Джонхен нахмурился. Он знал, что приводить детей на шоу не было хорошей идеей... Но они так хотели этого...

- И мне это не нравится. Но так лучше, – грустно улыбнулся Джонхен, оставляя на лбу любимого поцелуй.

- Разве? – прошептал Ки. – Поймут ли они, почему мы поступаем так? Я боюсь, – признался он, закидывая свои ноги на Джонхена и сильнее прижимаясь к нему.

- Чего ты боишься? – спросил накачанный мужчина, уже зная ответ.

- Что, если они начнут ненавидеть нас за это? – на глазах Ки навернулись слезы, он попытался не прозвучать слишком печально. – Что, если они вырастут и будут думать, что мы таким образом прикрывали только себя? Я не хочу, чтобы это случилось.

Джонхен молчал некоторое время, а потом вздохнул и улыбнулся:

- Ки... Мы с самого начала знали, что наша жизнь не будет легкой. Сначала были в одной группе и обнаружили, что любим друг друга. Это было таким шоком для нас, узнать, что тебе нравится другой парень, помнишь? – он изумленно усмехнулся. – Потом появилась Секен, а ты забеременел. Ты перенес беременность практически один... Мы все так сильно пострадали, но... смогли осилить трудности. И теперь все пойдет к лучшему. Всегда так и бывает.

- Надеюсь, ты окажешься прав, – прошептал Ки, пряча лицо в шею вокалиста, вдыхая любимый запах и медленно успокаиваясь.

Джонхен погладил Ки по голове:

- Мы через столькое прошли,защищать детей от всеобщего внимания тоже будет проблемой, но знаешь что?

Ки нахмурился:

- Что?

Джонхен заулыбался:

- Мы самые лучшие родители в мире. Мы можем преодолеть и это!

Ки закатил глаза, улыбаясь:

- Пабо...

- Мы сможем. Вместе мы сможем, – сказал Джонхен в решительном тоне, в защитной манере обвивая руки вокруг талии Ки.

Ки улыбнулся, чувствуя как по телу разливается знакомое тепло. Джонхен всегда знал, как поднять ему настроение, в любой ситуации. Это было сумасшествием.

Ки поцеловал грудь своего парня, сильнее обнимая его:

- Джонхен... Я люблю тебя...

Глаза вокалиста моментально полезли на лоб, и он резко присел на кровати, от чего Ки удивленно вскрикнул:

- С чего это?!

- Просто ты так редко говоришь это!.. – лицо Джонхена расплылось в улыбке. Запрыгнув на диву, он подмял его тело под себя. – Йебо! Я так счастлив!

Джонхен даже приготовился, что младший оттолкнет его и пошлет куда подальше, но... ничего не последовало.

Он посмотрел вниз, и его глаза расширились еще больше.

Ки смотрел в сторону, краснея.

О, черт... Он выглядел таким очаровательным!..

- Ты.. Ты сам сказал, что если будем говорить людям, о которых заботимся, что любим их, то мир станет лучше... – прошептал Ки, все еще не глядя на Джонхена.

Он стеснялся?

Джонхен знал, что Ки признавался в своих чувствах таким образом, но когда он это делал, брюнет просто летал от счастья. Было слишком приятно слышать от него эти три заветных слова.

- Тогда скажи это еще раз, – ухмыльнулся старший.

- ЙА! Не испытывай свою удачу, – Ки осуждающе изогнул бровь.

Джонхен пропустил это мимо ушей, хватая другого за запястья, прислоняясь ближе:

- Скажи это, Кибом. Ну, скажи!..

Ки залился краской и отвел взгляд, чувствуя, как его лицо горит. Этот придурок знал, как трудно ему удается говорить такие вещи! Он не был сопливым романтиком! Но... даже так...

- Я-Я люблю тебя... – еле слышно прошептал Ки.

Этого было достаточно. Более, чем достаточно.

Джонхен улыбнулся, прижимаясь к диве, обхватывая губки младшего своими.

Ки удивленно застонал и ответил на поцелуй своего любимого, ощущая, как этот хорошо знакомый собственнический язык начал эротично обворачиваться вокруг его собственного.

Отстранившись, Джонхен начал осыпать его мимолетными поцелуями:

- Я тоже люблю тебя. Очень...

Ки покраснел еще сильнее, позволяя тому целовать, ласкать и прижимать его тело к собственному:

- Пабо...

Джонхен обхватил руками его тонкую талию:

- Знаешь, мы действительно двое на миллион?

- А?

- Мы особенные родители с особенными детьми. Мы оба уникальны. Мы – двое на миллион, – заулыбался вокалист, заставляя Ки снова закатить глаза.

- Не думаю, что миллиона достаточно, – ответил Ки.

- ОММАААА!

Ки и Джонхен одновременно подскочили на кровати, когда дверь их спальни открылась нараспашку. В комнату вошел пятилетний мальчик и взобрался на их кровать.

- Малыш Джэ, что случилось? – взволновался Ки на такое обеспокоенное лицо своего сына. Может, ему приснился кошмар?

- Мику украла мою красную машину! И теперь катает на ней свою Барби! – закричал Джэсон, показывая в сторону двери, где появилась Миком с надутым лицом и выпяченными губами.

- ОММА! Он врет! Он первый украл мою куклу! – захныкала маленькая брюнетка и, топнув ножкой, скрестила руки на груди.

Джонхен замер, наблюдая за тем, как дива повернулся проверить время на часах, которые стояли на тумбочке возле их кровати. О, черт...

- Вы хотите сказать... – начал Ки низким голосом.

Джонхен замахал детям руками, чтобы они убежали, губами показывая что-то вроде «Слишком поздно! Бегите спать!», но до них, кажется, не доходило.

- ... что игрались до сих пор?.. – холодный взгляд кошачьих глаз упал на близнецов.

Малыши замерли, и, когда Джонхен одними губами произнес «Бегите!», их глаза полезли на лоб.

- Что это вы вообще творите?! Я уложил вас спать четыре часа назад! А сейчас два часа ночи!!! – крикнул Ки, быстро вставая с кровати.

- О-о... – пробормотала Миком и испуганно посмотрела на своего брата перед тем, как оба с визгами вылетели прочь из комнаты.

Ки ахнул:

- КИМ МИКОМ! КИМ ДЖЭСОН! А НУ ВЕРНУЛИСЬ СЕЙЧАС ЖЕ! – закричал дива, тоже выбегая из комнаты.

Джонхен так и остался с открытым ртом... прежде, чем залиться смехом.

- Действительно, двое на миллион...

THE END