***

Мы с Линдиром стояли в мастерской Корудринга, а тот объяснял мне расположение Лотлориена, делал умелые наброски на клочке шероховатой бумаги. Дом галадримов был величественным лесом из меллорнов в долине между двумя реками. На холме располагался Карас Галадон, окружённый глубоким рвом. За ним была высокая стена с единственным входом. Рисунки Корудринга напоминали средневековую крепость, хорошо защищённую от нападения.

Эльфы рассказали о неземной красоте города, о Владыках, правивших там. Вот каким был дом Халдира, который он так любил. Я попыталась представить его и других хранителей границ на флетах высоко в деревьях, таких, как возле Линлуина.

Что касается Серебристой Гавани, никто из них там не был. Они предположили, что Владыка Халдир бывал там, и мне следовало расспросить его.

***

В Метентауронде я видела семью Линдира – брата, его жену и родственников, но его супруга давно отплыла в Валинор. Позже по пути в Большую Залу я поинтересовалась, могу ли задать ему очень личный вопрос.

Линдир ответил, что в моих силах спросить, а в его – решить, отвечать на него или нет.

Я спросила, скучает ли он без своей жены. Он внимательно посмотрел на меня. Я быстро уточнила, что имела в виду, что поскольку они так долго в разлуке, что… то есть как… Я сильно смутилась. Как можно задать такой вопрос и при этом не оскорбить его?

- Ты хочешь знать, - спокойно произнёс он, - как я могу так долго выносить разлуку с моей любимой, как я могу жить без неё?

- Да, - с облегчением сказала я.

- Я буду откровенен, - наши взгляды встретились, - чтобы ты лучше могла понять сердце Перворождённых.

Он предложил присесть на одну из скамеек, предусмотрительно расположенных в углублениях вдоль тропинки.

Он склонил голову, затем посмотрел куда-то вдаль, будто вспоминая что-то. Вот что он сказал.

Они не были разлучены.

Он встретил её, когда ему было чуть больше сотни лет: свою единственную, с которой ему было предначертано прожить всю жизнь. Он понял это, когда впервые увидел её, а она – его. Однако прошли десятилетия, прежде чем он услышал своё сердце и попросил её руки. Она ждала его.

Их семьи всё обсудили и благословили их. Тогда они обменялись обручальными кольцами из серебра в знак верности друг другу. Эти кольца были похожи на то, что я носила на цепочке.

Я посмотрела на кольцо Джейсона. Я почти забыла про него и не снимала с момента нашей встречи у озера. Я бездумно прикоснулась к кольцу, а Линдир продолжал.

Как только прошёл год ожидания – для него это был самый долгий год! – состоялась церемония, и они обменялись золотыми кольцами, символами их супружества.

Линдир вытянул правую руку. На указательном пальце блестело золотое кольцо. У Владыки Халдира такого не было.

Потом, с улыбкой продолжал он, они шли рука об руку к своему любимому месту – поляне, скрытой от посторонних глаз, которую они нашли в Имладрисе, и связали себя навечно, духовно и телесно.

С момента, когда они стали единым целым, он стал ощущать её присутствие в своём сердце и разуме. Даже через Море он мог чувствовать её тепло, её тихий голос в своих мыслях. Он не мог мысленно говорить с ней, как раньше, поскольку она уже не в Кругах этого Мира, но несмотря на это, она была с ним.

Как это отличалось от моего брака с Кевином! Мы очень любили друг друга. Мы договаривали друг за друга фразы, часто знали, о чём думает каждый из нас. Конечно, мы были близки физически. Но столь полное единение души и разума было для нас невозможным, как и для любых других мужчины и женщины. Мне было очень трудно представить, на что это похоже.

Теперь меня не удивляло, почему эльфы часто угасали, теряя своего супруга. Я вспомнила, как трудно было мне, когда не стало Кевина. Испытать полное единение, о котором говорит Линдир, а потом внезапно потерять его, чувствовать страдания умирающего супруга… Это невыносимо! Я снова вспомнила о Калло. Он никогда не выходил из моей головы.

Отрывая меня от мрачных мыслей, Линдир заверил, что по милости Валаров она приходит к нему во сне.

Мои необычные сны о Владыке… Они были такими реальными и сильными…

Я постаралась собраться, потому что Линдир смотрел на меня с беспокойством.

- Это случалось до вашей свадьбы? – спросила я. – Они снились вам постоянно или лишь иногда?

Линдир задумался, а я ловила каждое слово его ответа. Ему такого не было дано, но он слышал об этом. По его мнению, эти сны никем специально не создавались. В сновидениях один бессознательно ищет другого. Это трудно объяснить. Оно происходило само по себе.

Я не ожидала, что Линдир будет настолько откровенным. Не желая более вторгаться в его личную жизнь и имея много пищи для размышлений, я поблагодарила его за искренний ответ.

- Скоро ты снова увидишь её.

Я пожала его руку. Он ответил ослепительной улыбкой.

- Идём, - сказал он, поднимаясь и помогая мне встать. – Владыка Халдир уже ждёт.

И он не любит ждать.

***

Я вернулась после ещё одного изматывающего дня с Владыкой Халдиром – думаю, сегодня я была лучше – и проверила платье в ванной. В комнате всё ещё пахло вином, но запах уже исчезал. Платье выглядело прекрасно, оно стало фиолетово-коричневым, но пока не высохло. Мне казалось, что к нему нужно шейное украшение – чего-то не хватало. Наверное, закончу его завтра.

В чаше осталось гораздо меньше вина, чем было перед моим уходом. Такое большое количество не могло испариться. Я с подозрением посмотрела на Бруно, который сопел громче обычного на коврике у кровати и имел довольно мокрый нос. Мне нужно было идти на ужин, а пса, без сомнений, надо было выгулять. Поэтому я растолкала его и позвала к двери. Этот чёртов пёс был пьян!

Я отвела его в конюшни, где он немедленно забился в угол и уснул. Я налила в ведро воды и поставила рядом с ним. Его накормят: внимательные эльфы наносили ему регулярные послеобеденные визиты, отчего его живот стал намного больше. Пёс быстро стал своего рода талисманом у населения пещер. А ещё он стал очень избалованным.

Вдоль стен я заметила ряды не использовавшихся, но хорошо сохранившихся уздечек и сёдел. Запах мягкой, хорошо выделанной кожи смешивался с запахом чистой соломы и делал конюшни уютными, несмотря на отсутствие лошадей. Роскошные металлические украшения, переплетающиеся цветы и листья в узорах на коже выглядели утончённо, но были достаточно прочными, чтобы выдержать большую нагрузку.

Вот такие прекрасные вещи были спрятаны здесь, где никто не мог любоваться на них.

***

Будучи очень уставшей, я рано вернулась в свой талан, чтобы отдохнуть. Вкус блюд за последнее время улучшился, и убийственные взгляды в мою сторону прекратились.

Но стоило мне лечь, сон как рукой сняло. Я не могла выбросить из головы мои сновидения и слова Линдира. Перед глазами стоял Владыка Халдир – и я беспокойно ворочалась. Видел ли он сны обо мне? Я не эльф – может, эти сны всё равно приходили от него, потому что он был эльфом? Может, он тайно желал меня, так же, как я его? Но если так, откроется ли он? Может быть, как тогда, когда он показал мне меллорн. А может, это было только дерево, за которое он беспокоился.

Наконец я встала, накинула на плечи одеяло и вышла на платформу за окном спальни. Я зажгла свечу и забралась в кресло в надежде, что мягкое пламя и поблёскивающие фонари успокоят меня. Я наблюдала за пламенем свечи, когда краем глаза заметила какое-то движение. На веранду вышел Владыка Халдир. На нём не было длинных одежд, лишь тёмное трико и туника. Он протянул руки, тяжело оперся о перила и смотрел на сад. Выглядел он устало. Он беспокойно переступил с ноги на ногу. В присутствии других он никогда так не делал. Что-то тяготило его.

Я любила его. В моём сердце было самое болезненное и всеобъемлющее чувство. Я встала, забыв про одеяло, прижав руки к груди и почти плача. Чувство радости ощущалось физически и отдавало болью. Я любила его.

Схватившись за перила, я остановилась. Я не могу вот так прийти к нему. Я не контролирую свои эмоции. Я выставлю себя дурой, если вторгнусь в его личную жизнь. Нет, надо заставить себя лечь в постель и успокоиться.