойное выражение лица, что было почти нереально, потому что он никогда не видел, чтобы эти пшеничные волосы были так красиво уложены на плечах, спадая на грудь волнистыми легкими прядями, чтобы эти глаза были такими яркими и загадочными, чтобы эти губы так манили, а тело, тело… Белая, местами прозрачная рубашка подчеркивала легкий загар, зауженная и завышенная юбка плотно облегала осиную талию и округлые бедра девушки, доходя почти до колена и открывая стройные ноги в изящных черных лакированных туфлях.

Сглотнув, он снова поймал ее взгляд и выдавил очередную улыбку, раздумывая, как можно максимально незаметно поправить штаны, чтобы она не заметила, как ему стало в них неуютно.

— Неожиданно, капитан, — усмехнулся он, наклонив голову набок, и она, расслабившись, пожала плечами, отчего ее кудряшки подпрыгнули.

— Взаимно, сержант.

Мужчина кивнул вперед, и они медленно пошли по улице, глядя куда угодно, но только друг не на друга, словно боясь, что что-то произойдет, если они снова столкнуться взглядами. Несмотря на то, что они не касались руками или хотя бы бедрами, они явно ощущали запах и присутствие другого, как если бы они сплелись в крепком объятии. Сердце отбивало чечетку, и в какой-то момент Свон, не выдержав, отошла в магазин, чтобы купить воды, а Джонс, воспользовавшись моментом, выпил квасу из бочки мужчины, что сидел на краю улицы.

Снова вернувшись к центру улицы, они попытались завязать разговор, но он в любом случае то и дело касался их работы, а не их самих, и в итоге сходил на нет, вынуждая их снова погрузиться в молчание.

— Совсем сноровку потеряла, — недовольно усмехнулась блондинка в какой-то момент, поправив волосы.

— О чем ты?

— Всегда была тема, которую можно затронуть при разговоре, а здесь как-то пусто. Даже странно. Всегда же должны быть общие интересы или увлечения. Разве нет?

— Кроме них можно поговорить о том, что нас связывает, к примеру.

— То есть? — напряглась она, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Мужчина только покачал головой, заметив выражение ее лица, но никак не отреагировал не него.