- Бруно?

Ответа не было. Ни голосов птиц и белок, ни рычания Бруно. По спине побежали мурашки. Опять слишком тихо.

- Бруно! – крикнула я. Откуда-то сзади донёсся голос Джейсона; он звал меня. Я побежала вперёд, огибая обломки деревьев и упавшие брёвна, а потом увидела его. Он пристально смотрел куда-то вниз, склонив голову набок; его уши дрожали. Я не могла увидеть, на что он там уставился, но он был цел и невредим. Потом пёс опять зарычал, пятясь от чего-то перед ним. А потом раздался пронзительный, надрывный звук, который я надеюсь никогда больше не услышать. Склон, на котором стоял Бруно, начал рушиться, увлекая за собой остатки тропы. Земля вздрогнула, и прямо перед моей несчастной собакой образовалась трещина, в которую посыпалась земля и упавшие деревья. Я упала на колени и закрыла глаза от нереальности происходящего. Бруно залаял. Я открыла глаза: дальняя сторона узкой расселины возвышалась над противоположной на два – три фута. Яркий, невозможно прекрасный свет, одновременно золотой и серебристый. Бруно стоял напротив него и рычал. Я подползла к нему, прикрывая глаза. С моим приближением свет почти угас, и я смогла это рассмотреть. Но что же это? Здесь, в самом центре древесного корня, был светящийся драгоценный камень размером с мой кулак. Его бесчисленные грани излучали тёплый, манящий свет. Я посмотрела на небо в поисках солнечных лучей, но оно было полностью затянуто облаками. Свет исходил будто бы изнутри камня. Даже в пасмурный день, под деревом, он сиял, как радуга, но я никогда не видела радугу такого цвета. Я даже не могла назвать эти цвета. Передо мной была самая прекрасная вещь в мире. Бруно зарычал на неё и наклонил голову. Позади меня раздался голос Джейсона.

- Мариан!

Я не хотела отвечать. Пока не хотела.

Протянув руку, я прикоснулась к камню. Он был странно тёплым, сияющим и переливающимся. Фея, прошептала я, хотя сравнение было далеко от истины. Я попыталась взять его, понимая, что мне ни за что не вытащить камень из корней. На самом деле корни, казалось, сами отпускают его; он почти упал в мои руки. Как только я это сделала, земля подо мной и Бруно стала проседать. Я поползла назад, и Бруно тоже. Я схватила его свободной рукой. Потом я сунула камень за пояс своих брюк и удерживала пса уже двумя руками. Земля обвалилась прямо под ним. Если бы я освободила руки раньше, я бы спасла его. Он выскользнул прямо из моих рук. Бруно! Бруно! – кричала я, но он исчез в пропасти с потоком грязи и камней.

- Мариан!

Джейсон оказался рядом и оттащил меня от края обрыва. Я спрятала камень поглубже и завернулась в плащ, который носила – плащ Халдира. Потом я упала в объятия Джейсона. Я оплакивала своего пса. Я злилась на себя за то, что не сумела спасти его. А ещё я скрыла свою находку от лучшего друга. Что я за человек после этого?

========== Глава 26. Солнце клонится к закату. ==========

18 января.

Когда остальные бросились за Джейсоном и увидели новый разлом, Сэнди сказала, что, похоже, эпицентр землетрясения находился прямо под нами. Она мечтала о радио, чтобы быть точно уверенной. Её слова заставили меня вспомнить о камне и об уверенности Джейсона в том, что совпадений не бывает. Надеюсь.

После землетрясения никто не хотел уходить с открытой поляны, и я больше всех. Понятия не имею, когда я повредила лодыжку, но я не могу наступать на правую ногу. Неважно; потеря Бруно доставляет гораздо больше мучений. Я твержу себе, что он был просто собакой, но он был моим другом. Мне не хватает его большой лохматой морды. Я могла рассказать ему то, что не доверила бы никому, даже Джейсону.

Хотя солнце уже садилось, Дитер с Джейсоном настаивали, чтобы мы ушли в лес. Они правы: нам не стоит находиться на открытом пространстве, кто-то может пролететь над нами. Джейсон говорит, что опасность повторных толчков или падения деревьев завтра не уменьшится. Но он чувствовал, что худшее позади.

- Ты «чувствуешь», что всё позади? – спросил Мэйсон, определённо не видя научного обоснования его словам.

Джоэль оказал нам с Дитером помощь, какую только смог: у Дитера на спине была огромная царапина, оставленная падающим деревом. Когда мы пошли, Джоэль поддерживал меня с одной стороны, пока не нашёл подходящую для костыля палку. Для меня было гораздо лучше не зависеть от его слишком крепких объятий. Все предлагали разделить между ними мои вещи, но я не хотела, чтобы они увидели камень. Хромать с рюкзаком за спиной было неудобно и утомительно, но нам не пришлось идти долго. Густые сумерки в лесу заставили нас остановиться на ночёвку.

Почему я не показываю свою находку? Не то чтобы я хотела оставить её себе. У меня нет ни средств, ни интереса к большим прелестным украшениям – а это определённо прелестное. Человек не может носить даже камень средней величины без охраны и без опасений за свою жизнь. Едва ли он стоит того. По моему мнению, дорого только то, что подарено в знак любви. Как то кольцо, которое я сейчас ношу. Боюсь, если я покажу это чудо всем, то кто-нибудь захочет взять его себе. Оно станет искушением и разрушит наше Братство.

Потом, есть ещё эльфы. Инстинкты говорят мне, что этот камень – нечто большее, нежели искусно обработанная и необычайно большая драгоценность. Ни один бриллиант так не сияет, будто он живой внутри. Должно быть, это нечто эльфийское и, подобно лампам в Метентауронде, в нём заключён звёздный свет. А если вспомнить вечерние баллады Линдира, то в нём может быть заключено гораздо большее и, возможно, опасное для эльфов. Не нужно принимать поспешных решений. Оно лишь делает мой рюкзак тяжелее на несколько фунтов. Гораздо больше оно отягощает мои мысли.

Хотелось бы мне никогда не находить его! Мне нужно время поразмыслить.

Метентауронд близко, и это поддерживает меня, несмотря на лодыжку. Нам нужно попасть туда как можно скорее: все устали и удручены. Им пришлось через многое пройти на одной вере, и они заслужили награду. Мне нужно удостовериться, что с эльфами всё в порядке. А в первую очередь я должна убедиться, что с Владыкой Халдиром всё в порядке. Я больше ни о чём не могу думать, настолько сильно его присутствие в моих мыслях и в сердце. Все остальные чувствуют моё нетерпение, его невозможно скрыть.

***

Нас встретил Линдир, и как встретил! Он выставил дозор по приказу моего брата как только началось землетрясение, чтобы убедиться, что с нами всё хорошо. В тот день эльфы-пограничники даже не пытались скрываться. Вскоре после того, как мы разбили лагерь следующим утром после землетрясения, они окружили нас на тропе.

Их внезапное появление было очень впечатляющим. Я, конечно же, стал единственным, кто заметил их прежде, чем они показали себя. Наше Братство было сильно потрясено, за исключением Мариан и, что довольно странно, Роджера. Дитер, кажется, до сих пор непомерно удручён тем, что его так легко застали врасплох.

Нас окружили восемь высоких эльфийских лучников. Не обращая внимания на удивлённые и недоверчивые возгласы, я отступил в сторону. Сильно прихрамывая, Мариан вышла навстречу Линдиру, который выглядел довольно устрашающе. Он скомандовал «Daro!», и все замерли на своих местах.

Мариан поступила мудро, молча приложив руку к сердцу в знак приветствия. Он торжественно ответил тем же.

- Как ты? – спросил он безо всяких предисловий, сначала посмотрев на её перевязанную лодыжку и самодельный костыль, потом быстро окинув взглядом остальных.

- Хорошо, - ответила Мариан, не обращая внимания на свою травму. – Но ты, Линдир, и все остальные – вы не ранены? Землетрясение не причинило вред Метентауронду? Недалеко отсюда земля просто раскололась надвое.

- Метентауронд и его жители в безопасности, - ровно ответил Линдир и перевёл взгляд на меня. – То, что было разрушено, восстанавливается. Зато вы, по всей видимости, пострадали.

Джоэль раскрыл рот, наверно хотел сказать, что он лично ухаживал за Мариан и Дитером, но тут же закрыл его, когда свирепый воин шагнул ближе к нему.

- Джейсон не виноват, - сказала Мариан. – Я просила его… Пока мы не придём сюда.