- Отшельник? – растерялся Беранже, когда перед ним распростёрся перевёрнутый девятый Аркан, - В перевёрнутом положении…

- Вы слишком страстно тасовали колоду, - удручённо взглянув на карту, вздохнул Эттейла.

- Что это значит? – видя недоумение мэтра, Гийом ещё больше забеспокоился.

- Слушайте же, - раскрыв книгу-толкователь, алхимик принялся листать старые потрёпанные страницы, - Слушайте и запоминайте: «Отвергнутая мудрость. Вынужденное молчание. Изгнание. Одиночество. Отвергнутые чувства. Поглощенность собой. Страх перед близостью. Сосредоточенность на внешнем аспекте. Грубость. Опрометчивость. Чувство неполноценности. Тяжелая утрата. Отрицание. Ложная гордость. Отчужденность. Подозрительность. Бегство. Склонность приносить себя в жертву. Замешательство. Самобичевание. Сам себе враг. Я сделаю по-своему. Никто меня не любит. Я скала, я остров. Изгнанники. Одинокие люди. Безответственные люди. Те, кто отказываются видеть правду. Слишком самодостаточные или отчужденные люди. Безумцы. Душевнобольные».

- Какой вы задавали вопрос?

- Один вопрос: где? – убито выдохнул Гийом, не зная, что и думать после такого трактата.

- В монастыре, - спокойно ответил Жан-Батист, будучи полностью уверенным в своём мнении.

- Откуда такая уверенность?

- Отшельник он и есть отшельник. Нечего добавить или отнять. К тому же, где ещё может быть ваш арфист?

- С кем-нибудь другим, - сжимая в пальцах волосы у висков, простонал Гийом, - Тогда если ли смысл искать его? Я хочу спросить, нужно ли мне его разыскивать.

Беранже потянулся за картами, однако маг остановил его руку, и забрал колоду.

- Любезный мой друг, поймите одну вещь: не следует вопрошать, если вы заранее имеете решение. Это греховно. Вы взываете к Силе Высшей, прося совета, однако внутри у вас уверенность в ваших дальнейших действиях. В таком случае она не будет вам помогать, и ответ её будет неверным. Вы должны просить совета лишь тогда, когда не знаете. Если вы спросите, то должны будете последовать совету.

- Я уверен в своём решении найти его. Но я должен спросить…

- А теперь я позволю себе дать вам совет, как друг, не как толкователь Таро: если у вас возникают сомнения на пути к любви, то лучше будет отказаться от этого пути. Не делайте ничего наполовину. Не делайте, если неуверенны. Каждый избирает свой путь, - взглянув на Гийома исподлобья, Эттейла вновь опустил взгляд, и продолжил говорить, перебирая карты в руках, - Я знал одного господина. Этот господин был слишком привязан к пророчествам и возлагал на них куда больше веры, чем на собственное сердце. Впрочем, я не знаю, было ли у него сердце… порой он казался мне стальным – настолько расчёт правил всем в его действиях. Этому мсье когда-то было предсказано, что судьбой его станет девушка с цветочным именем, и даже было сказано, с каким. Он слепо верил этому, и в итоге, такая девушка появилась. Но, боже правый! – вскоре появилась ещё одна, с точно таким же именем, и понравилась ему больше первой. Тогда он пришёл ко мне с вопросом, какую же их них выбрать? Я удивился и спросил, не легче ли будет спросить у сердца, а не алхимика? Но он ответил, что не хочет поверхностного выбора, и когда я разложил карты… он поступил по-своему. Увидев результат, я даже усомнился в совей правоте - его выбор показался мне правильным. Однако потом, когда у него начались неприятности, я сделал ещё один расклад, без его ведома, и увидел полное разрушение в его жизни. Так кто же неправ – предыдущее пророчество, его выбор, или я грешный? Потому, Гийом, просите сердце подсказать вам путь. В конце концов, все мы смертны в этом мире, и жизнь всегда закончится только смертью, что бы вы ни делали.

Маг замолчал, и в пристальном взгляде его читалось явственное сострадание и некоторое чувство вины, ещё неразгаданное Гийомом, однако историю он понял именно так, как того и хотел рассказчик. В памяти замелькали моменты, которые всегда казались странными и носили характер жизни по правилам, в то время как должны были диктовать любовь и искренний порыв. Мир среди фарфоровых кукол – вот, что напоминал Гийому последний год. Тотчас вспомнился короткий диалог в одном из уездных домов о том, где природа красивее и пение каких птиц приносит больше сладости ушам. Но не хотел Гийом сейчас об этом думать – слишком много сведений и головоломок за какие-то пару часов. Головокружение и без того измучило его, и нарастающее беспокойство грозилось вылиться в большой срыв.

- Благодарю вас, мэтр. Скажите только, что такое вы увидели тогда, в Сент-Мари? Что вы увидели в прошлую нашу встречу? Это важно, я желаю знать всё.

- Я не могу вам сказать этого сейчас, - резко поднявшись, Эттейла подошёл к двери и отпер её, - Надеюсь, мы встретимся ещё с вами.

Беранже кивнул, и коротко попрощавшись, направился к тёмной лестнице, когда маг вдруг окликнул его:

- Вы забыли свой перстень!

- Пусть он останется у вас. У меня нет денег, чтобы заплатить вам.

- Я не беру платы.

- Тогда считайте это простым подарком.

- Храни вас Бог!

Скрип лестницы и звук удаляющихся шагов подтвердили, что Гийом специально оставил кольцо, и подойдя к столу, Эттейла взял его в руки. Он хорошо помнил этот камень, приобрести который сам посоветовал Чёрному Лебедю, чтобы завоевать сердце Нарцисса. Он помнил, как тот, купив его у индийских купцов, принёс ему, дабы произнести над ним нужные заклинания и только потом отнёс ювелиру для оправки. Теперь сверкающий агат вновь вернулся к магу, тем самым возвещая, что действие заговора кончилось, и жертва сама избавилась от своих оков.

Распахнув окошко с красивым витражом, мэтр вдохнул свежего воздуха и увидел, как Гийом торопливо удаляется от цирюльни, и обратил внимание на то, насколько изменился юноша за девять месяцев, из цветущего Нарцисса превратившись в измождённого, потухшего, почти что старика, в свои двадцать два года. Не осталось той горделивой осанки, была стёрта самовлюблённая ухмылка, и в доселе ярких и молодых глазах царил хаос. Эттейла хорошо разбирался в вопросах подсознания, и сложив свои внешние наблюдения, с подсказками Таро, пришёл к выводу, что у прованского юноши своя жёсткая, неизменяемая карма, вторжение в которую грозит наихудшими последствиями. Он хорошо помнил, каким пришёл к нему однажды Марисэ, убеждённый в том, что тот, кто положен ему судьбой – это именно Гийом. Однако, увидев Гийома, очень красивого, но измученного страшными видениями, настолько страстно привязанного к слепому мальчику и одновременно самовлюблённого, Эттейла усомнился в правильности действий герцога ангулемского. Только было слишком поздно.

Для Гийома почти ничего не изменилось. Посещение алхимика и общение с Таро так и не пролило долгожданного света на тёмную дорогу, которой теперь виделась ему собственная жизнь. Он задался целью уговорить Александра Этьена открыть ему эту тайну, а потому заранее отослал Тьери с посланием для маркиза, в котором просил встречи.

***

«Мой дорогой Этьен, на самом деле я пишу сейчас эти строки, не будучи уверенным , что они достойны вашего внимания. Я здесь уже несколько недель, и возвращаться не намерен. Вы об этом знаете, но не оставляете меня, и я безмерно этому рад. Однако я чувствую себя не в состоянии отблагодарить вас за ту доброту, что вы ко мне проявляете, терпеливо отвечая на мои вопросы.