Но…

Заткнись, Дейвидсон.

Hotline Miami 2 – Dust

Я не знала, чего он добивается, и не имела ни малейшего понятия, куда он соизволил поехать после полуночи.

Зубы стучали друг о друга, и даже от его куртки было невыносимо холодно. Все было холодным.

Как и сам Гарри.

Ничего нового.

Его взгляд устремлен на одну лишь дорогу, а крепки руки с силой вцепляются в кожаный руль.

В одной тонкой кофте с закатанными рукавами до самых локтей – со мной был мой Гарри, и ни единого слова против.

Я дышала тем же воздухом, сидела в его машине, я была с ним – и это все, чего я так хотела.

Дай мне руку. – требовательно произнес он.

Я не сразу услышала его голос, что крайне выдало его недовольство, поэтому он тут же сжал ее, даже не спрашивая, чего я хочу.

Когда Гарри спрашивал то, чего я хочу?

Ты холодная.

Солнце больше не греет, Стайлс. – хмыкнула я, мысленно умоляя свое сердце биться капельку медленней.

Солнце не греет зимой, деточка.

Тебя нет рядом, Гарри. Больше ничего не греет.

Стайлс облизнул сухие губы и хрипло рассмеялся, резко затормозив в темноте.

Выходи.

Куда мы…

Выходи, Дейвидсон. Ты же не хочешь, чтобы папочка сделал это за тебя, верно?

Нервно кусая свои губы, я послушно сделала шаг в темноту и испуганно распахнула глаза в темноте.

Вокруг сплошной лес и даже свет фар не освещает ни миллиметра.

Стайлс, если ты решил грохнуть меня, это не смешно. – набравшись смелости процедила я, постоянно содрогаясь от холода.

Он быстро вышел из машины и подошел ко мне. Вплотную.

Я забываю, зачем нужны легкие.

Не узнаешь? – едко спрашивает он и осторожно касается моей щеки пальцем, а затем с болью впивается короткими ногтями в мою кожу, оставляя на ней яркий след.

Мне больно.

Так надо.

Он хватает меня за руку, тащит куда-то в темноту, холодный воздух щипит кожу и все вокруг плывет, точно в тумане.

Я испуганно вжимаюсь в его куртку, ничего не понимая, ничего не чувствуя, кроме холода.

Гарри был слишком настойчив. Он шел настолько быстро, казалось, что он не человек вовсе.

Никто не умеет ходить так быстро, как умеет это делать он.

Никто не умеет делать все, как он.

Он привел меня к заброшенному пруду, с покосившимся деревом над этим затхлым местечком.

Оглянись назад, милая.

Я послушно поворачиваю голову и в испуге осматриваю полностью сгоревший колледж, от которого остался лишь черный уголь и серый пепел.

Это же.. наш…

Ненавижу это место, Дейвидсон. – он наконец-таки решается отпустить мою руку и свободно пройти вперед.

Прислонившись крепкой спиной к мертвому дереву, он достает из заднего кармана гребаную сигарету и тут же поджигает ее, делая губами интересный рисунок из дыма.

Ты же не куришь. – замечаю я, сжавшись в один комок посреди этой пустыни.

Ты любишь меня.

От его слов в моих глазах накапливается литр, а может и два, крови, дышать уже совсем не хочется, да и не требуется.

Все вокруг действительно плывет, и от этого ни капли не смешно.

Стайлс поправляет свою шапку и смеется так звонко, от чего я начинаю дрожать еще пуще прежнего.

Ямочки.

Скажи что ты любишь его хотя бы просто за гребаные ямочки, Дейвидсон.

Это его ямочки.

С чего ты взял? – надменно произношу я и наконец, решаюсь пройти вперед и подойти к нему.

Гарри медленно поворачивает голову ко мне и выдыхает спертый дым из легких прямо мне в лицо.

Я глотаю эту дрянь с невероятным вкусом, как будто это был самый сладостный аромат из всех.

Ты упиваешься этой болью, Рикка. – томно произносит он и пинает какой-то камень в сторону. – Я обещал тебе вечность, а оставил одну лишь секунду. Для тебя.

Чт..

Для тебя одной. – он вновь улыбается и выкидывает недокуренную сигарету в сторону.

Я провожаю ее взглядом и как-то по-особому тускло вновь смотрю в его глаза.

Боль – бессмысленное чувство. – продолжает он и отрывает свою спину от дерева, приближаясь ко мне. Я делаю уверенный шаг назад, а получается лишь только вперед.

Господи.

Ты влюбилась в меня и даже не заметила, что с тобой случилось, когда меня меня не стало.

Ты остался. – пыталась возразить я, но тут же получила смачный шлепок по своим губам. – Не со мной.

Замолчи, Дейвидсон, боже, с каких пор ты стала такой смелой? – усмехается он и притягивает меня к себе настолько сильно, что я тут же врезаюсь в его крепкую грудь, и мне становится тошно лишь от того, что его так много.

Его так много рядом.

С тех пор, как ты ушел.

Стайлс призадумывается на минуту. В его глазах горит огонек, который дает мне хоть какую – то надежду.

Я ненавижу этот колледж, Дейвидсон. – шепчет он мне в лицо. Слишком близко. – Я ненавижу все, что с ним связано.

Внутри все трепещет, обволакивая меня языком яркого пламени. Наподобие того, что было несколько месяцев назад.

Каждый гребаный раз я говорил себе: «Тебе нельзя влюблять ее в себя, Стайлс. Ей будет больно.» Хорошо ли тебе сейчас, Дейвидсон?

Я опустила глаза вниз и нервно сглотнула комок посреди горла. Слова потеряли всяческий смысл, когда говорил он. Мне было нечего сказать. Я растворялась во всем.

И каждый гребаный раз мне говорили лишь одно. Для того, чтобы ты влюбилась, я должен был рассмешить тебя. Но каждый раз, когда ты смеялась, влюблялся я.

Ненавижу тебя, Стайлс. – выпальнула я, выдергивая свою руку из его ладони. – Ненавижу твою гребаную теорию, все то, что не принадлежит тебе – не принадлежит никому! – я срывалась на крик и сама не замечала, как кровь приливала к вискам, заставляя соленую воду вырываться наружу. – Ненавижу твою чертову улыбку, эти твои ямочки, ради которых хочется сдохнуть! Ненавижу, что ты не держишь меня, не отпускаешь, да тебе плевать! Ты – чертово ничтожество, ненавижу, я ненавижу тебя всего, будь ты проклят тысячу раз!

Грубым движением он заставляет меня заткнуться, прорываясь своим языком глубоко в мое горло. Обводя на нёбе восьмерку, он высасывает из меня последний воздух, крепко стиснув меня около того дерева, разрушившего все мои мечты о прекрасной жизни.

В голове прокручивается этот хренов бал, это шампанское, этот чертов «страусенок», этот ключ, который валяется на самой заброшенной свалке в мире, этот его вечный тон и язык, который заставляет заикаться любую особь женского пола.

Все это крутится в голове, оседает в легкие, разбивается об желудок и наконец, рушится в пятки.

Все рушится. – отрываясь, шепчу я ему в губы, глотая слезы, которые уже порядком, простите, заебали. – Ты разрушил меня, тварь. Ты самая что ни на есть конченая тварь, Стайлс.

Гарри мягко улыбается. Что остается ему делать, кроме как издеваться надо мной до последнего?

Пробуй. – шепчет он и спокойно вводит два пальца мне в рот, точно напоминая тот самый день, когда он поставил на мне свое клеймо.

«Моя.»

Пробуй, Дейвидсон. – шепчет он так приторно-сладко, докасаясь губами до моего лба и прокручивая пальцы через мой язык.

Горько, придурок. – выплевываю я его пальцы, чувствуя приступ тошноты.

Попробуй меня, Дейвидсон.

Я отрываю заплаканные глаза от его лица и сжимаю их с невероятной силой.

Будет еще больнее, но тебе понравится.

========== Глава 30. ==========

В силу того, что вы еще не отошли от вчерашней 7-часовой трансляции парней и до сих пор под впечатлением - я надеюсь, эта глава порадует вас не меньше.

Я вас люблю, вы помните, да?

(музыка обязательна В ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ПОРЯДКЕ.)