«Похоже, от их глаз не укрылось состояние Реннета!» – одновременно подумали Валент и Катарина, незаметно переглянувшись между собой. В будущем, это могло обернуться проблемой для них.

– Возможно, никто из Гончих не согласится с моим мнением, – начала мистик, – однако невинных нет ни тут, ни там, их никогда не было, и не будет существовать. Виновны все: кто-то больше, а кто-то меньше. И можешь не беспокоиться о нашей судьбе, – усмехнулась она под конец, обращая тон в язвительный. – Мы сгорим в Великом Подземном Пламени, но сразу после Чистого Света!

Ей и Ладану надлежало заняться решением еще одной проблемы, прежде чем покинуть здешние земли и двинуться на восток, в поисках убежища. Как оказалось, дьюрар Лангиниус не погиб в кровавом облаке, даже находясь в эпицентре. По словам Крома, причиной бедствия, одномоментно унесшего жизни четырех десятков магов, был именно нелюдь. Катарине было плевать на дьюрара, однако это не мешало ей усомниться, так ли на самом деле все было? Правду можно выяснить, только допросив предполагаемого виновника. Все Гончие изъявили желание присутствовать, но союзников в дело впутывать не собирались.

Тяжелораненых пока разложили по носилкам и маги, владеющие заклинаниями исцеления, уже начали возиться с ними. Сражение боевых магов тем и отличалось, что процесс восстановления становится невероятно коротким. Лишь тех, у кого наблюдается повреждение внутренних органов или тяжелая травма головы, считают достойными внимания целителей. Другими словами, в нынешнем положении основная часть времени тратилась на отдых и восстановление. Еще существовал небольшой нюанс в том, что ни один из лекарей не имел права израсходовать весь запас магических сил. Все же, сражение могло продолжиться или начаться в любой момент, а значит, магия требовалась всем для защиты и сохранения собственных жизней.

Реннет и Фланвол не приходили в себя. Катарина еще раз самостоятельно проверила их состояние. В случае юноши все оставалось без каких-либо изменений. Сложно сказать, хорошая то была новость или плохая. А вот маг из «Лесных Стрелков», как показалось ей, сделал еще небольшой шаг в сторону смерти.

К тому времени, как мистик и Валент подошли к дьюрару, остальные четверо членов отряда Черных Гончих собрались вместе.

– Я осмотрел его, однако никаких ранений, способных привести к критическим последствиям, не обнаружил, – сообщил Призрак. – Есть лишь несколько царапин, не более того. Но с ним не все в порядке – это факт. Наверное, можно назвать такое состояние полным физическим истощением…

– Наверное? – насторожилась Валент. – Ты не уверен?

– Я не эксперт по нелюдям, – Ладан помрачнел. – Спросите сами, если желаете. По-моему, он еще в сознании, хотя двигаться не может.

Неожиданно, хмурящая брови чародейка Кассандра добавила:

– Он так сказал, но лично я не назвала бы это пребыванием в сознании или даже состоянием трезвого рассудка.

– То есть?

– Небольшая проблема есть, – подтвердил Ладан, когда вдруг все взгляды обратились к нему. – Опять же, не берусь ничего конкретно утверждать, но похоже Лангиниус повредился рассудком. Он постоянно шепчет одно и то же слово, будто с другими никогда дел не имел.

Мистик оглянулась на остальных – те застыли в неуютном молчании, стараясь не смотреть на лежащее перед ними тело. Глаза дьюрара были закрыты, и только сейчас Катарина заметила, что бесцветные тонкие губы что-то тихо произносят. Валент тоже это увидела. Склонившись, девушка приблизилась правым ухом ко рту хищника и замерла.

– Не могу разобрать, – призналась она, спустя несколько мгновений. – Возможно, Клесс сумеет…

– Кровь! – вырвалось одно-единственное слово из уст Кассандры.

– Что?

– Он повторяет его раз за разом, – развел руками Ладан. – Понятия не имею, что он пытается нам сказать.

Кром не удержался и с неприязнью в голосе произнес:

– Это может быть связано с трагедией на поле боя. Уж как-никак, там было море крови. Не сильно удивлюсь, если все окажется делом его рук.

Его выпад заставил высказать собственное мнение и другому члену Гончих – колдуну Оуэру. Он открыто заявил, что хочет услышать объяснение из уст Лангиниуса, добавив после, что если подозрения оправдают себя, то он постарается сделать все возможное, для того чтобы нелюдь и подобные ему никогда не стали охотниками.

Катарина, как уже было сказано, относилась ко всему происходящему равнодушно. Ее не волновал факт того, что Оуэр чуть не потерял руку в кровавом облаке. Но обстановку среди Гончих она оценивала со всей возможной тщательностью. Прямо скажем, та была прескверной. Даже будучи одиночками, этим людям понадобился кто-то, на кого можно было свалить всю вину. Возможно, такое поведение продиктовано тем, что пришлось им пережить за сегодня. В конце концов, одиночки они или нет, людьми от этого не перестают быть, а в характере человека считать себя существом выше других. Ничего удивительного нет.

Скверность положения заключалась как раз-таки в другом.

«Даже не смотря на желание выместить на ком-то злобу, ни один из них так и не высказался прямым текстом. Это раздражает. До нынешнего момента все за всех решал он – Реннет, но сейчас его нет, – думала Катарина, пытаясь справиться с ситуацией. – Нет, в отличие от людей, нуждающихся в командире, каждый из Гончих имеет собственное мнение. Но сейчас они не желают высказываться как есть, потому что не привыкли внушать кому-либо личные стремления и желания. Говоря иначе, они обладают не только сильными сторонами одиночек, но и слабыми. В том случае, если каждый начнет давить на других и навязывать свое мнение им, произойдет полный раскол в отряде».

Реннет не заботился о таких вещах и наплевательски относился к расхождению во взглядах. Однако сейчас не ему, а им самим нужно было прийти к решению. Катарина снова встретилась глазами с остальными и предложила:

– Нам в любом случае необходимо узнать подробности. Тут, мне кажется, есть только один вариант. Я воспользуюсь силой мистика и испробую их на нем! – объявила она без особого энтузиазма, махнув в сторону полубессознательного Лангиниуса.

– А получится? – не без сомнения поинтересовался колдун. – Может быть, стоит подождать? Вдруг ему станет лучше?

– Скорее произойдет обратное, – мотнул подбородком Ладан.

– Тогда решено!

– Разумеется, просто так войти в чужое сознание, тем более, если это не человек, а дьюрар, может оказаться опасным делом, – говорила Катарина, вглядываясь в лицо хищника. – На такой рискованный шаг прямо сейчас пойти я бы не решилась.

Она не сказала им всей правды. В своем обычном состоянии мистик и впрямь рисковала увязнуть в чужом сознании, но стоило обратиться к темной стороне силы, как ее собственный разум становился неприступным для любых внешних факторов. Можно сказать, что одним взмахом она была способна избавиться от всех существующих слабостей мистиков. Однако пользоваться ею у всех на глазах, как это случилось во время сражения, Катарина не желала. Видевшие ее тогда на поле боя, в том числе и Валент, вряд ли догадывались об истинной сути той силы. Прекрасно понимая, что правда все равно в скором времени раскроется, она ждала лишь одного – пробуждения Реннета.

– Ты разве не об этом нам говорила, не о способности проникать в сознание? Тогда как…

– Я помню, – опередила Оуэра мистик. – Просто считаю, что погружаться в его воспоминания бессмысленно. Достаточно будет прочесть мысли. Все, что он сейчас нам хочет сказать, раз за разом описывают нынешние мысли.

– Ааа… ясно! – вымученно улыбнулась Валент.

Никто больше не проронил и слова. Катарина прикоснулась кончиками пальцев к вискам дьюрара и уже спустя несколько мгновений заговорила:

– Его мысли достаточно яркие. Хм, необычно яркие, если сравнивать с человеческими. – После короткой паузы она добавила: – И да, это он виновник возникновения кровавого облака. Подробности сейчас мне не доступны, ускользают, однако могу сказать наверняка – его мучает жажда…